Олег Рой - Ловушка для влюбленных
– Вспоминайте, вспоминайте! Может, что-то из детства, из отрочества… Быть может, это нечто такое, о чем ему не очень хочется думать… Неужели не было ничего подобного?
– Было! – неожиданно воскликнул ее собеседник. – Была девочка, которая утонула в проруби. А Леша не сумел спасти ее – и теперь всю жизнь мучается совестью…
– Точно! Девочка в розовых варежках. Кажется, ее звали Женей?
– Да, именно Женей. Но…
– Вы мне говорили, что Алеша не рассказал об этом событии ни одному человеку – ни близкому другу, ни нынешней возлюбленной, ни даже бывшей жене Маргарите, которая в курсе чуть ли не всех его секретов, – напомнила Ангелина. – И получается, что знать о Жене может только его ангел-хранитель.
– Да, пожалуй, вы правы… – кивнул Александр Петрович. – Но как это все устроить? Как снова поговорить с ним?
– Не думаю, что это будет так уж трудно, – пожала плечами Лина. – Наверняка он часто ходит в больницу к своей Оленьке. Там вы и попробуете встретиться с ним еще раз. Мы подъедем на «Каширскую» ко входу в больницу, будем сидеть в машине и ждать.
– Когда?
– Да хоть сегодня. Что может нам помешать?
Глава 13
Алексей и ангелы
В течение двух недель Алексей еще три раза выступал с беседами. И все было как впервые – столько же народу в зале, такой же неиссякаемый интерес слушателей, разнообразные вопросы, на которые он отвечал от первого лица, словно говорил от имени своего героя. Два часа пролетали так же на удивление быстро, а по окончании беседы Варфоломеев так же вручал ему новенький конверт без всяких подписей и рисунков, где лежало шесть таких же новеньких, словно еще пахнущих типографской краской, розовых пятитысячных купюр.
«Вот видишь, Борька, – мысленно говорил Алексей, пряча деньги в бумажник, – я и без твоей милости не пропадаю. Не нужны мне твои подачки, я и сам отлично со всем справляюсь! Леха Ранцов тоже может зарабатывать – без всякого твоего бизнеса. Считаешь меня лгуном и фантазером? Ну и пожалуйста! Как видишь, нашлись люди, которые мне верят! Которые готовы слушать об открывшейся мне Истине часами, только что рот не раскрыв. И таких людей немало и, кажется, даже раз от раза становится все больше. Вот так-то!»
Этот внутренний монолог произносился с таким жаром, словно Борис находился рядом и приятели действительно вели разговор вслух. Однако никакого Бори, конечно, поблизости не было. И он знать не знал ни о каких Алешиных беседах в непонятнойобщественной организации, поскольку так ни разу и не звонил Алексею со времени их ссоры. И Алексей тоже не звонил – ни ему, ни Рите.
Кстати, самому Алеше эта общественная организация уже не казалась ни странной, ни подозрительной. Он привык к этим встречам, ему откровенно нравилось выступать перед такой заинтересованной и благодарной аудиторией. Особенно было приятно, когда по окончании второй беседы слушатели заговорили о том, что у их организации еще до сих пор нет общепризнанного официального названия, и несколько человек в зале на полном серьезе предложили как‑то обыграть в этом названии имя Алексея Ранцова или хотя бы название его столь полюбившегося им романа. Конечно, Алеша наотрез отказался от подобных вещей, но в глубине души оказался весьма польщен. В результате большинством голосов было выбрано название «За облаками». Алексею оно не слишком нравилось, показалось банальным и в то же время слишком вычурным и претенциозным, но, в конце концов, какое это имело значение? И он не стал высказывать свои возражения вслух, чтобы не огорчать слушателей, – большинство участников бесед было от такого названия в восторге.
Так что на пятую встречу Алексей отправлялся в отличном настроении. Подъезжая к зданию колледжа на своем серебристом «БМВ», он с удовольствием отметил, что уже ощущается приближение весны – прошлый раз в это время дня было совершенно темно, а сегодня еще только начинаются сумерки. Он нашел место для парковки, автоматически проверил сигнализацию в автомобиле и легкой пружинистой походкой направился в здание. Алексей знал, что его уже ждут. Обычно он приезжал точно в назначенное время и даже немного раньше – поскольку был человеком пунктуальным и опаздывать не любил, то всегда старался выйти из дома заранее. При нынешней московской ситуации на дорогах ничего не стоит застрять в пробке – так лучше уж выехать с запасом и приехать раньше, чем заставлять себя ждать. Однако к его прибытию на беседы зал уже всегда был полон – наверное, слушатели собирались заранее.
Потянув на себя высокую тяжелую дверь, Алексей вошел в холл и уже двинулся к лестнице, но тут прозвучал строгий окрик:
– Куда это вы? Занятия в колледже давно закончились.
