Виктор Дан - ИВЦ: жаркое лето 81-го
– Так и будет, хотя раньше ты не мог жаловаться на нелояльное к тебе отношение с моей стороны, – уже спокойнее проговорил директор. – Зачем ты написал в партком?
– Вы меня отказывались принять! Анатолий Петрович все твердил, как вы ему обязаны.
– Ему я ничем не обязан. Нужно было подождать.
– Пока обольют грязью и выбросят?
– Теперь ищи работу.
Давиденко вернулся к себе. Андреев и Бурцев сразу же появились в его комнате.
– Чем закончилась битва?
– Удалось снять с себя нелепые обвинения. Бриля, вероятно, снимут, но Дед так себя повел, что Бондаренко сделал моим кровным врагом. Зачем-то при подчиненных стал его отчитывать, причем в унизительной форме. Теперь Бондаренко грозится убрать и меня тоже.
– Так говорят он горячий, но отходчивый.
– Будем надеяться, но бюрократический принцип гласит, что всякий подчиненный, посмевший себя защищать и, не дай бог, победить в открытом бою с начальником, должен быть уничтожен, так же как и начальник, допустивший до этого.
– Что нам делать?
– Работать, словно ничего не произошло. Назначат нового начальника, поедем в Москву, исправим план, добьемся поставки ЭВМ в третьем квартале. До того нужно сделать новый машзал.
– Места нет, пристройка занята.
– Нужно забрать на втором этаже комнаты отдела снабжения, перевести наших людей на второй этаж, выбросить ненужное оборудование и архив на перфокартах. Не знаю, зачем их держат. Так наберется метров сто пятьдесят квадратных. Вполне достаточно для ЕС-1036 или ЕС-1033.
Телефонный звонок их прервал. Звонила Саня из отдела сетевого планирования. Ровесницу Виталия звали Александра, но она не хотела называться, ни Сашей, ни, тем более, Шурой. Они познакомились давно. В поисках абонента, у которого была нужная ей книга, Саня через библиотеку нашла Виталия. Это была книга по сетевому планированию. Потом попросила разъяснить алгоритм поиска критического пути, теперь посещала ЕС-1033, где осваивала программы управления разработками с использованием сетевых графиков. Она была не замужем. На эту тему Виталий никогда не заводил разговор. Просто поддерживал контакты с симпатичной женщиной, похожей на Альбину и относящейся к нему с симпатией, что было заметно, как говорится, невооруженным глазом. Время от времени они встречались на совещаниях, где делили машинное время, или у консоли ЭВМ, когда график сводил их отделы в одно время.
– Здравствуй Виталий. Я восхищена твоей смелостью и победой. У нас все об этом только и говорят.
– Не знаю причем здесь смелость, а победа, по-моему, пиррова. Приобрел врага в лице Бондаренко.
– Так это понятно! Они с Брилем свояки, женаты на родных сестрах. Разве ты не знал?
– Не знал, хотя Бриль однажды сказал, что Бондаренко ему сильно обязан. Можно считать, была смелость неведения. За это комплименты не полагаются.
– Да я тебя знаю. Это тебя бы не остановило.
– Возможно, но можно было и похитрее действовать.
– Так ты жалеешь?
– Ни капельки. Я ничего не теряю. Все, что я ценю в жизни, останется при мне.
– Желаю успехов!
– Спасибо за поддержку! Приятно было именно сегодня услышать твой голос.
– Ого! Теперь и мне приятно.
После разговора Виталий вспомнил злополучное заседание ПДПС. Теперь стало понятно, почему так разозлился Бондаренко. С их помощью он хотел пощекотать нервы свояка, который его подставлял плохой работой. Странный способ стимулирования. Мог бы поговорить по-мужски.
Среда, 15 июля и до конца месяца
На следующий день Давиденко с утра разыскал бывший секретарь комсомольского комитета предприятия Пшеничный.
– Мне поручили разобраться с твоим заявлением в партком.
– Не нужно мне «тыкать», я с вами телят не пас.
– Ты не на много старше меня и начальник небольшой. Стерпишь! Побеседовав со многими в отделе, я пришел к выводу и доложу Коваленко, что ты воспользовался оплошностью своего начальника и решил занять его место. Бриль неправ, но он думал об интересах предприятия. Ты завалил работу, а он легкомысленно взял все на себя. Попутно в своем заявлении ты облил грязью своих возможных конкурентов за место начальника: Голевского, Ковтенко, Корниенко…
– А теперь выслушай меня. Собственных выводов у тебя никогда не было и не будет, поэтому они меня не интересуют. Вчера на совещании у Сергеичева подвиг Бриля был оценен по достоинству. Сергеичеву и решать, кто будет начальником ИВЦ.
