Купцов - Две остановки до чуда. Рассказы
Начальство даже уважало Теофастуса, редко у кого встречается действительно оригинальная ересь, а тут… Шутки типа: «Расскажи, как создал Создателя!» были пресечены кем–то свыше чуть ли не третий день пребывания алхимика в аду. А уже через месяц Теофастуса доставили на театетную беседу к самому Сатане. Верховный бес, он же Главный Враг Рода человеческого, и прочая, и прочая, принял нового подшефного по–домашнему, в личном кабинете, прямо в халате и даже без шпаги.
— Значит, это ты создал Господа Бога, который засадил меня сюда? – грозно вопрошал владыка ада, — Выходит, ты – корень моих несчастий?
Бедняга алхимик так и обомлел, подобного оборота он никак не ожидал. Что было отвечать?
— Ладно, ладно, — усмехнулся Сатана, — не боись, мне эта история даже нравится. Расскажи–ка поподробней!
И Теофастус, уже в который раз, пересказал парадоксальную историю своего Великого Делания. Сатана слушал внимательно, лишь попыхивая трубкой, причем дым, судя по запаху, был не каким–то там серным, а самым, что ни на есть, высокосортно–табачным.
— Безумная история, — вздохнул владыка преисподней, — ладно, иди, сердечный, мучайся дальше, как положено. А я – подумаю…
То ли в графике пыток что–то перепутали, то ли пришло некое указание свыше, но следующая мука, предписанная грешной душе Теофастуса, оказалась несколько своеобразной. Его заперли в железной клетке, после чего выпустили целую стайку голеньких девиц – танцевать вокруг. Бывший рыцарь и барон смотрел на все это представление равнодушными глазами, у него даже ничего не шевельнулось, ни в душе, ни где–то еще. Ведь в голове бедняги, точно эти бабенки, приплясывали по одному и тому же кругу безумные мысли. Вот он создал Бога в реторте, тот создал все сущее, и ад в том числе, то есть место, где созданный Демиугром Сатана отправляет наказание грешникам, в том числе и Теофастусу. Но как мог Господь создать мир после того, как его самого изготовили? Он что, прятался в реторте? Абсурд! Ведь мир уже кто–то создал, и Теофастус в нем родился, и получил, в результате Великого Делания, самого Создателя, который…
Бес, дежуривший у клетки, зевнул, потом перевернул песочные часы. Заскрипели ключи в замке клетки.
— Все, вышло время, пошли, парень, — черт был настроен явно дружелюбно, — у меня все эти сиськи–пиписьки тоже вот, знаешь, где сидят! Ты, говорят, в кости играть горазд?
— И в шахматы тоже, — кивнул Теофастус.
— Тогда пошли ко мне!
— А можно? – удивился алхимик.
— У тебя же этот, как его… Свободный режим. Вот, на сегодня никаких больше процедур. И завтра – тоже…
Беса звали Минизевулом, жрать у него дома оказалось нечего, зато на столе нашлась бутыль браги. Тут Теофастус и провел целую неделю, то бросая кости с забегавшими отдохнуть чертями, то отсыпаясь на старом красно–полосатом матраце, полным клопов. Самое странное, что это были какие–то сатанинские клопы, решительным образом отвергающие человечью кровь, так что Теофастус не был ни разу даже укушен. То ли дело Минизевул, стоило тому улечься, как тут же начинал чесаться да материться! Другие черти, хоть и уставали до упаду на развернувшейся рядом стройке нового корпуса, на этот матрац и прилечь–то не рисковали…
Позднее Теофастус узнал, что черти – вообще другой крови, нежели люди, они попали сюда еще из предыдущего мира. Та, старая вселенная была полностью уничтожена, но Господь Бог настолько сильно ненавидел тогдашних грешников, что только их и оставил, пусть, мол, еще помучаются! И нарядил их в служители Преисподней. Внешний вид, кстати, не менял – вот какими были люди в предыдущем цикле: с рогами, да хвостатые…
Наконец, о Теофастусе вспомнили, даже в баньку – увы серную – сводили, в чистое обрядили, даже сорочку голубенькую не пожалели, да – к Сатане, на беседу.
— Ну, как, думал? – спросил главный бес, все так же, как в первую встречу, попыхивая трубкой.
— Думал.
— И что надумал?
— Не понимаю! – признался Теофастус, — Мысли по кругу бродят, словно закольцованные…
— И я не понимаю, — признался Сатана, — давай–ка еще раз. Ведь ты слова произносил над ретортой?
— Ну, конечно, сначала надо было сказать заклятье Великого Делания, я сбился. А потом, когда начал получаться гомункулус… Надо ведь дать ему имя, чтобы стать господином. Ну, зная имя. Данное при рождении…
— Понятное дело, магия родового периода, — кивнул Сатана, — так что ты тогда произнес? Вспомни поточнее!
— Не припомню точно… – Теофастус схватился за голову, — Я сказал, что надо вспомнить Слово… Потом произнес «Господи!», ведь я просил помощи у Всевышнего, это по привычке с губ слетело…
— Вот–вот, а ведь прямо говорится: «Не поминай имя Господа своего…»! – Сатана то ли осуждал, то ли насмехался.
