Владимир Чеповой - Перекресток

– Нет таких сладостей, которые могут тебя испортить! – провозгласил Гурин, обнимая жену.

В самом деле, казалось, что после родов третьего ребенка она стала еще красивей и всем своим видом олицетворяла радость счастливого материнства.

– Это – сладкая лесть! – кокетливо улыбнулась она.

– Это – Любовь! – сказал он, целуя ее мягкие теплые губы.

– Как мои любимые девчонки? Я так по ним соскучилась! Мне так хочется домой!

– Они тоже очень скучают и очень вас ждут. Кстати, Любаша сдала сегодня свой экзамен на «отлично» и собирается нагрянуть к тебе с сюрпризом сразу после университета. А Верочка уже нарисовала много картинок для детской своего братика. Но это – тоже сюрприз!..

– Кто заказывал наследника? – звучный голос Зуева, как всегда, опередил его появление.

– Спасибо, Ваныч! – Гурин бережно подхватил из рук вошедшего врача попискивающий сверток.

Доктор Зуев был не просто блестящим акушером-гинекологом, а настоящим семейным доктором, как он шутил, с «большим стажем работы». Ваныч принимал роды двух дочерей Гуриных и очень гордился своей почетной миссией.

– Ну, профессор, рассказывай, как ты дошел до такой жизни? – бодро пробасил Ваныч.

– До какой именно? – улыбнулся Гурин, передавая сына жене. Он знал Зуева уже много лет, но тем не менее не переставал удивляться его оптимизму и жизнелюбию. При всей своей щуплой комплекции Ваныч был очень подвижным и настолько энергичным, что заполнял собой все пространство, где бы ни появлялся.

– Знаем, знаем о ваших успехах! – радостно воскликнул он. – Я искренне за тебя рад! Кстати, ты уже принес мне свой нашумевший бестселлер?

– А как же! – Гурин достал из портфеля заранее подписанный экземпляр. – Книга о счастье, Ваныч. Прочитаешь – сам все поймешь!

– Это хорошо, что о счастье! Полезная, значит, книжка, – Зуев водрузил на нос очки в массивной роговой оправе. – ПЕ-РЕ-КРЕС-ТОК! – громко отчеканил он заголовок и заглянул на первую страницу: – «…У каждого из нас есть свое количество жизненных перекрестков, и только от нашего выбора: куда на них повернуть – зависит не только наша дальнейшая жизнь, но и судьбы наших детей. Будьте предельно внимательны на каждой точке пересечения и не торопитесь повернуть, но и не особо мешкайте с решением – иногда промедление бывает подобно смерти…» Ого! – воскликнул. – Начало интригующее… Так это ты в общем о выборе написал или здесь чьи-то конкретные перекрестки имеются в виду? – Ваныч, как всегда, был напористо-нетерпелив.

– И в общем, и в частности, – улыбнулся Гурин. – Я, например, позволил себе представить, что было бы, если бы я не прошел тесты на основных перекрестках своей жизни.

– «…В последние секунды своей жизни он перестал сопротивляться тьме, ведущей к свету…» – Ваныч уже нырнул на последнюю страницу книги. – Понятно, значит, у тебя получилась оптимистичная книжка с трагическим финалом!

– Ваныч, не будь таким нетерпеливым! Тут нет никакой трагедии, а вот финал у каждого – свой, напрямую зависящий от ВЫБОРА в собственной жизни.

– Надо будет и мне на досуге проанализировать все свои перекрестки… – с задумчивой улыбкой сказал Зуев. – Но мне очень хочется верить, что на самых главных я все-таки не ошибся! Помнишь, профессор, я когда-то тебе рассказывал, как долго и мучительно определялся с выбором профессии, когда мой отец прочил мне карьеру в онкологии? Даже поправился тогда на десять килограммов!.. И все-таки смог преодолеть отцовский прессинг. Теперь вот жизни новые встречаю!

– Смотри, ОН здесь уже был! – тихо прошептал Гурин жене.

– Ты об ЭТОМ? – без удивления спросила она, аккуратно положив мужу на ладонь маленькое белое перышко.

– А ты все с ангелами водишься! – благодушно усмехнулся Ваныч, подойдя поближе к Гурину и рассматривая находку. – Значит, согласно твоей теории, у Гурина-младшего уже появился свой Ангел-Хранитель?

– Ваныч! Ты – неисправимый скептик и нигилист! – засмеялся Гурин. – Да будет тебе известно, Хранитель появляется с первым вздохом ребенка и тут же посвящает его в великую Тайну!

– В какую? – тактично спросил Зуев, уважительно относясь к некоторым «странностям» друга.

