Сергей Магомет - Записки Степной Волчицы
Однако незадолго до полуночи какая-то фантастическая сила вдруг сорвала меня с места и потащила навстречу судьбе. Не успев опомниться, я вылезла из такси прямо перед сверкающими и вращающимися зеркальными колоннами ночного клуба, кажется, одного из самых модных и престижных в Москве. У широкого и высокого парадного крыльца волновалась стайка желающих попасть внутрь, но, судя по всему, не имевших для этого ни пригласительных билетов, ни связей. Несколько нешуточно-грозного вида охранников, облаченных в черную камуфляжную форму, дежурили у дверей, встречая гостей, выходящих из крутых лимузинов. С билетом в руке я остановилась в растерянности, не зная, как пробиться внутрь и что делать. Мне показалось, что еще секунда, и у меня просто вырвут мой счастливый билет, и я, как дура, останусь ни с чем. В следующее мгновенье передо мной действительно возник какой-то молодой, но чрезвычайно самоуверенный парень, который подхватил меня под руку. Я уже была готова возмущенно запротестовать, но мальчишка оказался одним из распорядителей, специально дежурившим у входа, и, дружески подмигнув мне, увлек к дверям. «Прошу вас!» Как по мановению волшебной палочки перед нами образовался свободный проход, расчищенный черными охранниками, и через секунду, оплапанная, обнюханная и просвеченная дамочкой из службы безопасности, я была в фойе.
В клубе уже вовсю кипело веселье. Фойе плавно перетекало в другие помещения: танцполы, буфеты, бары, казино. В первый момент я в крайнем изумлении замерла у входа. Мне показалось, что я брежу или попала на другую планету. Передо мной дефилировали в высшей степени фантастические существа-мутанты: полулюди, полуживотные. То есть головы на плечах у них были нормальные, человечьи, а вот внизу, в паху, торчали звериные морды: щерились, скалились. Более того, случайно взглянув в зеркало, я и подавно обомлела: я и сама превратилась в чудовище. Прямо между ног у меня выросла свирепая волчья морда. Только немного присмотревшись и придя в себя, я поняла, в чем дело. На каждом из гостей были надеты маски на «липучках». Только прикрывали они не лицо как обычно, а пах. Причем представляли они собой не то искусно сделанные муляжи, не то самые настоящие чучела, вроде тех, что развешивают по стенам в качестве охотничьих трофеев: кабаньи, рысьи, песьи, медвежьи, газельи, жеребячьи, кошачьи, черепашьи и даже крокодильи морды. Что касается моей маски (волчьей морды, которую, как я поняла, мне успели незаметно нацепить, когда обыскивали, при входе), то она была до того натуральной, что только спустя несколько минут у меня хватило духу прикоснуться, потрогать ее кончиком пальца. Оскаленная пасть приоткрыта, жесткая седая шерсть вздыблена, желтые глаза бешено сверкают, на языке пена. Теперь мне казалось, что я попала на показ диковинной коллекции масок и мод, и, неловко озираясь вокруг, сама чувствовала себя моделью. К счастью, в отличии от демонстрации мод, здесь никто не обращал ни на кого особого внимания.
Освоившись с обстановкой, я бросилась разыскивать Стиву, Николяшу и Агнию. То тут, то там как бы сами собой случались разные удивительные вещи. Причем до меня, тундры чукотской, не сразу дошло, что это вовсе не случайные происшествия, а не что иное, как специальные развлекательные номера. То прямо посреди зала какая-нибудь страстная парочка начинала заниматься любовью. То вспыхивала яростная потасовка. То выросший, словно из-под земли, факир пугал публику живыми змеями, плевался огнем или жонглировал бутылками с шампанским, умудряясь не останавливаясь открывать одну за другой, разливая шипучий напиток по бокалам. Толчея повсюду была изрядная, но у меня возникло впечатление, что все присутствующие между собой были более или менее знакомы. То и дело образовывались дружеские пары и компании, которые, впрочем, так же быстро распадались. Фальшивая приветливость, улыбчивая чопорность. Что ж, не исключено, что именно так происходили самые важные встречи, завязывание деловых и личных контактов. Кстати, мелькала масса знакомых по телеэкрану лиц. А может быть, так только казалось. Наверное, только я одна чувствовала здесь себя абсолютно чужой и лишней. Несколько раз девушки разносчицы (с кошечками на передках) предлагали коктейли, но я как взяла бокал с шампанским, так и ходила с ним, едва отпив, как неприкаянная. Атмосфера была так густо заправлена матерком, что ее можно было резать ножом. Вскоре я снова ощутила себя старой, одинокой, несчастной волчицей. Сколько я ни кружила по клубу, ни Стивы, ни Николяши, ни Агнии видно не