Алекс Тарн - Боснийская спираль (Они всегда возвращаются)
Саша снял себе квартиру в Вышеграде. Он намеренно не настаивал на том, чтобы жить вместе с Энджи в травникском доме. Помимо соображений безопасности, в этом был все тот же лечебный резон: пусть Энджи немного поварится в собственном соку, окончательно поймет бесплодность своих фантазий. Как-то, заехав навестить, он посоветовал ей хотя бы для отвода глаз все же заняться земляком-лауреатом и с удивлением услышал, что она действительно начала писать свое исследование и, более того, сильно им увлечена. Саша возвращался к себе в Вышеград, как на крыльях. Его любимая явно выздоравливала.
— Терпение и послушание, — радостно повторял он. — Терпение и послушание. Еще немножко — месяц, может быть, два — максимум, к Рождеству все закончится. Вернемся домой и поженимся. И сразу — детей. Двоих, троих, десятерых… сколько выйдет…
Жизнь определенно налаживалась.
В свой следующий приезд он впервые осторожно заговорил о возвращении. К его удивлению и радости, Энджи не оборвала сразу, не накричала, а просто перевела на другое. Это было хорошим признаком.
— Вот кончится ноябрь, и решим, что делать дальше. Хорошо? — предложил он уже намного уверенней. Энджи промолчала, что вполне могло быть истолковано как знак согласия.
И вот теперь — этот звонок… Почему? Что он означает? Кого она там могла найти? Что за чушь?.. Саша стал поспешно одеваться, одолеваемый дурным предчувствием.
Спустя полчаса он подъехал к колькиной стоянке. Колька, как всегда, задумчиво курил, сидя на скамеечке у будки и глядя в небо. Увидев Сашу, он встал и потянулся.
— Ну что, пора?.. Хватай мешки, вокзал отходит? А я уж думал, вы никогда не соберетесь. Неужто она четвертого нашла?
— Откуда ты знаешь? — Оторопел Саша.
Колька усмехнулся.
— По запаху. От тебя, друган, страхом пахнет. Погоди, я только будку запру.
* * *Саша Берлу не понравился. Суетливый какой-то, испуганный — в глазах вопросы дурацкие мечутся: «кто вы, Майк?», да «что вы, Майк?», да «откуда вы такой взялись, Майк?» — а вслух спросить боится. А вот второй парень оказался ничего, нужной породы. Опытный «охотник на людей», Берл сразу отличил себе подобного — по первому колькиному взгляду, внешне ленивому, недолгому, будто случайно мазнувшему приветливой голубизной из-под белесых ресниц. Эдакий субтильный недотепа — молча сунул вялую костистую ладонь для рукопожатия да и сел себе поскорее в уголок. Обычный наблюдатель и не заметил бы, как на долю секунды высунулся из безмятежной сини хищный ястребиный клюв, выклюнул быстрым клевком всю суть стоящего напротив человека и унес к себе, в недоступное гнездо, разбирать по косточкам.
И движения соответствующие — расслабленные и в то же время точные, как у отдыхающей кошки. Хороший паренек, с большим и непростым прошлым, которое и хотелось бы забыть — да никак, о котором можно рассказывать долго, но нельзя рассказать никому, даже маме. В особенности маме.
Энджи вся светилась какой-то истеричной, наэлектризованной радостью, как маленький ребенок перед давно обещанным и вымечтанным походом в зоопарк. Она только что не подпрыгивала от нетерпения. В сочетании с мечущимся из угла в угол, перепуганным Сашей это создавало совершенно невыносимый фон. Берл в который раз спросил себя — что он тут, черт возьми, делает, и, посмотрев в угол, где сидел Колька, увидел в глазах последнего тот же самый вопрос. Поймав его взгляд, Колька подмигнул и негромко сказал по-русски, явно не рассчитывая на понимание:
— Что, влип, красивый? Не было печали, купила баба порося…
— А ты не влип? — по-русски же парировал Берл и, насладившись колькиным изумлением, поймал за рукав проходившего мимо неприкаянного Сашу.
— Слышь, бижу, кончай изображать маятник, — сказал он, возвращаясь на английский. — Ты тут всего пять минут, а у меня уже от тебя голова болит. Эй, Энджи! Возьми-ка своего друга и займитесь делом, о'кей? Нужно вынуть оружие, почистить и собрать… А мы тут с Колей пока побеседуем. Правда, Коля?
Колька кивнул. Английский он понимал плохо, но общую суть уловил. Странный незнакомец по имени Майк, говоривший по-русски с легким грузинским акцентом, с каждой минутой нравился ему все больше и больше. Где это Энджи такого хвата огребла? Он сел к столу напротив Берла.
— Значит так, бижу… — начал было тот, но Колька перебил его, предостерегающе подняв руку.
