Ирвин Шоу - Богач, бедняк... Том 1
Джулия сидела с другой стороны, сидела выпрямившись, собравшись, по-видимому, ей было стыдно.
– Он нас знает, – сказала она чуть слышно.
– Меня, – поправил ее Рудольф.
– Кто это?
– Его фамилия Бойлан, – сказал Рудольф. – Представитель святого семейства.
– Ах, вон оно что! – воскликнула Джулия.
– Да, вот так. Послушай, может, ты хочешь домой? – Через несколько минут отходил автобус. Ему хотелось защитить Джулию, защитить до конца, хотя он не мог точно определить, от чего ее защищать.
– Нет, я не поеду, – с вызовом, твердо ответила Джулия. – Что мне скрывать, скажи на милость? А тебе?
– Нечего!
– В таком случае, еще один поцелуй, напоследок! – Она пододвинулась к нему, раскрыв для объятий руки. Но поцелуя не получилось. Он уже не чувствовал той радости, что прежде: никакого порхания с одного облака на другое.
Выйдя из машины, они вернулись в ресторан. Открыв двери, они сразу же увидели Бойлана. Он сидел в самом конце зала у стойки бара, повернувшись к ней спиной и облокотившись на нее. Он внимательно посмотрел на них, потом сделал знак, что он видит их.
Рудольф проводил Джулию до ее столика, заказал для нее имбирное пиво, а сам взошел на площадку и начал отбирать ноты для следующей части программы.
В два часа ночи они в заключение вечера сыграли «Спокойной ночи, дамы!». Музыканты принялись укладывать в футляры свои инструменты. Последняя пара танцующих сошла с площадки. Бойлан сидел в баре на том же месте. Уверенный в себе человек среднего роста, в серых узких фланелевых брюках, в хрустящем матерчатом пиджаке. Когда Рудольф с Джулией сошли с площадки, он небрежно пошел к ним навстречу. Бойлан, конечно, выделялся внешним видом среди остальных посетителей – молодых людей в рубашках с открытым воротником, загорелых военнослужащих и молодых работяг, вырядившихся по случаю субботы в голубые костюмы.
– У вас, дети мои, есть на чем доехать домой? – спросил он, подойдя к ним.
– Видите ли, – сказал Рудольф, поморщившись от неприятных для него слов «дети мои», – у нас в группе у одного парня есть машина. Мы все набиваемся в нее, и он развозит нас по домам. – Отец Бадди Уэстермана обычно отдавал им свой семейный автомобиль, когда они выступали в клубе, и они нагромождали на его крышу контрабас и ударные. Если кто-то из ребят был с девушкой, то они вначале развозили по домам их, а потом сами заезжали в круглосуточный вагон-ресторан «Эйс», чтобы съесть пару гамбургеров, и вечер на этом завершался.
– Вам будет удобнее поехать в моей машине, – сказал Бойлан.
Он взял Джулию под руку и повел ее к выходу. Бадди Уэстерман вопросительно вскинул брови, глядя вслед этой паре.
– Нас подвезут до города, – поспешил объяснить ему Рудольф. – Твой автобус, по-моему, переполнен.
Вот с чего начинается предательство.
Джулия сидела на переднем сиденье «бьюика». Бойлан, нажав на газ, выехал со стоянки на дорогу, ведущую в Порт-Филип. Рудольф знал, что сейчас он прижимает ногу к ноге Джулии. Тело этого человека вот так же прижималось к обнаженному телу его сестры. Рудольфу в машине стало как-то не по себе, и ему это не нравилось. Вот они втроем сидят в машине, в которой пару часов назад они с Джулией так мило обнимались и целовались. Рудольф решительно отогнал от себя эти мысли. Для чего зря мудрить?
Настроение немного улучшилось, когда Бойлан, узнав, где живет Джулия, сказал, что вначале отвезет домой ее. Ну, слава богу! Теперь он избавлен от душераздирающей сцены, когда пришлось бы наотрез отказываться оставлять свою девушку наедине с Бойланом. Джулия была не такой, как всегда, казалась какой-то подавленной, глядя вперед на летевшую под колеса «бьюика» асфальтовую дорогу, освещаемую фарами автомобиля. Бойлан ехал быстро, он вел машину умело, как заправский гонщик, резкими рывками обгоняя другие машины, в то время как его руки спокойно лежали на руле. Рудольфу понравилась стремительность, но от искусства Бойлана ему почему-то стало не по себе. Выходит, он все же кривит душой.
– У вас приятный оркестр, удачное сочетание музыкантов, – сказал Бойлан.
– Благодарю вас за комплимент, – ответил Рудольф. – Но нам пока еще не хватает практики и новых аранжировок.
– Вам удается держать ритм. Приходится лишь сожалеть, что я давно завязал с танцульками.