– В Тайну Мироздания и в главную задачу прихода на нашу землю. Видишь эту маленькую ямочку над верхней губой? – спросил Гурин, слегка коснувшись крошечной губки своего малыша. Это – Знак Тайны. Мы все приходим в этот мир с огромным багажом опыта, мудрости и знаний, полученных от нашего Создателя. Мы изначально знаем, кто мы, на что способны и какова наша Миссия на земле. Но по гениальному замыслу Создателя было бы слишком легко и просто впустить человека в жизнь с этими знаниями. Почему? Иначе не была бы достигнута цель! А наша основная задача, несмотря на море соблазнов и испытаний в течение всей жизни, сохранить заряд своей души в нужном состоянии, открыть эти знания, раскрыть свой Высший Потенциал и научиться как можно чаще быть СЧАСТЛИВЫМ. Так вот: «Тс-с-с-с! – неслышно шепчет Ангел ребенку, прикладывая свой указательный палец к его верхней губе. – Ты все Знаешь и Умеешь, но твоя задача – это вспомнить, преодолевая трудности повседневности. Вспомнить ФОРМУЛУ СЧАСТЬЯ и вплести ее в свою жизнь яркой сверкающей нитью, сотканной из света Вселенной».

– Счастливый ты человек, Клим! – с теплотой в голосе произнес Зуев. – И Формулу Счастья ты знаешь, и все свои перекрестки успешно прошел, и по жизни тебя сопровождают такие прекрасные Надежда, Вера и Любовь! Это же надо, чтобы случилось такое уникальное совпадение!

– Это не совпадение, Иван Иванович, – ответила за мужа Надежда. – Первую дочку мы назвали Любовью, потому что она нам помогла преодолеть трудный перекресток сомнений; Верочку мы назвали так, потому что сами поверили…

– И Надежда не могла у меня не появиться! – добавил Клим, крепко обнимая жену. – Вот и получилось, что моя семья – это материализованная Формула Счастья! А иначе зачем человеку приходить на эту землю? Изначально всем нам дается только один выбор: или жизнь, или смерть. Я выбрал ЖИЗНЬ!

Глава 1

Инсайт

Быть живым означает завоевать право говорить все, что вы хотите, быть тем, кем вы хотите быть, и делать то, что вы хотите делать.

– …Жизнь… Я выбрал… Жизнь… – чуть слышно вырвалось из запекшихся губ молодого человека.

Задремавшая возле больничной кровати женщина, изможденная бессонными днями и ночами дежурств, вздрогнула и прислушалась к его дыханию.

Его веки слегка дрогнули, а губы опять попытались разорвать сонное оцепенение:

– Пить…

– Сынок! Сыночек мой! – женщина разрыдалась и упала ему на грудь. – Вы слышали?! Он жив!

…– Ваш сын родился в рубашке с двойной подкладкой, – довольно сказал лечащий врач, закончив осмотр парня. – Если честно, то его шанс на жизнь был самым что ни на есть минимальным… После такой травмы, да еще столько времени в коме… Молодец, герой!

– Теперь все будет… хорошо? – мать подняла на доктора покрасневшие от слез глаза.

– Хорошо не будет – все будет просто отлично! – бодро заверил он. – Организм молодой, крепкий. Дай Бог каждому такую жажду жизни! Месяц у нас еще полежит, подлечится, а потом – вперед и с песней! Швы, конечно, останутся, но координация движений полностью восстановится. Самое главное, чтобы этот урок не прошел даром, судьба второй такой шанс не дает. И никаких гонок! Ты слышишь, Шумахер? – строго спросил доктор, наклоняясь к своему пациенту.

– Спасибо, я все понял!

Молодой человек попытался улыбнуться и с трудом протянул врачу руку.

– Мама, а куда делась та книга? – спросил он после того, как доктор вышел из палаты.

– Какая, родной? – сияющая от счастья мать не могла сдержать слез радости.

– Мам, ну не плачь… – он неуклюже погладил ее дрожащие руки. – Я никуда не денусь… Ты мне главы из книги одной интересной все время читала. Она лежала тут, возле меня…

– Сынок, я читала только одну книгу, – ответила мать и протянула ему старенькое издание Евангелия, аккуратно завернутое в плотную синюю обложку.

– Нет, это была другая книга… – он сосредоточился, напряженно пытаясь что-то вспомнить. – Точно! ПЕРЕКРЕСТОК! Она называлась «Перекресток»! Теперь я сам хочу дочитать ее до конца!

– О чем она была? – осторожно спросила мать.

– О чем? – он опять задумался. – О жизни, о выборе, о счастье…

– Спи, дорогой, набирайся сил, – мать нежно гладила его по забинтованной голове, еле сдерживая опять подступившие слезы, – тебе это все приснилось, не было никакого перекрестка… Главное, что ты жив!

– Приснилось? Может быть… – ответил он, проваливаясь в сон.

«Неужели это последствия травмы? – взволнованно думала мать, поправляя его одеяло. – А доктор обещал, что все будет хорошо…»

С одеяла на пол медленно опускалось пушистое белоснежное перышко…