Том Шарп - Новый расклад в Покерхаусе
– Ты что, смотрел сквозь пальцы на торговлю степенями?!
– Сквозь пальцы? Какого дьявола...
– Богдер, – угрожающе произнесла леди Мэри.
Ректор махнул рукой и попытался дочитать статью, но леди Мэри понесло. Она предавала анафеме взяточничество, беззаконие, частные школы, торгашескую мораль средних классов и их безнравственность. К концу завтрака сэр Богдер ощущал себя боксерской грушей после тренировки тяжеловесов. Наконец он встал из-за стола:
– Пойду-ка я погуляю.
Светило солнышко, расцветали нарциссы, у ворот собирались пикетчики. На тротуаре расселись юнцы с плакатами: «ВЕРНУТЬ КУХМИСТЕРА!». Ректор понурил голову и поплелся к реке, недоумевая, почему его попытки добиться радикальных перемен вечно натыкаются на не менее радикальное сопротивление тех, ради кого все и затевается. Как удалось Кухмистеру, с его допотопными представлениями, завоевать симпатии этих длинноволосых мальчиков? Кухмистеру, который турнул бы их отсюда без всяких разговоров! Есть в политических пристрастиях англичан что-то извращенное, несуразное. «Если власть у правых, то виноваты выходят левые, – размышлял сэр Богдер, с грустью оглядываясь на пройденный путь. – Позор, позор тебе, Британия!» Он брел по дорожке через Шипе Грин к Лэммес Лэнд и мечтал о прекрасных временах, когда все будут счастливы, а проблем не будет вовсе. Мечтал о земле обетованной, которой никогда не достичь.
***Декан не читал «Обсервер». Его, вообще не занимали воскресные газеты. Уж больно много в них про всякие недуги – общественные и людские. Декан никому и ничему не верил и потому исправно ходил в часовню колледжа, где старательный Капеллан выкрикивал молитвы таким громким голосом, что немногочисленность его паствы не сразу бросалась в глаза. К тому же проповеди его были так далеки от нравственных запросов прихожан, что Декан радовался в сердце своем. Вот и на этот раз выбор текста показался ему несколько необычным. Иеремия, глава 17, стих II: «Куропатка садится на яйца, которых не несла; таков приобретающий богатство не правдою: он оставит его на половине дней своих, и глупцом останется при конце своем». Декан задумался: пусть куропатки никудышные матери, но все же они размножаются... Оторвавшись от размышлений о продолжении куропаточьего рода, он обнаружил, что священник с непривычной резкостью критикует Покерхаус за потворство студентам из зажиточных семей. «Вспомним же слова Господа нашего: легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем богатым войти в Царствие Небесное. Очистим Покерхаус от верблюдов!» – призвал Капеллан и спустился с кафедры. Служба кончилась пением псалма: «Как лань желает к потокам воды...» <Псалтырь, 41, 2> Декан и Старший Тьютор вместе вышли из часовни.
– Странно, – сказал Декан, – дикие животные не дают Капеллану покоя.
– Верно, скучает по ручному Кухмистеру.
Они не спеша брели по галерее.
– Сам я не скучаю, – заметил Декан, – после той паскудной передачи скучать по нему трудно. Но потеря для колледжа огромная.
– И не единственная. Вчера я обедал в «Эммануэле». – При этом воспоминании Старший Тьютор содрогнулся.
– Это хорошо. Хотя сам я туда больше не хожу. Съел там однажды котлету, а дома – расстройство желудка.
– Вот и у меня расстройство. Только не желудка. Не до еды было.
– Вы о Каррингтоне?
– О нем тоже шла речь. Но эту тему я постарался замять. А вот то, что я услышал от Сакстона, это действительно... Словом, похоже, что когда Кухмистер предложил колледжу свои сбережения, он действительно предлагал щедрый дар. Ходят такие слухи, и, кажется, не совсем необоснованные.
Декан с трудом продрался сквозь двойное отрицание и ограничился ни к чему не обязывающим:
– Да ну?
– Насколько я понял, Кухмистер дорогого стоит.
– Кухмистер бесценен. Он золотой человек.
– Сакстон говорил о четверти миллиона фунтов.
– И все-таки мы не можем принять... Что?!
– Четверть миллиона.
– Бог мой!
– Наследство лорда Вурфорда, – пояснил Тьютор.
– И тот поганец, Казначей, отказался, – простонал Декан.
– Да, учудил. Хоть стой, хоть падай.
При этих словах ноги у Декана действительно подкосились.
– Бог мой, четверть миллиона. И Ректор уволил его, – причитал он.
Подхватив старика под руки, чтоб он не упал, Тьютор участливо предложил:
– Зайдите ко мне, подкрепимся.
У ворот по-прежнему стоял юнец с плакатом: «ВЕРНУТЬ КУХМИСТЕРА!»
