Сесилия Ахерн - Как влюбиться без памяти
Он был в зеленой футболке с надписью «Пивной рай» и драных голубых джинсах. Черные курчавые волосы падали ему на глаза, лицо бледное, подбородок небрит. У него такой вид, будто он постоянно терпит убытки. Вероятно, потому, что так оно и есть, и теперь больше, чем когда-либо. Я заметила, что Амелии он глянулся, и еще раз напомнила себе, что не надо ни во что вмешиваться. Пусть сами во всем разбираются, мое дело сторона.
— Бобби, мы как раз из-за Амелии к тебе и пришли. Недавно она узнала, что родители ее удочерили. Амелия, может, дальше ты сама все расскажешь?
Амелия принялась повествовать о том, какие тайны хранила обувная коробка, а я потихоньку выглянула из окна, чтобы понять, чего там высматривал Бобби. Но никого не обнаружила и быстро задернула жалюзи. Бобби заметил это и нервно мне улыбнулся. Уж не знаю, что он натворил на сей раз.
— Итак, вы говорите, что всё в этой коробке, все эти вещественные доказательства, бывшие при вас, когда вас удочерили, указывают на Кенмэр? — подытожил он.
— Я бы не стал этого утверждать, — перебил Адам. — На мнение того человека, который навел нас на эту мысль, нельзя полагаться.
— Говори за себя, — отрезала Амелия, ставя Адама на место.
— Значит, поехали в Кенмэр! — быстро предложил Бобби, энергично взмахнув рукой.
Я сузила глаза и подозрительно на него посмотрела.
— Думаете, это хорошая идея? — удивилась Амелия. — Вы считаете, что моя подруга права?
— Я считаю, что она просто гений, — кивнул Бобби. — То есть я хочу сказать, что и сам определил бы, где изготовлены эти кружева, но она прямо с ходу это углядела. Я бы с удовольствием отправился в Килларни…
— Кенмэр, — уточнила я.
— Пардон, в Кенмэр. — Он очаровательно улыбнулся Амелии. — Я с радостью туда поеду, наведу кое-какие справки, задам ряд вопросов. Мы моментально найдем ваших родителей.
Я подняла бровь.
— Я вел множество дел по приемышам. — Он почуял сомнение, исходящее от нас с Адамом, и усилил напор. — Обычно мы обращаемся в опекунские службы, и я руковожу этим процессом. Это бывает сопряжено со всякими стрессовыми ситуациями, вообще дело непростое. — Он говорил уже серьезно, без улыбки. — Мы тоже можем пойти по этому пути, но всегда полезно проверить все факты, которые имеются в наличии.
— Я уже связалась с управлением по опеке, — сказала Амелия. — Скачала все документы, которые есть у них на сайте. — Она понизила голос, хотя тут ей скрываться было не от кого. — Я не вполне уверена, что удочерение было официальным. На сайте я ничего не нашла.
— Да-а-а… — Бобби постучал пальцем по блокноту и глубоко задумался. — Что ж, я согласен. А вы что скажете? — Он протянул Амелии руку, стремясь поскорее заключить соглашение, чтобы упорхнуть из своего гнезда куда подальше.
— Сколько вы берете? — прервал их рукопожатие циничный Адам.
— Сто пятьдесят евро, если я их найду, плюс проживание в гостинице. Прочие издержки за мой счет. Договорились? — Он не убирал руки, по-прежнему протягивая ее Амелии.
Она пребывала в нерешительности.
Он убрал руку.
— Чудес обещать не стану, — вкрадчиво сказал он, — но я уже находил родственников и помогал воссоединиться разным семьям. Дело у вас непростое, но я берусь. Оплата по факту, то есть когда задачка решена. Что еще… еще я плачу за квартиру, каждый месяц. Ну, почти каждый, — добавил он с нахальной улыбкой.
— Дело не в вас, Бобби, — пояснила Амелия. — Просто… если я этим займусь, то это станет реальностью. — Она обернулась ко мне, ища поддержки.
Что понимать под вмешательством?
— Делай так, как тебе кажется правильным, — в итоге изрекла я. И добавила: — Ну что ты теряешь? Ты уже давным-давно не отдыхала. По крайней мере хоть развеешься, съездишь на другой конец страны.
Амелия застенчиво улыбнулась.
— Ладно, — сказала она и пожала Бобби руку.
Адам пожал плечами.
— Я понимаю, это безумие. — Мы шли к машине, и Амелия говорила, понизив голос. — Но мне надо уехать из Дублина, куда-нибудь вырваться из магазина. Правда, мне это необходимо. Я должна как следует собраться с мыслями, а то в последнее время все буквально встало с ног на голову, и в голове у меня полный бардак.
— Думаешь, поездка тебе в этом поможет?
— Нет, — засмеялась она. — Но это повод развлечься, как ни совестно так говорить. И Бобби, — улыбнулась Амелия, — интересный человек.
