Самсон Агаджанян - Опаленные крылья любви
— Наталья Дмитриевна, где Андрюша? Почему он не пишет?
Увидев в ее глазах слезы. Олеся поняла, что с ним что-то случилось.
— Нет. Пожалуйста. Нет, — покачивая головой, взмолилась девушка.
Наташа в подтверждение ее догадки молча склонила голову…
Она возвращалась назад. Была потеряна последняя надежда, которая могла бы восполнить живым существом память о сыне. Она вспомнила слова Олеси: «Я хотела от него ребенка, но он даже не притронулся ко мне. Сказал, что этого нельзя делать до свадьбы. Зачем я его послушалась?»
Домой Наташа приехала поздно вечером. Не раздеваясь, из бара достала коньяк, налила полный бокал и залпом выпила. С бутылкой в руке опустилась на диван и снова выпила. Она пила, чтобы заглушить свою боль…
Полковник Жиров, работая в министерстве обороны, одним из первых узнал, что племянник маршала Чеботарева, комбриг полковник Русин вместе с сыном погиб. Внешне эту весть он принял со скорбью, а в душе злорадно улыбнулся. Через месяц маршала Чеботарева по состоянию здоровья перевели в «золотой эшелон» отставных маршалов и генералов.
Жиров все время думал о Наташе, рвался к ней, но останавливал себя. «Не спеши, — говорил он себе, — еще рано, потерпи». И он терпеливо ждал своего часа. Прошло полгода. Все это время он искал удобный предлог для встречи. Однажды на вечеринке у товарища он повздорил с женой. Жене сказал, что уходит домой. Гости стали его уговаривать, чтобы он остался, но он ушел. На улице остановил частную машину и поехал к Наташе. На звонок дверь открыла пожилая женщина.
— Добрый вечер, я сослуживец Володи, хотел бы увидеть Наталью Дмитриевну.
— Она здесь не живет, — холодно глядя на него, ответила женщина.
— А как мне ее найти?
— Это ваши проблемы. — Дверь закрылась.
На следующий день он позвонил в Ташкент в отдел кадров Среднеазиатского военного округа. Там ему сообщили, что Наталья Дмитриевна Русина поменяла квартиру на Москву. Спустя два часа у него на руках был ее адрес. Он с нетерпением ждал конца рабочего дня. Подходя к дому, где она жила, остановился. Он боялся, что она вновь отвернется от него. «Надо искать повод», — подумал он и повернул назад.
Идея пришла неожиданно, ее подсказала жена. Она попросила его на Пасху сходить на кладбище к могиле ее отца. Сославшись на занятость на работе, он отказался. Утром рано он сказал жене, что едет на работу, а сам купил цветы и поехал на кладбище, где был похоронен Русин. Он был уверен, что она обязательно придет. Узнав у сторожа, где могила Русиных, он направился туда. Народу на кладбище было мало. Был ранний час. Стоя в стороне, он всматривался в людей, которые шли по аллее, а когда издали увидел ее, быстро направился к могиле.
Подходя к могиле мужа и сына, Наташа увидела мужчину, который укладывал цветы на мраморную плиту. «Наверное, сослуживец Володи», — растроганно подумала она, но, узнав Жирова, неприятно удивилась. Жиров, увидев ее, выпрямился и, потупив глаза, кротко произнес:
— Я искренне сожалею, что они погибли.
Наташа молчала, она не знала, что ответить. Из дипломата он достал бутылку водки, две рюмки и закуску, поставил на скамейку. Разлив по рюмкам водку, одну подал ей.
— Я виноват перед ним. Порою меня совесть мучит, что я по отношению к нему поступил предательски. Прости, Владимир Алексеевич, — поворачиваясь к могиле, произнес он и, чуть отлив из рюмки водку на могилу, выпил.
Говорил он так искренне, что она с благодарностью посмотрела на него. Он сел на лавочку и в скорбном молчании смотрел на могилу. Посидев немного, встал.
— Я пойду, не буду тебе мешать. Если помощь понадобится, позвони мне на работу. Я буду рад тебе помочь. До свидания, Наташа.
Она смотрела ему вслед. Он все дальше и дальше удалялся от нее, а потом затерялся в потоке людей. Она не видела, что на его лице уже играла улыбка.
Прошел месяц. Однажды вечером раздался телефонный звонок. Наташа лежала на диване. Она попыталась подняться, но тут же обессиленно откинулась на диван. Голова от выпитого вина гудела. Телефон продолжал звонить. Она с трудом поднялась, пошатываясь, пошла в прихожую, взяла трубку.
— Слуша-ю, — протяжно произнесла она.
— Наталья Дмитриевна, это вы? — спросил мужской голос.
— Да, это я.
— Наташа, здравствуй, Жиров говорит.
Оторвав трубку от уха, она тупо уставилась на мембрану, словно пытаясь понять, кто такой Жиров.
— Наташа, ты слышишь меня?
