Сара Аллен - САХАРНАЯ КОРОЛЕВА
- Ну, расскажи мне о твоей матери.
Джози смущенно заерзала.
- Что ты хочешь узнать?
- Она всегда такая?
- Я же пыталась тебя предупредить.
- Она у тебя уже в возрасте.
- Когда я родилась, ей было сорок семь. А отцу - шестьдесят девять.
Он негромко присвистнул.
- Либо ты была для них неожиданностью, либо, наоборот, тебя очень долго ждали.
- Я до сих пор пытаюсь это выяснить.
- Я тоже, - произнес он задумчиво, - У тебя дома я немного отвлекся. Я уже говорил, что ты сегодня очень красивая? Эта кофта мне всегда на тебе нравилась.
Она обернулась к нему.
- Ты запомнил эту кофту?
Он кивнул.
- Ты была в ней в тот день, когда я впервые тебя увидел.
Да, если у нее и оставались какие-то сомнения, теперь они развеялись начисто. Кофта и вправду была волшебная.
- Только не проси меня ее снять.
- Что?
- Ой, нет, я не так выразилась, - поспешно пояснила она, - Просто я надела под нее водолазку, а она оказалась слишком обтягивающей. В общем, выглядит это не слишком пристойно.
Он с улыбкой покосился на нее.
- Ну все, ты меня заинтриговала.
Джози отвернулась.
- Просто не верится, что я произнесла это вслух. Это одна из тех вещей, которых я ни в коем случае не собиралась говорить.
- У тебя что, целый список заготовлен? - поинтересовался он, - Кстати, непристойные женщины - моя слабость.
- Ты тоже сегодня выглядишь очень мило, - попыталась она сменить тему.
- Я готов снять свитер, если ты попросишь, - предложил Адам, - Ничего непристойного обещать не могу, зато у меня есть несколько весьма занятных шрамов.
- Послушай, тебе не кажется, что наш разговор зашел слишком далеко? - вздохнула Джози.
Но Адам только рассмеялся.
- Да, на тот случай, если я забыл сказать тебе тогда ночью. Мне было очень весело.
Банкет должен был состояться в здании Организации ветеранов иностранных войн. Повсюду были развешаны цветные бумажные ленты и гирлянды, столы ломились от закусок и десертов. Но самое первое, что привлекало внимание при входе, был смех. Он эхом разносился по всему залу.
Эту работу Адам нашел по чистой случайности. Он жил в Болд-Слоупе уже несколько месяцев, но еще продолжал проходить программу реабилитации и однажды от скуки разговорился со своим почтальоном. Оказалось, что тот в ближайшее время уходит на пенсию, а на его участок переведут одного из его коллег. По этому случаю на почте искали новых работников. Адам решил, что ходьба пойдет на пользу его больной ноге, и устроился в почтовое отделение на испытательный срок. Позднее ему выделили собственный участок и он начал работать на полную ставку.
Очень скоро он выяснил, что центральное отделение почтовой службы Болд-Слоупа служащие между собой называют Горнолыжным бюро. Больше половины разносчиков почты приехали в Болд-Слоуп покататься со склонов да так и остались здесь навсегда. У половины из них были какие-то травмы. Все они рассказывали об этом со смехом, как о деле давным-давно прошедшем. Сами они вернулись к катанию на лыжах. О травмах Адама им было известно, и он не сомневался, что они гадают, почему он до сих пор здесь, если больше не катается на лыжах. Никаких вопросов, впрочем, ему не задавали. Похоже, все инстинктивно чувствовали, как болезненно он воспринимает все произошедшее с ним.
Его появление в обществе Джози не прошло незамеченным. Он подозревал, что так и случится. Однако чего он не предвидел, так это того, что не успеют они добраться даже до чаши с пуншем, как Джози окружит и увлечет прочь стайка женщин. В их числе была и Сабрина, почтовая служащая, которая гордилась тем, что знает все о каждом из своих коллег. Адам оказался для нее последним и самым крепким орешком. Джози вопросительно оглянулась на него, как будто хотела узнать: «Это нормально? Так и должно быть?» Он улыбнулся и собрался было двинуться за ней, как вдруг Сабрина что-то сказала ей, и Джози засмеялась в ответ.
Адам остановился как вкопанный.
Он ни разу не слышал, чтобы Джози так смеялась - беззаботно, непринужденно. Смех у нее был чистый и звонкий, как вода. Остаток вечера он наблюдал за ней с другого конца зала. К его изумлению, она чувствовала себя в компании его коллег куда раскованнее, чем он сам. И явно наслаждалась всем происходящим. Без него.
Конечно, он давно уже не ходил ни с кем на свидания, но разве их цель заключалась не в том, чтобы побыть вместе? Ну и что он тогда здесь делает?
Когда всеобщее веселье начало стихать, Адам наконец подошел к Джози, сидевшей в противоположном конце зала с Сабриной и еще несколькими женщинами.