было. Зайдя в дамскую комнату, я прислонилась плечом к зеркалу и, стараясь сосредоточиться и понять, что со мной происходит, долго курила. Но это мало помогло. Какая-то дама великодушно поднесла к моему носу длинный ноготь, прошитый бриллантиком. На кончике ногтя виднелся неизвестный белый порошок. Неужели и здесь, можно сказать, в высшем свете, несмотря на охрану, службу безопасности и так далее, публику искушают теми же адскими зельями?! Именно так. Только куда более изысканными и качественными зельями, еще в больших количествах, бесконтрольно, безнаказанно, цинично. Перепугавшись, я, как дура, дико вытаращила глаза и отпрянула. Казалось, меня, дикое издерганное существо, нарочно заманили сюда, где градус бесстыдства и разнузданности каждую минуту неуклонно повышался, — чтобы посмеяться надо мной. Я пришла сюда в глупой надежде на какой-то мистический катарсис и чудесное преображение, а вместо этого все мои старые раны вдруг воспалились, набухли и готовы были вот-вот закровоточить. По залу туда-сюда катали огромную золоченую кровать, застеленную вместо простыни государственным флагом, на которой несколько голеньких подростков, едва ли возраста моего собственного сына, занимались запредельной содомией. Ужас. В противоположном направлении гуськом двигалась стайка юных девочек-босоножек в прозрачных пеньюарах, время от времени разом останавливавшихся, одна из них, присев, чуть-чуть брызгала прямо на мраморный пол. Жуткое, жалкое зрелище. Натужное, извращенное веселье. Бесчисленное количество раз, плюнув на гордость и приличия, я пыталась дозвониться Стиве или хотя бы Агнии. Всё безрезультатно. Их телефоны молчали. После босоножек я решила, что с меня довольно, и бросилась на поиски выхода.
К несчастью, я всегда плохо ориентировалась в пространстве. Переходя из зала в зал, спускаясь и поднимаясь по лестницам, я слепо, на последнем издыхании металась по клубу среди праздничной толпы, спотыкаясь, наступая людям на ноги. На меня уже бросали недоуменные возмущенные взгляды. «Сидела бы дома, старая б…» — прошипел какой-то позолоченный козлище, которого я неловко толкнула в спину, отчего он расплескал коктейль, и его можно было понять. Но я чуть не расплакалась от обиды. В конце концов я снова оказалась в фойе и мысленно прочертила траекторию по направлению к выходу. Самые мрачные предчувствия уже скребли мое сердце. Мне оставалось лишь пробиться сквозь стайку посыльных, уродцев-лилипутов, которые толпились у дверей, вытягивая вверх таблички с информацией для прибывающих гостей: кто, с кем, где встречается и так далее. Странно, что я не обратила на них внимания, когда входила. И первое, что попалось мне сейчас на глаза, была табличка, на которой алым фломастером, явно второпях, было выведено удивительное сообщение-пирамида:
С двух ночи —
Волшебная сказка.
Вход строго ограничен —
только для брошенных жен.
Эксперимент познания Истины.
Интимная компания. Стива в Раю.
Что произошло? Мой висок словно пронзила невидимая игла, и в мозг впрыснули сноп ослепительных, разноцветных бликов. С огромным трудом я сдержала себя, чтобы не подхватить на руки уродца-лилипута вместе с его табличкой и не закружить его в экстазе в воздухе. Меня ждали. На меня рассчитывали. Еще мгновение назад вся обстановка казалась мне неприятно-наигранной и враждебной. Теперь я распрямилась, расправила крылья и, легко вальсируя, устремилась в противоположном направлении. Даже мальчики-содомиты и приседающие девушки-босоножки представлялись верхом юмора, любви и праздника жизни. Отовсюду лились бурлящие весельем потоки света и тьмы, музыки и нежности. Какой-то плюшевый медвежонок прижался к моей седой волчице, теперь уже не маске, а самой что ни на есть настоящей, степной зверюге. Я захохотала, вырываясь из его объятий. «Не могу, не могу! Я должна лететь в Рай! Меня ждет Стива!» — «Тогда хоть поцелуй меня на прощанье!» Я увидела перед собой улыбающееся лицо Николяши, который стремительно и смачно припал к моим губам. На минуту или две мы закружились в танце. Я задыхалась. Он выпустил меня из объятий, когда я уже была готова плюхнуться в обморок, и навсегда исчез в толпе. «Пожалуйста, не забывай меня!» — крикнула я ему вслед.
Я оказалась перед дверьми лифта. Шагнула в зеркальную кабину. Не раздумывая, надавила на верхнюю кнопку, сиявшую золотым светом: «Эдем». Кабина с такой силой взмыла вверх, что меня обдало горячей волной, а из пасти моей волчицы вырвался страстный рык. Я хотела рассмотреть себя в зеркалах, но смогла увидеть лишь свои воспаленные, сверкающие глаза с неправдоподобно расширенными зрачками.