Встряхнув головой, она приложила трубку к уху.
— Наташа…
— Я слу-ша-ю…
— Как у тебя дела?
— У меня?
Жиров по интонации голоса догадался, что она пьяна. Это его обрадовало, и он уже мысленно представлял встречу с ней.
— Наташа, я сейчас приеду к тебе, ты не возражаешь?
Она силилась понять, что он хочет от нее, но не могла.
Положив трубку, придерживаясь стены, она пошла в спальню и, не раздеваясь, упала на кровать. Спустя час в прихожей раздался звонок, но она не слышала. А звонок настойчиво звонил. Жиров кулаком постучал по двери. По коридору эхом прокатился глухой отзвук. Соседняя дверь открылась, в проеме показалась женская голова.
— Вам кого? — спросила она.
— Наталью Дмитриевну.
— Она уехала.
— Как уехала? Минут тридцать тому назад по телефону с ней разговаривал.
— А она вот только сейчас уехала, — не моргнув глазом соврала соседка.
Жиров хмуро окинул ее взглядом, хотел что-то сказать, но та закрыла дверь.
На следующий день, стоя у подъезда, он ждал ее. Наташа, подходя к дому, издали увидела высокую фигуру военного. Она сразу узнала его. Хотела повернуть назад, но он тоже увидел ее и пошел навстречу.
— Здравствуй, Наташа.
В ответ она молча кивнула головой.
— Решил проведать тебя. Как твои дела?
— Спасибо, у меня все хорошо.
— Можно, я к тебе зайду? Посидим, поговорим. Я шампанское взял.
— У меня времени нет, я очередь в парикмахерскую заняла, боюсь опоздать.
— Наташа, если бы ты знала, как я…
— Не надо, — оборвала она и хотела пройти мимо, но он взял ее за руку.
— Наташа…
— Если у тебя есть хоть капелька сострадания, оставь меня в покое. Во мне все мертво. Как мужчина ты это должен понять.
Он стоял и смотрел ей вслед. Хотел идти за ней, но передумал. «Ничего, рано или поздно, все равно ты будешь моей», — мысленно произнес он.
Спустя месяц он вошел к ней в кабинет. Увидев его, Наташа растерялась. Он положил на стол букет роз.
— Не ругайся. Просто зашел тебя повидать. Раз домой не приглашаешь, то посижу у тебя в кабинете.
— Юра, неужели ты не можешь понять? Я не в силах приказать сердцу, чтобы у меня вновь появились к тебе чувства.
— И не надо приказывать, достаточно моих чувств. Все эти годы ты была в моем сердце.
— Ты забыл, что когда-то я побежала за тобой, а ты меня, как собачонку, оттолкнул от себя? Почему тогда ты меня из своего сердца выбросил?
— Тогда для меня это было просто увлечение. Потом стало все иначе.
— И сейчас хочешь сказать, что ты любишь меня?
— Да, Наташа.
— Не обманывай себя и меня. Вся твоя любовь в твоих штанах. Тебе не дает покоя мое тело. Я по твоим глазам это вижу.
— Наташа, зачем так жестоко? Ты же знаешь, что это не так.
— Если бы знала, не говорила бы. Кривить душой я не могу. Да, тогда я действительно любила тебя, но ты плюнул мне в душу. Этого не могу забыть. Ко мне пришла любовь, но слишком поздно, и Бог наказал меня за это. Ты должен понять: я не могу изменить Володе. Он рядом со мной. Он смотрит на нас.
Увидев ее фанатично горящие глаза, Жиров вздрогнул. Какой-то неприятный холодок пробежал по телу. Он встал и молча вышел из кабинета. Больше двух месяцев Наташа не видела его, думала, он забыл ее, но ошиблась. Накануне дня 8 Марта, войдя к себе в кабинет, увидела огромный букет роз. Она сразу догадалась, что он от Жирова. В подтверждение минут через двадцать раздался телефонный звонок.
— Наташа, с праздником. Я люблю тебя, — и, не дожидаясь ее реакции, он положил трубку.
Она, слушая короткие гудки, усмехнулась. А на другом конце провода Жиров, самодовольно ухмыляясь, откинув голову к спинке кресла, строил планы, как добиться своего.
Как-то вечером, возвращаясь с работы, Наташа не успела открыть дверь, появилась соседка. Татьяна подошла к ней.
— Здравствуй, Наташа.
Она молча кивнула головой. Татьяна сразу догадалась, что она «с запашком»: Наташа никак не могла просунуть ключ в замок и старалась не смотреть на Таню. Наконец дверь открылась. Они вошли в дом. Наташа пошла на кухню, из полиэтиленовой сумки достала бутылку вина, поставила на стол. Открыв холодильник, вытащила тарелку с мелко нарезанной колбасой, которая от давности скрючилась. Татьяна стояла у двери, смотрела на все это. Наташа, уловив ее взгляд, повернулась к ней.
