Алессандро Барикко - Такая история
Но вместо этого он делает что-то странное, Но вместо того чтобы взять меня за руку он делает что-то странное, Вместо того чтобы взять меня за руку он делает что-то странное мне совершенно непонятное, Вместо того чтобы взять меня за руку он достает из кармана немного земли а я совершенно ничего не понимаю, Он достает из кармана немного земли и не переставая улыбаться смотрит мне в глаза, Он достает из кармана немного земли и глядя мне в глаза и не переставая улыбаться кладет горсть земли мне в карман, Глядя в глаза он кладет мне горсть земли в карман куртки. Она принадлежит тебе говорит он.
Брат говорит что она принадлежит мне и я перестаю бояться, Не знаю почему так но едва брат говорит что эта земля принадлежит мне я сразу перестаю бояться, Он достал из кармана немного земли положил мне ее в карман и сказал что она принадлежит мне тогда я перестал бояться, Хотя брат и не взял меня за руку я перестал бояться когда он взял немного земли аккуратно положил мне ее в карман и не переставая улыбаться сказал что она принадлежит мне. Эта земля.
Мы здесь внизу одни, Мы здесь внизу одни я и брат, Мы здесь внизу одни брат я и земля которая принадлежит нам, Мы здесь внизу одни брат я земля которая принадлежит нам и сверкающие автомобили, Мы здесь внизу одни как разноцветные призраки которые очень медленно движутся по кругу еле касаясь земли и не издают при этом ни малейшего звука слышно только их дыхание под сводами этого храма света и одиночества. Само совершенство.
Тогда я очень осторожно опускаю руку в карман, Тогда я очень осторожно опускаю руку в карман и тянусь пальцами к земле, Тогда я очень осторожно опускаю руку в карман куртки и без тени страха тянусь пальцами к земле чтобы дотронуться до нее, Я без тени страха тянусь пальцами к нашей земле все еще теплой от солнца я хочу дотронуться до нее, Я без тени страха погружаю пальцы в нашу землю еще теплую от солнца и перебираю ее до тех пор пока не нахожу в нашей земле еще теплой от солнца какой-то металлический предмет. Моя монетка.
Монетка моя монетка, Куда ты пропала моя монетка, Я тебя так долго искал а ты пропала моя монетка, Я тебя по всем карманам искал но ты пропала моя монетка, Куда ты пропала пока я искал тебя по всем карманам моя монетка, Значит ты не исчезла за горизонтом пока я искал тебя по всем карманам моя монетка, Я думал что ты исчезла за горизонтом но пока я тебя искал по всем карманам ты спокойно лежала и ждала моя монетка, Я был уверен что ты исчезла за горизонтом но пока я тебя искал по всем карманам ты спокойно лежала и ждала когда я тебя найду моя монетка. Моя монетка.
Я сжимаю руку в кармане — неожиданно для себя сильно и решительно. Какое-то время я ею не шевелю, зажав в кулаке землю и монетку. Потом медленно вынимаю руку из кармана и плавно, бережно поворачиваю ее тыльной стороной вниз. Не спеша разжимаю пальцы. Один за другим, по очереди. Я не волнуюсь и не испытываю страха. Не спеша разжимаю пальцы. Смотрю. Наша земля и моя монетка. Моя монетка, вся в земле. Лежит на ладони.
Пойдем, братишка. У нас еще полно дел, говорит он.
1950. Милле Милья
Неподалеку от въезда в деревню, возле главной дороги, стояла маленькая гостиница. Там можно было утолить голод и переночевать. К ней же относились бензоколонка и мастерская. Все принадлежало одному владельцу. Поначалу бензозаправка приносила лишь убытки — над ней еще предстояло работать и работать. И только после войны ее привели в порядок: купили современное оборудование и отдраили до блеска. Поставили две красные колонки. На счетчиках высвечивалась марка бензина и с громким щелчком выскакивали цифры. Установили фонари на каждом шагу, и во всей округе теперь не было места, освещенного ярче. О гостинице тоже не забыли. Поставили пластиковые столы. И мягкие стулья. Получилось очень мило.
В довоенные годы Большие гонки всегда начинались отсюда. Часто кто-нибудь из участников заходил перекусить, многие здесь заправлялись или прибегали к помощи механика. А вокруг вечно вилась куча зевак, глазеющих на автомобили и гонщиков. На этой почве даже завязывалась дружба. После войны решили, что Большие гонки должны, по возможности, проходить вдали от населенных пунктов — так безопаснее. Поэтому теперь трасса пролегала по проселочной дороге: автомобили сворачивали на нее за километр до гостиницы и объезжали деревню стороной. Дела у гостиницы пошли плохо. Но жизнь ее обитателей была неразрывно связана с Большими гонками, поэтому для них ничего особо не изменилось. Во время пробега двери гостиницы были открыты круглосуточно, и если тебя интересовал ход гонок, здесь ты мог узнать все подробности. Некоторые гонщики даже делали крюк и специально заезжали поздороваться. Или пропустить по стаканчику.