Алеша остановился перед вахтером, который оказался ему незнаком. В прошлые разы здесь всегда дежурила пожилая женщина, молчаливая и равнодушная, которой, похоже, было совершенно безразлично, кто собирается по вечерам в здании учебного заведения и с какой целью. А теперь ее место занял крупный краснолицый дядька с громким командным голосом, тоже совсем не молодой, но настроенный куда более решительно.
– Так я не в колледж, – пояснил Алексей на ходу, чуть сбавив скорость. – Я на лекцию.
– Нет тут никаких лекций! – отрезал вахтер.
– То есть как это – нет? – ему все же пришлось остановиться. – Тут постоянно группа собирается. В актовом зале.
– Русским же языком сказал – нет тут никого, – начал уже раздражаться вахтер. – Закрыт твой актовый зал. На замок заперт.
– Но как же так? – растерялся Алексей. Может, он перепутал день? Но нет, сегодня совершенно точно вторник. – Не может быть, вы что-то путаете. Тут проходят встречи. Общественная организация… «За облаками». Варфоломеев ими руководит, вы должны его знать!
– А, ты про секту, что ли? – предположил вахтер.
– Какую еще секту? – Алеша был так удивлен, что даже не обратил внимания на панибратское «тыкание».
– Ну этих… «Братьев по разуму», – в качестве иллюстрации к своим словам дядька покрутил пальцем у виска. – Так разогнали их. Милиция даже приезжала, – с важностью добавил он.
– Понятно. Ну что ж, извините… Всего хорошего.
Выйдя на улицу, Алексей сообразил, что в памяти его мобильного должен остаться номер телефона Варфоломеева. Надо позвонить ему и выяснить, что случилось. Однако затея не удалась. Сколько бы он ни набирал номер, соединения не происходило, и механический голос сообщал, что абонент недоступен или находится вне действия сети. Похоже, общественная организация «За облаками» погорела из‑за своей хитрой финансовой политики. А может, их и впрямь сочли сектой… В любом случае это было очень досадно. Алексей переживал не столько потому, что потерял источник несложного заработка – в конце концов, бог бы с ними, с деньгами, – сколько из‑за того, что лишился источника хорошего настроения и веры в свою нужность, в правильность того, что он делает. А эта потеря была намного ощутимей.
Ночью он плохо спал, ворочался с боку на бок. Мысли перескакивали с одного предмета на другой, но ни одна из них не была приятной. Утром, невыспавшийся, разбитый и раздраженный, Алексей отправился на «Каширку». На сегодня у него была назначена встреча с Ларисой Владимировной, врачом, которая, как это называется у докторов, «вела» его Оленьку.
Они встретились в коридоре около ординаторской. Сидя в удобном новеньком кресле между большим аквариумом и высоченной пальмой в кадке размером с бочку для засолки огурцов, Алексей дождался врача, которая заканчивала утренний обход, и невидящими глазами глядел в экран огромного плазменного телевизора, где рекламный ролик о замечательной работе клиники доктора Индрупского сменялся красочными видеофильмами о дикой природе.
– Здравствуйте. Пойдемте ко мне в кабинет, – пригласила Лариса Владимировна, наконец появившись.
Алексей последовал за ней не без тревоги в душе. Вот уже больше месяца, как он не говорил с врачами об Оленьке. Вроде бы ее состояние оставалось стабильным, не менялось ни в лучшую, ни, слава богу, в худшую сторону. Но, может, это так кажется ему – с его позиции абсолютного медицинского невежества? А вдруг врачи обнаружили что-то нехорошее?
Улыбаясь приветливой и абсолютно профессиональной улыбкой, Лариса Владимировна пригласила посетителя сесть.
– Вы простите, пожалуйста, Алексей Григорьевич, но у меня сегодня очень мало времени, – сразу предупредила она.
– Да я, собственно, много его у вас и не отниму, – заверил писатель. – Я хотел только узнать что-нибудь об Оле. Вдруг есть какие-то новости?
Доктор покачала накрахмаленной шапочкой, под которую были тщательно убраны ее каштановые волосы.
– Увы. И хотела бы вас порадовать, да нечем. Никаких новостей у нас нет. И, похоже, не предвидится.
– Вы что же, хотите сказать… Хотите сказать, что Оленька никогда не очнется?
– Алексей Григорьевич, дорогой мой, сколько раз мы с вами уже разговаривали на эту тему? С тех пор ничего не изменилось. Да, мы поддерживаем в Оле жизнь и можем делать это еще долго. Не бесконечно, но достаточно долго – год, два, три, даже десять лет. Но у нас, увы, нет никаких гарантий, что за это время она придет в себя. Она у нас уже четвертый месяц – а никаких изменений в ее состоянии не наблюдается. К сожалению, это неважный признак…