- Ну как, ты вдоволь наобщалась, Джози? Идем?
Сабрина подтолкнула ее локтем, как будто они говорили о нем.
Они распрощались со всеми и вышли на улицу. На небе, точно крохотные дырочки в темной материи, светили звезды. Адам с Джози дошли до его внедорожника и неловко замялись.
- Может, выпьем кофе или прогуляемся по парку? - предложил Адам.
Джози раскраснелась, на лице у нее все еще играла оживленная улыбка. А ведь ей нечасто выпадает возможность побывать на подобном мероприятии, осенило вдруг Адама. Возможность побыть самой собой, пообщаться с людьми, которые ничего не знают о ее злополучном прошлом. Хотя в компании она явно чувствовала себя как рыба в воде. Адам затаил дыхание, дожидаясь ее ответа; ему хотелось, чтобы она сама сказала, хочет проводить время с ним наедине или нет.
- С удовольствием, - ответила она.
- Хорошо.
Он распахнул перед ней дверцу машины, и она уселась на пассажирское сиденье. На Адама повеяло легким запахом мяты.
Они купили по стаканчику кофе в «Ух ты! Здорово!». Этот книжный магазин-кафе, недавно открытая после реконструкции гостиница «Даунтаун-инн» и несколько других магазинчиков широкой дугой окружали здание суда и большой общественный парк. Все заведения уже украсили к Рождеству, и в витринах помаргивали белые огоньки гирлянд и поблескивала мишура. Даже голые деревья в парке были убраны гирляндами. За магазинами виднелась центральная библиотека, расположенная через квартал, ее изящные арки в лунном свете казались почти белыми. Все это походило на торт-мороженое, от которого Господь Бог мог отломить кусок и съесть.
- Взгляни только, - сказал Адам, указывая на библиотеку, когда они медленно шли через парк со стаканчиками в руках.
- Красиво, правда? - согласилась она. - Сто лет здесь не была. Одна моя учительница, Холли, уговорила маму несколько раз в неделю отпускать нас заниматься в библиотеку. Мы уходили туда и целый день торчали в Интернете. Это было здорово. Она была единственной из всех моих учителей, кто не боялся моей матери. А потом лыжный сезон закончился, и она уехала, - Говоря, Джози смотрела на арки библиотеки, но потом обернулась к Адаму с улыбкой, - Меня учили на дому.
- Я знаю. Ваша соседка, миссис Фергюсон, рассказывала.
Джози подняла воротник пальто.
- Такое впечатление, что тебе понарассказывали обо мне уйму всякой всячины.
Он склонился к ней и игриво подтолкнул ее.
- Это потому, что ты дочь великого покойного Марко Сиррини.
Она вскинула подбородок.
- А ты кто такой, Адам Босуэлл? Даже твои коллеги ничего толком про тебя не знают. По-моему, они надеялись получить от меня что-то вроде инсайдерской информации, только я не смогла им ничего рассказать. Во всяком случае, ничего такого, что ты бы одобрил.
- Я расскажу тебе все, что ты хочешь знать, Джози, - сказал он, - Спрашивай.
Она заколебалась.
- Послушай, если сегодня тебе просто нужно было появиться на сегодняшнем банкете с дамой, я все пойму. Я не претендую на серьезные отношения. Той ночью, когда мы лепили снеговика… спасибо, что поделился. Но ты совершенно не обязан и дальше откровенничать со мной.
- Так вот, значит, в чем дело, - протянул он и сам чуть не расхохотался от облегчения, которое его охватило. - Джози, мне вовсе не нужно было появляться на банкете ни с какой дамой. Я просто хотел пойти туда с тобой. С тобой. Так что давай спрашивай.
Она замялась.
- Я забыла, о чем хотела спросить.
- Ладно, тогда я сам расскажу тебе.
Он рассказал ей о своем детстве, которое прошло в Калифорнии, и о соревнованиях по горным лыжам, в которых участвовал подростком. Рассказал о том, как очутился здесь, услышав рассказы о крутых склонах Лысого Косогора. О том, что после того падения ни разу не разговаривал с друзьями, с которыми приехал сюда покататься. О том, как получил работу на почте. Он рассказал ей о своем брате Бретте, с которым у них были разные отцы. Рассказал об их отношениях, о том, что брат каждую неделю звонил ему и уговаривал вернуться в Чикаго.
- Но ты же не собираешься никуда уезжать отсюда, - заметила Джози.
- Ты уже поднимала эту тему. А что? Ты хочешь куда-нибудь уехать? - пошутил он.
Ее ответ стал для него полнейшей неожиданностью.
- Мне так хочется уехать отсюда, что иногда нет никаких сил терпеть, - с жаром ответила она, - Слишком уж многие люди, в особенности из тех, кто вращается в одних кругах с моей матерью, относятся ко мне как к ребенку, которым я была когда-то. Слишком уж много россказней про меня ходит. Уверен, ты их уже слышал.
