Илья Троянов - Мир велик, и спасение поджидает за каждым углом
— Это кто же к нам пришел?
— Это что же мы такое видим?
— Уж не гостя ли?
— Гостя, гостя.
— А он предупредил о своем приходе, а он спросил разрешения?
— Ни то ни другое, ах он злодей.
— Эй ты, недоделанный, изволь встать, когда мы с тобой разговариваем.
— Тебе чего, тебе чего надо? Ну так сейчас и получишь, сейчас и получишь.
Я выпрямился. Прислонился к стене. Среди голосов вспыхнула спичка, лицо, которому позарез требовался стимул, как той девочке перед входом. Огонь спички приблизился к моим глазам, я заморгал и прищурился. Приблизился к моему носу: как долго ты еще сможешь терпеть эту боль?
— Куда, старичок, чему обязаны честью?
— Хочешь кверху, хочешь книзу, хочешь прочь уйти?
— Ах нет, не покидай нас, с тобой та-а-ак хорошо.
— Добавь огоньку.
— А не поджечь ли нам его бороду? Здесь так холодно. Ты почему выключил отопление, дедуля?
— А ну, открой рот, старая перечница, не то мы откроем его консервным ножом. Я не мог понять, чего хотят от меня эти хулиганы. И ничего не мог придумать, кроме как сказать им, что я держу путь к Грачке.
— Это еще зачем? Да ты у нас никак в ожидании?
— Оказывается этот ходячий покойник еще чего-то ждет.
— Дайте мне, Великий и Ужасный Пишка будет предсказывать. А ну, тише, не то я не услышу голоса духов, молчите, жалкие создания, у-у-у-у-у-у, я это чувствую, держу в руках, да-да-да-да, все ясно, стоп, сперва оплатить, сто штук, сто, ясно, как это называется, парни?
— Гонорар.
— Точно, сто раз гонорар, плата вперед, вдруг тебе не понравится, папаша, и ты не пожелаешь платить, знаем мы таких…
Снова спичка и несколько исполненных ожидания лиц придвигаются ко мне. Не буду я платить.
— Господа, теперь я продолжил бы свой путь, если вы, конечно, не против.
— Против? Да мы за. Сейчас мы отведем тебя еще дальше, если ты не выплатишь гонорар нашему начальнику.
Они схватили меня, толкнули к стене. Голоса накладывались один на другой, становились громче, отражались из подвала и от стен лестничной клетки, обступали меня, как глухое эхо, в то время как чьи-то руки шарили по моим карманам, чьи-то ботинки наступали на мои ноги, а чей-то кулак в барабанном ритме играл на моем носу.
— Га-га-га-го-го-гонорар.
— Это что здесь происходит, это что вы здесь делаете? Влади, это ты, что ли, а ну, сейчас же подойди ко мне.
Женский голос, голос приблизился, а другие голоса, проворные руки, кулаки и ботинки отступили.
— Ладно, ладно, мамо, все о'кей.
— Что еще за о'кей? Кто это, кто из вас зажег спичку… ой, здравствуйте, как неприятно, эти бездельники причинили вам боль, ой-ой-ой, бедный, идите сюда, вам кто нужен? А ну, разойдитесь, да как вы только могли?!
Рука, которая схватила меня и оттащила в сторону, сразу дала мне понять, отчего мальчишки ее послушались. Слишком много мешков с картошкой перетаскала эта рука на восьмой или девятый этаж, чтобы терпеть непослушание. Женщина ругалась. Потом многословно извинилась передо мной.
— К сожалению, вам придется идти пешком, седьмой этаж, справа, в это время у нас не бывает света, а лифт и вообще сто лет не работает, сами понимаете.
Я поблагодарил ее и начал свое восхождение. Снизу меня еще раз окликнул Великий и Ужасный Пишка:
— Эй ты, старик, могу предсказать тебе будущее задаром, я не какой-нибудь буржуй, ты готов? Ну так слушай: скоро ты у нас ОТКИНЕШЬ КОПЫТА, скоро тебя самого откинут, желаю повеселиться, бай-бай.
Поднявшись на седьмой этаж, я должен был сперва перевести дух. Потом постучал в дверь. Дверь легко отворилась. Меня ждали. Я постоял в прихожей, пока не освоился с темнотой, потом дважды назвал себя.
— Входите, — сказал мне голос, не имеющий ни возраста, ни пола. Я пошел на свет, который пробивался сквозь дверную щель, и попал в большую комнату, до того набитую разными предметами, что я боялся не уместиться в ней.
— Садитесь напротив меня, — сказал голос. В дальнем углу сидела закутанная в одеяла фигура. Я приблизился к ней, увидел профиль крестьянки, увидел закрытые глаза в глубокой долине лица. Судя по всему, приветствие по всей форме было бы здесь неуместно. Я сел на софу, как раз напротив. На столе стояла деревянная фигура высотой в локоть, изо рта у нее, из козьей головы, водруженной на человеческий торс, струился дым. Грачка была вся закутана в одеяла, одеяла, не имевшие ни узора, ни расцветки. Кадильные свечи тлели на всех шкафах и столиках, между предметами мебели висели драпри, вместе с множеством зеркал они полностью закрывали от меня стену.