Большие гонки были чрезвычайно утомительным делом, самые быстрые из гонщиков едва укладывались в двенадцать-тринадцать часов. Но по дороге могло произойти все что угодно. У некоторых пробег растягивался и на два дня. Тысяча шестьсот километров непрерывного движения, если не считать двух остановок на контрольных пунктах. Сотни автомобилей сновали вверх и вниз по дорогам Италии. Люди теряли голову. Повседневная жизнь замирала там, где проходили Большие гонки; только машины реально существовали для людей в это время. То и дело происходили несчастные случаи. Иногда погибали гонщики, но чаще всего свою смерть находили стоящие вдоль дороги зрители. Обычные люди. Хотя на время гонок люди переставали быть обычными.
Старики и дети, взрослые — все становились невменяемыми.
В том году участники Больших гонок проезжали через деревню 21 мая. Длился пробег два дня. Но самое интересное происходило ночью. Начиналось вечером, на заходе солнца, ночью же и заканчивалось, еще до наступления утра. Из гостиницы были видны цепочки светящихся фар, которые петляли среди полей. В темноте они казались маленькими маяками, указывающими путь сквозь неспокойный океан колосьев.
Девушка вышла из гостиницы поспешно, почти бегом, и хлопнула дверью. На вид ей было лет 15–16. Туфли на каблуках, узкая юбка, ладно сидящая на бедрах. Длинные черные локоны, на шее нитка мелкого жемчуга. Красивая девичья грудь скрывалась под тесной кофточкой с глубоким вырезом. Ногти накрашены ярко-красным лаком.
Она сделала несколько шагов, дрожа от гнева, и остановилась возле бензоколонки, освещенная ярким электрическим светом. С крайне серьезным лицом она смотрела прямо перед собой, в темноту. В ее глазах блестели слезы.
Дверь гостиницы резко распахнулась, и на пороге показалась женщина. Она крикнула, не отходя от двери:
— Не смей больше так дерзить отцу! Ты поняла меня?
Девушка не ответила. Даже головы не повернула.
— Посмотри на себя. Ты как одна из этих!
Девушка пожала плечами.
— Ты губишь свою жизнь собственными руками, тебе не ясно? Ты губишь себя собственными руками!
У женщины тоже увлажнились глаза.
— Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю!
Девушка даже головы не повернула. И ничего не ответила.
Женщина какое-то время подождала, молча качая головой. Потом шагнула на улицу, и дверь за ней закрылась. Поправила прядь, упавшую на лицо. Женщине было лет сорок. Настоящая красавица. Она даже не успела снять фартук. Сказала громко:
— Мне без разницы, что там творится у тебя в голове, но родителей ты должна уважать, тебе ясно? Пока ты здесь живешь, будь добра, соблюдай правила: ты должна уважать родителей, спрашивать разрешения, если хочешь уйти, и отчитываться, куда идешь. Слышишь меня?
Девушка не пошевелилась. Женщина снова покачала головой и вытерла о передник руки. Машинально, — они вовсе не были мокрыми. Посмотрела в ту сторону, где мелькали автомобили — Большие гонки продолжались. Издалека доносился шум моторов, он долетал волнами, а в перерывах тишину нарушал стрекот сверчков. Женщина направилась к девушке и остановилась у нее за спиной. Она заговорила, уже не повышая голоса:
— Ты не должна так вести себя с ним. Он же твой отец.
— Ну и пусть. Все равно я его ненавижу, — сказала девушка.
— Не говори глупостей.
— Он не понимает, — произнесла девушка, наконец повернувшись.
Женщина внимательно посмотрела на нее, но было видно, что она тоже не очень хорошо понимает, в чем дело.
Поэтому она сменила тему:
— Как туфли?
— Великоваты немного.
— Я вообще не понимаю, как в таких можно ходить.
— Подумаешь, велики немного, — повторила девушка, шмыгнув носом.
— Точь-в-точь одна из этих. — Злость уже исчезла из голоса женщины.
Девушка опять повернулась к ней спиной.
Женщина спросила, куда она собралась в таком виде.
Девушка показала рукой в ту сторону, где должны были проезжать участники Больших гонок.