Что-то в лице Пшеничного изменилось, он захлопнул блокнот, который для чего-то открывал, и без слов удалился.
После обеда последовало продолжение. Давиденко вызвали к главному инженеру КБ Цеплакову.
– Виталий Семенович, партком попросил меня побеседовать с вами о ситуации, которая сложилась в ИВЦ. К сожалению, я не мог присутствовать на вчерашнем совещании у Владимира Георгиевича, но он тоже не против, чтобы я еще раз подробнее рассмотрел этот вопрос. Вы можете коротко повторить, как возникла проблема, так как я о вашей заводской АСУ не очень информирован.
До назначения на должность главного инженера Цеплаков был секретарем парткома. В парткоме его сменил бывший зам Коваленко, а на иерархической лестнице администрации предприятия главный инженер КБ был на полступеньки ниже директора завода. Сегодняшняя беседа у Цеплакова означала, что Сергеичев его сдал на милость парткому и Бондаренко.
В кабинете Цеплакова уже находилось несколько человек. Расслабленные позы говорили о том, что они будут участвовать в беседе. Среди них Виталий узнал только Зарубова и Савченко.
Давиденко коротко повторил историю перехода на ЕС ЭВМ: как прекратили разработку на «Минск-32», как забрали ЭВМ ЕС-1033 для САПР, коллизию с пятилетним планом.
Цеплаков вставил реплику шутливым тоном:
– Так это Зарубов во всем виноват, это он прозевал заявку и отобрал машину.
– Машину отбирал Владимир Георгиевич, а задержка строительства машзала для САПР не по моей вине, – поспешил оправдаться Зарубов.
Давиденко завершил свое сообщение, Цеплаков подвел итог:
– Думаю, никто не сомневается, что факты изложены правильно. Вопрос только в их трактовке. Все мы знаем, что наша жизнь не укладывается в формальные рамки планов. Виталий, может, действительно, проще было отчитаться, а потом догнать?
– Николай Иванович, если бы речь шла о тридцать втором или даже тридцать третьем числе месяца, то не было бы проблемы. У нас, как у всех, такое было и не один раз. Но наверстать два года за год немыслимо.
– Может, стоило напрячься? Вдруг бы получилось.
– Из-за того, что Анатолию Петровичу трудно было съездить на неделю в Москву, стоять на ушах год всему отделу в сто пятьдесят человек и без надежды на успех. Да мы уже стоим на ушах все пять лет, что я работаю на ИВЦ.
– Нужно понимать, что человек пенсионного возраста, прошел войну, ему не так просто. Нужно ему помогать.
– Да я готов был ехать в Москву вместо него. Два года назад я уже корректировал план у заместителя министра, причем в тот раз формальных оснований было меньше. Три недели мотаться по Крыму силы есть, а неделю пожить в министерской гостинице и покататься на лифте с этажа на этаж, нету. Спросите лучше у него, чем он руководствовался. Защитой интересов предприятия здесь и не пахнет.
– Все понятно, Виталий Семенович! Мы тут еще немного посовещаемся в узком кругу и вынесем вердикт.
Давиденко понял, что он свободен.
* * *Спустя неделю появился приказ о переводе Бриля в макетный цех на должность слесаря шестого, высшего, разряда. Пенсия теперь за ним как за рабочим сохранялась, поэтому в заработке он ничего не терял.
В тот же день зам начальника предприятия по кадрам Сошенко представил коллективу нового руководителя ИВЦ.
Кравченко Александр Григорьевич, долговязый и слегка сутулый, с пышной темной шевелюрой, острыми чертами лица, но мягкими манерами и тихим голосом, коротко рассказал о себе.
Он был заведующим сектором в Теоретическом отделении. Сергеичев обратился к Вайсбергу с просьбой подобрать начальника заводского ИВЦ. Яков Евгеньевич предложил кандидатуру Кравченко. От такого предложения трудно отказаться. Революции не будет, он сторонник демократического стиля руководства, доверяет профессионализму сотрудников, надеется на поддержку впредь и особенно сейчас, пока он будет знакомиться со спецификой работы ИВЦ.
После представления новый начальник пригласил Давиденко в кабинет на беседу.
– Виталий Семенович, мы до этого не были знакомы, но Яков о вас хорошего мнения как о специалисте. Возможно, мне досталось ваше место, но партком и Бондаренко были категорически против вашей кандидатуры. Мы почти ровесники, поэтому предлагаю, перейти на «ты» и обращаться по имени.