— За то я здесь и нахожусь, — алхимик опустил голову.
— Ты–то понятно, а я – за что? – взревел Сатана.
Теофастус аж съежился. Но владыка ада вдруг успокоился, даже рукой махнул.
— Ладно, проехали. Так к чему мы пришли? Ты создал Создателя, так?
— Так.
— Который создал мир, в коем ты уже существовал?
— Вот этого я и не пойму, — признался Теофастус.
— А я близок к пониманию. Предположим, все сущее – это кольцо…
— Кольцо? – рассердился, забыв, кто пред ним, бедный грешник, — Да если мир, все сущее – кольцо, на кой ляд ему Создатель вообще?!
— Ты прав, — признался Сатана после долгого молчания, — не все так просто. Ладно, иди, принимай следующее наказанье…
На этот раз Теофастус наблюдал из–за ржавых прутьев огромной клетки, как прямо перед ним, на длиннющем столе, полном источающих аромат яств, что–то едят и пьют, жрут и обпиваются. Минизевул, сидя у дверцы, рассеянно кидал костяные кубики, изредка с тоской поглядывая на нового приятеля. Наконец, махнув рукой, предложил поиграть вместе. Там, за столом, уже все съели и выпили, а дежурный бес все продолжал метать кубики, пытаясь обыграть Теофастуса…
Игра продолжалась и всю следующую неделю. Единственным происшествием явилась выходка тихони–алхимика, когда он неожиданно вскочил во время игры, да заорал:
— Я понял, зачем Бог создал Вселенную!
— Зачем же? – меланхолично спросил Минизевул.
— Чтобы мы его создали потом!
— Да, недаром говорят, все гениальные игроки – сумасшедшие, — заметил один из стариков–грешников, сидевший за столом – когда–то он, говорят, выиграл, отчаянно жульничая, целое королевство. Скорее всего–врут!
— Это точно, — согласился Минизевул, остальные игроки закивали…
Прошло еще некоторое время, и Теофастуса вновь призвали к Сатане. Но, к некоторому удивлению, повели не в покои, а куда–то вниз, по бесконечным лестницам, откуда–то сверху капало, а где–то сбоку – квакало. Но пахло приятно, свежо – нормальным болотом! Но вот отворилась неимоверной толщины дверь, свет множества свечей ударил в глаза. Рай? Да, это был самый настоящий рай – для алхимика. Бесконечные стеллажи, уставленные стеклянными банками, каждая — с наклейкой, здесь можно было найти любое вещество для опытов. Вот серум, вот – меркуриум… Ряды колб и реторт, горелки, горны, змеевики… И ухмыляющийся Сатана в центре.
— Что, не ожидал?
— Здесь не хватает главного! – заметил Теофастус.
— Чего же? – удивился Сатана.
— Книг!
— Пошли, посмотришь библиотеку. Ведь это тебе такое наказанье за грехи, теперь уже определено – вечно ставить опыты!
Сердце Теофастуса забилось, как сумасшедшее. Вот оно, счастие! Едва взглянув на пыльные полки с древними книгами, уходящие куда–то в бесконечность, Теофастус решил, что останется здесь жить навсегда. Чего бы это ему не стоило!
— Ты догадываешься, зачем все это?
— Мы повторим Великое Делание! – воскликнул Теофастус.
— А зачем? – спросил Сатана с ухмылкой.
— Я все понял, я уже дошел… Сам! Бог создал людей, весь мир — в придачу для того, чтобы они, то есть мы, ну, люди, создали его! И цепь замкнулась!
— Думаю, не совсем так, вернее – совсем не так. Да и я сам не знаю – как… Твоя догадка напоминает мою – о простейшем кольце, коему создатель не нужен вообще!
— Мир сложен?
— Очень сложен. Множество переплетающихся, заворачивающихся и переворачивающихся колец. И мы, повторив твой опыт, сделаем его… Его… Еще сложнее!
— Да уж, — потер руки Теофастус, — будут и новые миры, и новые создатели…
— И все это породят новые Слова, — заметил хозяин заведения, — уж я их немало приготовил!
Шпаргалка для писателя
Василий КУПЦОВ
(Мытищи МО, КЛФ, г.Москва)
ШПАРГАЛКА ДЛЯ ПИСАТЕЛЯ
Около двух лет тому назад писатель Юрий Александрович Никитин, в попытках передать часть опыта начинающим фантастам в моем лице, рассказал, как записал крупными буквами на бумажке и повесил прямо над рабочим столом некоторые напоминания. В частности — «Не забывать упоминать цвета», «Указать, какое время года, суток», «Погода, осадки», «Помни об употреблении сравнений!». Методика работы выглядела крайне просто — пишешь какой–нибудь там роман или эпопею, ненароком поднял глаза — и замечаешь, что набил уже целую страницу, а все описания на ней — черно–белые, и ни одной метафоры! Поработаешь так годик с «напоминалкой» у носа — и начинаешь уже автоматически вставлять и цвета, и запахи, и о солнцепеке с дождем не забудешь, а уж литературные сравнения сами через каждые десяток–другой строк выскакивать будут.