Я слушала ее вполуха, меня куда больше занимало, о чем говорят наши спутники, которые шли чуть позади.
— И как же вы познакомились с Кристиной? — спросил Бобби.
— На мосту.
— На каком?
— Хафпенни.
— Романтично. — Бобби хлопнул Адама по плечу, словно они старинные приятели. Адам поглубже засунул руки в карманы и явно надеялся, что я попрощаюсь с Амелией, чтобы мы с ним могли уйти.
Я вернулась к нашему с ней разговору.
— Спасибо, что старалась меня подбодрить, — сказала Амелия.
— Мы же друзья. А могу я задать один вопрос? Там, на складе, ты сразу стала искать коробку с годом своего рождения. Ты что-то такое подозревала, да?
— Меня многое удивляло. Иногда я спрашивала маму с папой о том, как она меня носила, рожала, где именно я родилась, но они всегда отвечали очень расплывчато. И было видно, что им не хочется об этом говорить. Каждый раз возникало ощущение неловкости, ну и я постепенно перестала спрашивать, поняв, что это бесполезно. Я понятия не имела, что они скрывают. Но я знала, что у мамы до меня было четыре беременности, и всех детей она потеряла. Она говорила, что я им дана Божьей милостью. Ну, я думала, она боялась и меня потерять, так же как остальных, вот и тряслась надо мной.
— Твои родители очень любили тебя.
— Я это знала. — Она улыбнулась. — Все в порядке. И дело не в том, что я мечтаю обрести своих биологических предков. Я просто… просто хочу понять. А потом, возможно, я развернусь и уйду. Мне не важно, что они могут мною и не заинтересоваться вовсе. И вообще не пожелают со мной знаться. Может, я и сама этого не пожелаю. Все, чего я хочу, — услышать их рассказ. Думаю, что имею на это право.
— Безусловно. — Я задумалась. — Ты права, и я тебе могу сказать, что, если б я была на твоем месте, если б у меня был такой шанс, я бы сделала все, чтобы им воспользоваться. Все, чтобы вернуть свою маму.
— Да, я знаю. — Амелия встревоженно посмотрела на Адама, а потом улыбнулась — слишком торопливо, слишком лучезарно, явно пытаясь скрыть свою тревогу.
Я тяжело вздохнула.
— Это нелепо. — Адам стоял в дверях, наблюдая за тем, как я собираю сумку.
Все в тот день казалось ему странным, нелепым, смехотворным. Пустой тратой времени.
— Что нелепо? — Я пыталась не показать, как сильно устала.
— Нелепо ехать в Типперэри.
— Как ты собираешься отказаться от компании и при этом не обсудить своих планов с остальными? Надо же все уладить.
— Нельзя ничего уладить, нельзя изменить завещание деда. Вся эта поездка — абсолютно бессмысленная трата времени, — хмуро сказал он.
Я не знала, как именно мы сумеем с этим разобраться, но рано или поздно Адаму все равно придется столкнуться со своими обязательствами. Эта щекотливая проблема вызывала у него жгучее раздражение. Он снова помрачнел.
Адам вышел в гостиную и оттуда крикнул мне:
— Так, значит, я сюда больше не вернусь?
Все понятно. Он болезненно реагирует и на то, что кто-то уходит из его жизни, бросает его, и на то, что он сам откуда-то уходит. Я поскорее вышла к нему.
— Адам, ты просто переезжаешь. Движешься дальше. Это хорошо.
Он кивнул, не веря ни единому моему слову.
— Прямо сейчас я себя чувствую…
Я ждала, как он закончит фразу.
Он вздохнул.
— Я чувствую себя переполненным эмоциями.
Да, я тоже. Тут зазвонил его телефон.
— Это Мария. — Он протянул мне мобильник.
Я смотрела на него, борясь с желанием нажать отбой, но вспомнила совет Лео.
— Ответь ей. Пригласи ее на свой праздник. — Я перевела дыхание. — Если ты этого хочешь.
— А ты уверена? — Он выглядел растерянным.
— Конечно. — Меня смутила его реакция. — Ты что, не хочешь, чтобы она туда пришла?
Телефон продолжал звонить.
— Ну-у, хочу, но знаешь…
Мы молча смотрели друг на друга.
Не уверена, что я понимала, о чем он думает, но я думала: «Не отвечай ей, не люби ее, забудь о ней. Люби меня».
Телефон умолк, в комнате повисла тишина. Он даже не смотрел на него, он неотрывно смотрел на меня. Потом шагнул ко мне.
Телефон зазвонил снова, и он замер.
Потом ответил и вышел из комнаты.
Адам остался в машине с Патом, а я неуверенно брела по больничному коридору. Я боялась столкнуться с женой Саймона Конвея, с кем-то из его родных, которые подсознательно, видимо, считали, что, нападая на меня, они могут вернуть Саймона. Но единственным знакомым человеком, которого я увидела, была Анджела, медсестра, ухаживающая за Саймоном. Я опасливо замерла, но она тепло улыбнулась мне.