– Впервые в жизни я согласен с требованием пикетчиков, – сказал Декан.
– Как бы его другие колледжи не переманили, – заволновался Тьютор.
– Нет, нет, быть того не может, – страстно запротестовал Декан. – Наш слуга, наш старый, верный слуга... – Но он понимал, что «слуга» – уже неподходящее слово.
В квартире Тьютора по стенам, как коллекция старинного оружия, были развешаны гребные причиндалы и награды. Декан задумчиво потягивал шерри.
– Вина целиком и полностью ложится на Каррингтона. Передача – вранье. Черт дернул Кошкарта его пригласить.
– А я и не знал, что это генерал его пригласил, – удивился Тьютор.
Декан поспешил сменить тему:
– Я, со своей стороны, почти во всем согласен с Кухмистером. Его обвинения касаются, в основном. Ректора. Вот сэру Богдеру и отвечать за всю неблаговидную затею. Его назначение – большая ошибка. Он нанес непоправимый урон репутации Покерхауса.
Старший Тьютор смотрел в окно, на башню. Ей тоже нанесли урон. Ее попросту уронили.
Когда-то, в молодости, Тьютор преклонялся перед Деканом, преклонение вскоре сменилось озлоблением. Сейчас злобы не было. Тьютор хорошо его изучил. У Декана есть недостатки, но завиральными идеями старик не грешил. Вместе, хоть и не в лад, они старались уберечь Покерхаус от академических соблазнов и исследовательских искусов, охраняли его непорочное невежество, порождавшее ту спасительную самонадеянность, что позволяла выпускникам колледжа шутя справляться с трудностями жизни, перед которыми пасовали их более образованные сверстники. Декану отвращение к научной работе было дано свыше, от природы, Тьютор же беспощадно подавил в себе тягу к учебе, заглушил ее железной дисциплиной. Не раз и не два он убеждался: недоучки опасны, а зашедшиеся в науках – просто стихийное бедствие. И башня, взлетевшая на воздух из-за ученых экспериментов Пупсера, – лишнее тому доказательство.
– Вам не приходит в голову, – наконец отвлекся от размышлений о вреде мышления Тьютор, – что можно извлечь выгоды из увольнения "Кухмистера и из программы Каррингтона?
– Да, Ректору не позавидуешь. Но поздно. Мы сделались посмешищем. Все мы. Может, колледж и взял своим девизом «Дорогу бездарям», но боюсь, у большинства иные взгляды на университетское образование.
Тьютор покачал головой:
– Я не согласен с вами. Отчаиваться рано. Во-первых, Кухмистер. – Декан хотел спорить, но Тьютор поднял руку:
– Послушайте, Декан, послушайте. Пусть Каррингтон выставил нас на осмеяние, но Кухмистер произвел благоприятное впечатление.
– На нашу голову, – уточнил Декан.
– Все равно, народ на его стороне. Давайте представим себе, все мы, весь Совет, за исключением Ректора, требуем возвращения Кухмистера. Сэр Богдер, натурально, воспротивится. Мы оказываемся защитниками угнетенных, а Ректор садится в галошу. Далее, мы представляем разумные доводы в пользу нашей системы приема студентов.
– Невозможно! Никто не клюнет.
– Я не кончил. Закон не запрещает набирать студентов без соответствующей подготовки. Несправедливо лишать посредственность права на образование. Ни один колледж еще не взялся за это. В Кингз или Тринити могут поступить только умники. Вот разве что Нью-Холл... Правила приема там, мягко выражаясь, своеобразные. Но ведь на то он и женский колледж.
Декан пренебрежительно фыркнул.
– Итак, – подытожил Тьютор, – академически неполноценные, жертвы нашей системы образования, взывают о помощи. Неужели великодушные британцы не протянут руку утопающим? Прибавьте требование восстановить на работе Кухмистера и увидите: поражение обернется победой. – Он взял графин и налил еще по бокалу шерри.
Декан обдумывал услышанное.
– Звучит недурно, – признал он. – Я всегда считал, что давать образование интеллектуальному меньшинству – это дискриминация.
– Вот именно! Покерхаус был колледжем привилегированной верхушки, теперь он станет колледжем богом обиженных. В сущности, меняются только акценты. Мы перестанем зависеть от дотаций, сэкономим общественные деньги. Остается прикинуть, как объяснить такой поворот событий широким кругам?
– Прежде всего срочно собрать внеочередной Совет колледжа и вынести единодушное постановление о восстановлении Кухмистера, – решил Декан.
Старший Тьютор снял трубку.
19
Совет колледжа собрался в понедельник в десять утра. Члены Совета, которые не смогли присутствовать, передали свои голоса Декану. Даже Ректор, не вполне представлявший себе повестку дня, одобрил созыв Совета.