— У вас такие же белые волосы, как у меня, — сказала она.
Сказала правду, и я испугался, хотя Златка постаралась меня к этому подготовить. Теперь глаза у Грачки были открыты, но ничего, кроме белков, в них не было. Грачка была слепа с детства.
— Если хотите обратиться ко мне, называйте меня «тетя».
— Я пришел к вам по просьбе…
— А уровень сахара у вас какой?
— Спасибо, по-моему, нормальный.
— Вы тоже целиком прожили это столетие?
— Да.
— Я чувствую, когда ко мне приходит человек, наделенный знанием. Я этому радуюсь. Я принимала у себя много знаменитых людей, но все они не обладали знанием. Они хотели услышать предсказание будущего, словно речь идет о кулинарном рецепте. Но будущее нельзя приготовить как кушанье, вы это знаете, вы… это… знаете. У меня побывали два последних царя, премьер-министры, офицеры чужих армий, генеральные секретари, все они приходили ко мне. Не сюда, я тогда жила в домике у подножья Товаша. Моя внучатая племянница устроила там ресторан. Я хочу получать доход и при новом времени, говорила она, вот и пришлось мне переехать в эту квартиру. За первый же год у меня перебывало все политбюро. Порой они чуть не натыкались друг на друга. Которые материалисты. Материалисты — они суевернее, чем черные кошки. Этот век вообще вызывает у меня подозрение. Все вдруг захотели узнать свое будущее. С чего бы это? А знаете с чего? Есть у меня одно подозрение, дьявольское подозрение: с того, что они утратили прошлое. Дьявол побуждает деревья сжигать собственные корни. Он любит засохший лист, он любит пустой лист. И тогда они в полном отчаянии хотят утешиться будущим. Но я никого из них не утешила. Ни одного-единственного. Вот почему они и не разрешили мне съездить в Иерусалим… А вам чего надо? — вдруг резко спросила она.
Я все ей объяснил.
— Теперь молчите. Я должна черпать из тишины. Если услышите голоса, не думайте ничего худого, это не духи, это соседи с нижнего этажа.
А вдобавок еще и холодно, подумал я, разглядывая струи дыма, непрестанно поднимавшиеся из козьей головы… Запах был ясный и строгий, но определить его я никак не мог. Чем дольше я сидел на софе, тем меньше казалась мне комната. Бросилось в глаза, что нигде не видно ни одной книги.
— Алексу нужна помощь, — сказал наконец голос с закрытыми глазами. — Ему срочно нужна помощь. Ему нужны вы. Я не вижу больше никого, кто мог бы с этим справиться. Вы родом из Старых гор?
— Да.
— Там еще встречаются места, где сплетены все корни, там я набираюсь сил, там я уединяюсь.
— А Алекс, где он? — осмелился я перебить ее.
— Хороший игрок никогда не проявляет нетерпения. Никогда. Неужели вы это забыли?
— Не забыл, но сейчас это ко мне не относится. Это ведь не моя игра.
— Вооружитесь терпением. Даже когда играете не за себя.
— Вы правы. Но с чего же мне начать?
— Поезжайте, просто-напросто поезжайте. И запомните одно: мир все еще велик, настолько велик, что сыщется и выход. Где-нибудь да сыщется.
Интересно, как мне все это объяснить Златке?
— Чем вы будете платить? Давеча один пронырливый бизнесмен надумал заплатить кредитной карточкой. Нашел кому.
— Нет, нет, хотя в будущем эти штуки могут мне и понадобиться.
— Ваша правда. Дайте мне деньги из правого кармана ваших брюк, этого достаточно, а на дорогу хочу дать вам еще один совет. Совет бесплатный, потому что вы родом из Старых гор. Избегайте American Express. Этих скоро вообще не станет.
Интермеццо посреди истории. Предпоходное настроение. Крысоловы трубят поход в лучшие времена. Сентиментальные месяцы, приторное настроение, которое надолго не задержится. Каждый ищет перемен в сердце своем, и многие натыкаются при этом на желание покинуть страну. Они либо пренебрегут границами, либо изберут официальный путь. Официальный путь означает визу, и вот тут-то начинаются проблемы. Раньше вам не давали паспорт, теперь не дают визу. Те, ну которые находятся в обетованной, сочли, что сближение уж слишком далеко зашло, коль скоро оно означает принимать у себя сотни тысяч, желающих найти много добра и немного удачи. Впрочем, они отнюдь не стали бы гостеприимнее, ищи эти пришельцы много удачи и немного добра. Они желают видеть приглашение, приглашение из той страны, куда люди еще только собираются поехать. Трудная задача. Приглашение от какого-нибудь учреждения или от частного лица. Его ты предъявишь в посольстве, и у тебя возникнет уважительная причина для визита. Принимающая сторона гарантирует тебе крышу над головой и питание, уход за тобой в случае болезни и оплату услуг врача.