— Нет, братан, ты все перепутал. «Бижу» — это он, — Колька кивнул в сторону Саши. — А меня ты можешь звать «дядя Коля». Для друзей просто «Колян». Но для этого нам надо сперва подружиться.
Берл улыбнулся.
— Договорились. Мне лишний дядя не помешает. Особенно такой дядя, который знаком с планом местности… — он взял карандаш и начал рисовать на листке бумаги. — Смотри, Коля, и запоминай. Это шоссе… грунтовка… деревня Крушице…
Колька внимательно слушал. Когда Берл закончил объяснения, он откинулся на спинку стула и сказал:
— Сто пятьдесят человек — слишком много. Вдвоем не справиться.
— Конечно, не справиться, — с готовностью подтвердил Берл. — Может, объяснишь это вашей подружке? Спрячем железки и разбежимся в разные стороны. А? Что скажешь?
— Но, — продолжил Колька, игнорируя берлово предложение. — Сейчас там нету ста пятидесяти. Сейчас они все на дорогах и в городе. Ловят кого-то… — Он подмигнул. — Уж не тебя ли, братан? Больно тебе это место хорошо знакомо… Не иначе — внутри побывал?
— Может, и побывал, — туманно ответил Берл. — Что было, то прошло, дядя. Так что, объяснять ей будешь? — Он кивнул на Энджи, склонившуюся над автоматом в дальнем конце комнаты.
— А чего тут объяснять? — Колька придвинул к себе листок бумаги с планом. — Ты, братан, если хочешь соскочить, то так и скажи. Силком на такие дела не тащат. Придется мне тогда одному кувыркаться. Хотя с тобой, конечно, было бы сподручнее. Вон ты какой… основательный…
Он поднял от бумажного листка взгляд, горящий знакомым тусклым огоньком, и Берл понял, что убеждать тут некого.
— Дурдом, однако… — сказал он, вздохнув. — Извини, дядя, ошибка вышла. Я, знаешь, сначала думал, что у вас тут психов кустарно изготовляют, а теперь оказалось, что производство массовое. Ладно, проехали…
Колька промолчал. Возражать не хотелось, да и зачем? Разве такие вещи расскажешь? Сытый голодного не разумеет. Чувству не прикажешь. Он понятия не имел, за каким бесом этому грузинскому Майку понадобилось присоединяться к ним, но эта странность ничуть не беспокоила Кольку. Честно говоря, мотивы остальных тоже мало его интересовали. Он, Колька, был по горло сыт своими собственными проблемами и забивать себе голову чужими не собирался ни при каких обстоятельствах.
— Я думаю, разумно будет разделиться, — сказал Берл, возвращая колькино внимание к плану. — Смотри. Один может работать с минарета. Оттуда вся округа как на ладони. Второй идет внутрь, под прикрытием.
Колька покачал головой.
— Какое прикрытие с минарета? Оттуда до лагеря больше километра по прямой. А у нас даже пулемета нет… Чем прикрывать-то?
— Правильно, — согласился Берл. — Пулемета нету. Есть кое-что получше. Пушка! RT-20, слышал о такой? С бронебойными и зажигательными.
Колька не смог скрыть удивления. Винтовка RT-20, разработанная хорватами в середине 90-х специально для последней войны, именовалась «винтовкой» по чистому недоразумению, стреляла патронами от зенитного орудия и действительно представляла собою маленькую пушку, снабженную к тому же снайперским прицелом.
— Не хило… — признал он. — Прицел?
— Оба: обычный и ночной.
— Погоди, — вспомнил Колька. — а площадка на минарете открытая?
Берл прищелкнул языком, в полной мере оценив колькину дотошность. При стрельбе RT-20 испускала огненную реактивную струю для уменьшения отдачи и потому не годилась для закрытых помещений.
— А ты молодец, дядя, — сказал он, улыбаясь. — Люблю иметь дело с профессионалами. Мечеть у них древняя, так что в оригинале площадка точно была открытой. Сейчас они ее вроде как остеклили, но это не беда — проведешь там реставрационные работы. Историки тебе только спасибо скажут за восстановление первоначального облика.
— Мне? — переспросил Колька. — Почему мне, а не тебе? Может, это я хочу внутрь идти, а ты чтоб прикрывал.
— Нет, Коля, — серьезно сказал Берл. — Пойду я, а ты будешь на минарете. Я ведь этот лагерь изнутри знаю, по плацу гулял, в бараки заходил. По всему выходит, что так правильнее.
Колька немного подумал. Ему очень не хотелось сидеть наверху, но возразить было нечем.
— Ладно, — неохотно признал он. — Я наверху, а вы втроем…
— Вдвоем, — поправил его Берл. — Вдвоем, Коля. Балласт распределяем поровну. Я беру себе даму, чтобы ты не говорил, что мне всегда достается самое лучшее. А ты забирай своего нервного приятеля, тем более что без него тебе все равно не справиться.