Рудольфу понравились его слова. Конечно, думал он, мужчины, которым за тридцать, не должны танцевать с молодыми девушками, это смешно и даже неприлично. И Рудольф снова почувствовал раскаяние в том, что частично оправдывает поведение Теодора Бойлана. Он должен быть ему благодарен хотя бы за то, что он не танцевал на публике с Гретхен и не делал их обоих дураками в ее глазах. Ведь если с молодыми девушками танцуют мужчины, которые намного их старше, такое представление хуже некуда.
– Ну а вы, мисс…– Он ждал, кто из них первым подскажет ее имя.
– Джулия, – сказала она.
– Джулия, а дальше?
– Джулия Хорнберг, – сказала она, занимая сразу же оборонительную позицию. Она очень ревниво относилась к своему имени.
– Хорнберг? – повторил Бойлан. – Я случайно не знаком с вашим отцом?
– Нет, мы совсем недавно приехали в этот город.
– Он не работает на моем заводе?
– Нет, не работает.
Вот он, долгожданный момент триумфа! Какой позор, какое унижение, если бы ее отец оказался еще одним бессловесным вассалом Бойлана. Да, конечно, он – Бойлан, но есть все же такие вещи, которые недоступны даже ему.
– А вы, Джулия, тоже любите музыку? – спросил Бойлан.
– Нет, не люблю, – к удивлению Рудольфа, резко сказала девушка. Она сражалась, как могла, хотела осадить высокомерного Бойлана, была с ним как можно холоднее. Но он, казалось, этого не замечал.
– Вы очень привлекательная девушка, Джулия, – сказал он. – И, глядя на вас, я счастлив констатировать, что дни моих поцелуев еще не ушли в прошлое, как время танцев.
Грязный, старый развратник, подумал Рудольф. Он нервно царапал ногтями футляр своей трубы, напряженно раздумывая, не попросить ли Бойлана остановиться, чтобы высадить Джулию. Но в этом случае придется добираться до города пешком, и он доставит Джулию родителям не раньше четырех утра. Как это ни печально, но очко не в его пользу. Рудольф умел оставаться человеком практичным даже тогда, когда задевали его честь.
– Рудольф! Я не ошибаюсь, вы – Рудольф, так?
– Да. Я – Рудольф, – ответил он. Должно быть, его сестрица не удержалась, открыла рот, как водопроводный кран.
– Рудольф, вы собираетесь стать музыкантом-профессионалом? – Теперь Бойлан создавал впечатление доброго советника по вопросам выбора профессии.
– Нет, я не столь хорошо владею музыкальным инструментом, – признался Рудольф.
– Очень мудрое суждение, – заметил Бойлан. – Ничего хорошего профессия музыканта в будущем не сулит. Собачья жизнь. К тому же придется общаться со всяким сбродом.
– Мне ничего об этом не известно. – Нельзя же безнаказанно потакать этому Бойлану во всем! – И я никогда не думал, что такие музыканты, как Бенни Гудман, Пол Уайтмэн или Луис Армстронг, – сброд.
– Кто же точно знает? – спросил Бойлан.
– Они – артисты, – через силу вымолвила Джулия.
– Одно не исключает другого, дитя, – мягко рассмеялся Бойлан. – Рудольф, – сказал он, стараясь не обращать особого внимания на ее раздражение, – что вы собираетесь делать?
– Когда? Сегодня ночью? – Он, конечно, понимал, что Бойлан имеет в виду его будущую карьеру, но ему совсем не хотелось открывать перед этим типом свою душу нараспашку. Он имел весьма смутное представление о том, что интеллект любого человека может быть использован против него самого.
– Сегодня ночью, как я смею надеяться, вы поедете домой, чтобы как следует выспаться, и вы вполне заслужили такой сон своей выдающейся игрой на трубе, своей трудной вечерней работой, – сказал Бойлан. Рудольфа передернуло от его язвительных слов. Все его слова рассчитаны на то, чтобы оскорбить, обидеть его. – Нет, я имею в виду вашу будущую карьеру, – серьезно сказал Бойлан.
– Пока еще не знаю. Прежде нужно закончить колледж.
– Ах, так вы собираетесь поступать в колледж? – Искусственное удивление в голосе Бойлана – это, конечно, очередной укол в его адрес.
– Почему бы Рудольфу не поступить в колледж? – вмешалась в разговор Джулия. – Он – хороший ученик, круглый отличник. Только что вступил в «Аристу».
– На самом деле? Простите меня за невежество, а что такое эта «Ариста»?
– Почетное школьное общество, – объяснил Рудольф, придя на выручку Джулии. Для чего ему защита со стороны такой девчонки? – Ничего особенного, – продолжал он. – Если вы умеете читать, писать, то практически…
– Не выдумывай, все значительно сложнее, – оборвала его Джулия. Она скорчила недовольную гримасу из-за этого самоуничижения. – Туда поступают самые лучшие ученики школы. Если бы я поступила в «Аристу», то не стала бы на нее брызгать слюной.
