Лишний в его игре - Филипенко Алена Игоревна
Быстро вручив мне билеты, торнадо «Ксюша» улетает дальше.
Дома я считаю количество листов в билетах и задач на одном листе. Выходит шестьсот шестьдесят восемь листов и двенадцать задач. Значит, в стопке около восемь тысяч задач. Нужно решать в день по пятнадцать, чтобы за полтора года проработать все билеты, — это ерунда, и я легко справлюсь.
Но, взявшись за первую задачу, я вскоре прихожу в недоумение. Это логарифмическое уравнение совершенно не желает мне подчиняться! Я бьюсь над ним до поздней ночи, пока наконец не получаю ответ. Довольный, отправляюсь спать: у меня выходной. Но утром, посмотрев на решение, вижу в нем ошибку. Уравнение приходится решать заново, и оно мне снова не дается. На первый взгляд кажется, что тут ничего сложного, логарифмы — это ерунда… Но задача оказалась крепким орешком.
Похоже, это математика совсем другого уровня. Не та, к которой я привык в школе и которая подается в сборниках для поступающих в вузы. Она во много раз сложнее.
Я окончательно убеждаюсь в этом к концу каникул. Я решил только три задачи, и то в одном ответе я не уверен. Увы, я далеко не гений. Мозги у меня самые посредственные. Но математика, даже самая сложная, хороша тем, что ее можно взять упорством и зубрежкой, а это я умею.
Впереди полтора года, я справлюсь. Вот только не люблю впустую тратить время. С хорошим репетитором дело пошло бы легче и быстрее. Взять бы дополнительные уроки хотя бы на полгода… Наверняка задачи в билетах повторяются, и, если вместе с репетитором прорешать достаточно, потом я уже сам доделаю остальное.
Но где найти деньги? Почти три четверти зарплаты я отдаю Нонне.
«Ты живешь в моем доме как паразит. Я плачу за свет, газ, держу твою жопу в тепле и сухости, и ты вот уже четырнадцать лет сидишь у меня на шее!» Так мама год назад намекнула, что пора мне найти работу. И я нашел, и теперь возвращаю маме долг.
Оставшейся четверти ни на что не хватает, с нее репетитора не оплатишь, даже самого дешевого. Что ж, буду надеяться только на себя и заставлю свой глупый мозг трудиться усерднее. Нужно изучать больше учебников, искать решенные примеры.
* * *
До конца каникул я не пересекался с соседями, не слышал их ссор и вообще больше не думал о них — так увлекся новыми задачами. Но вот наступает двенадцатое января. Позади моя рабочая смена, надо собираться в школу.
Зевая и борясь со сном, я вожу утюгом по старым брюкам с блестящими от частой глажки полосами. Счищаю одноразовой бритвой катышки со старенького черного свитера. Достаю самодельную манишку — отрезанный ворот от белой рубашки. Сама рубашка давно пришла в негодность, но воротник еще можно носить. Я обожаю белые рубашки, и в будущем, когда разбогатею, у меня будет целый шкаф таких! А пока все, что я могу себе позволить, — надеть такой отрезанный воротник под свитер.
Долго расчесываю волосы — до прилизанности.
Все, я почти готов. Вид строгий и официальный — то, что надо для школы. Но затем позволяю себе единственную вольность: надеваю свой талисман — круглую сосновую шишку на цепочке. Она совершенно не вяжется с моим стилем, но очень дорога мне.
Собравшись, выхожу из дома.
Первым уроком стоит классный час. В кабинете уже много народу. Парни гогочут, девчонки визжат. Не класс, а зоопарк. Парочка одноклассников тут же меня замечают:
— Эй, здорово, Хмурь!
— Хмурь, улыбнись!
— Хмурь, как каникулы провел? У Адамсов гостил?
Одноклассники смеются, упражняясь в остроумии. Ненавижу это дурацкое прозвище, которое они мне дали, но избавиться от него никак не получается. Закатываю глаза и спокойным, размеренным тоном объясняю, что происхождение моей фамилии связано с рекой Хмара — в деревне по ее нижнему течению жили мои предки. А реке, в свою очередь, такое название дали из-за тумана, который постоянно…
Впрочем, меня уже никто не слушает. Вздыхаю. Ну вот всегда так.
С тоской и злостью смотрю на первые три парты третьего ряда — местный уголок позора, сейчас пустующий. Именно там я провел последние три года. Конечно, скоро меня снова туда сошлют, но пока я пару недель могу наслаждаться нормальным местом, поэтому сажусь на первый ряд.
Мой класс разделен на касты. Есть «высшая», есть «серая масса», а есть «изгои» вроде меня. От первых и вторых третьим частенько достается. Особенно мне. Нет, никто не макает меня головой в унитаз и не использует в качестве боксерской груши. Дело ограничивается в основном шутками, но некоторые довольно обидные.
Чаще всего я становлюсь объектом насмешек по двум причинам: из-за того, что у меня никогда нет денег, и из-за выражения лица, которое всегда кого-то не устраивает. А лицо у меня вообще-то нормальное. Просто раздражают эти введенные непонятно кем правила, что человек всегда должен выглядеть дружелюбным. А если мне не хочется?
По-моему, постоянная улыбка на лице смотрится ужасно глупо. Но почему-то так принято, и всем это нравится. В этом мире, чтобы тебя приняли в общество, ты должен выглядеть счастливым и дружелюбным.
Звенит звонок. В кабинет сразу входит Елена Андреевна — наша классная руководительница, она же учительница русского и литературы. Бесформенная, круглолицая, с темным каре. Как всегда, она увешана янтарем. На шее — несколько мотков бус, в ушах — массивные сережки, на каждом пальце по кольцу с булыжником. Не люблю ее. Под ее внешним дружелюбием прячется противная крысиная натура.
Она приветствует нас с широкой улыбкой. Окидывает класс взглядом, размышляя, все ли расселись как надо. Злополучные «позорные» парты все еще пустуют. Елена Андреевна озабоченно оглядывает их, затем переводит взгляд на меня. Будто раздумывает: может, посадить меня туда сразу, авансом? Все равно ведь я там окажусь.
Она ничего не успевает решить: вдруг с силой распахивается дверь. Отлетает в стену и издает глухой удар. На пороге оказывается…
Ярослав.
Вот кого совершенно не ожидал увидеть, так это его! Что он здесь делает? Одет он в свободную желтую футболку поверх зеленой кофты с длинным рукавом; широкие джинсы-трубы спущены так низко, что, если бы не длинная футболка, виднелись бы трусы. Рукава кофты закатаны по локоть, на запястьях — многочисленные разноцветные браслеты: кожаные, вязаные, из бисера. Ну и видок. Кто же так нелепо одевается в школу? У нас есть негласный дресс-код, нужно придерживаться делового стиля. А Ярослав просто клоун!
— Всем йоу! — Он бодро обращается к классу и поднимает руку, складывая указательный и средний пальцы буквой V.
Классная руководительница недовольно смотрит на него и хмурится:
— Можете и погромче, молодой человек, а то ваше появление осталось незамеченным!
По классу пробегают тихие смешки.
— Простите, опаздываю! — виновато говорит Ярослав.
— И куда это вы так опаздываете?
— К дереву познаний, уже не терпится вкусить его плоды! — Он отвечает шутливым тоном, четко и громко, словно отдает рапорт.
Смешки становятся громче. Лицо Елены Андреевны разглаживается, как будто она что-то вспоминает.
— А-а-а, это наш новенький. Водяко́в? Станислав?
— Почти. Вудико́в. Ярослав, — говорит он с вежливым достоинством, и это вызывает новый смех в классе.
— Ну, заходи, заходи. Дети, Ярослав будет учиться с нами.
Он проходит к пустующим местам третьего ряда и садится за первую парту. Смешки перерастают во всеобщее веселье. Ярослав недоуменно оглядывается. Он продолжает улыбаться, поддерживая общее настроение, но не понимая причины веселья. Конечно, не подозревает о здешних унизительных порядках.
— Тишина! — Елена Андреевна поднимает руку. А затем смотрит на новенького: — Ярослав, пересядь, пожалуйста, на другое место. За эти три парты мы обычно сажаем тех, кто… В общем, ты все позже узнаешь.
Он пожимает плечами и пересаживается за четвертую парту второго ряда — к Рысеву.
Классный час посвящен тому, кто с какими оценками окончил первое полугодие и кому что надо подтянуть. Все это время я сердито думаю о том, что теперь придется учиться с Ярославом. Совершенно не вдохновляет такая перспектива.
