Александр Потемкин - Игрок
Утешительно думать, что ты сам никогда не будешь втянут артистами азартной лихорадки в игровое представление, где финальные сцены расписаны с такой же подробностью и выразительностью, как в режиссерских разработках выдающихся мастеров театра и кино. Но, чтобы организовать игровое представление в российском поезде дальнего следования, необходимо обладать режиссерским талантом Станиславского. Гениальные люди заняты нынче в этой творческой работе. Целые бригады артистов-шулеров можно встретить сегодня на просторах российских железных дорог.
«Вы советуете сыграть?» — обратился молодой ростовчанин к своим попутчицам. «Ваше дело!» — сказала барышня Э. «Мы будем за вас болеть», — Юлин голос звучал ободряюще. «Но у меня нет никаких способностей к игре в карты. Я проиграю все, чем владею. Хороший врач — плохой игрок! Впрочем, от судьбы не уйдешь». — «Попытайтесь выиграть», — улыбнулась Юлия.
«Люблю азартные игры», — веселым тоном сказала вошедшая в купе женщина лет тридцати пяти. Она села рядом с Бояровой и осмотрелась. За ней вошел Жора. «Теперь нас трое. Во что будем играть?» — «Речь шла о “дураке”», — сказал Алтынов. «Скучно! Совершенно нет экспрессии. Поищите в своем арсенале что-нибудь более динамичное», — сказала женщина. Теперь молодой человек мог ее рассмотреть. Первое, что его заинтересовало, были ее руки. Они никак не могли принадлежать модной кокетке, деловой женщине или матери семейства. Это были руки шулера: без маникюра, с короткими ногтями, узкие, подвижные, решительные, даже мужские. Он был почти уверен, что дама была в парике. Многие мошенники используют парики в своей работе. Плотный слой макияжа делал ее лицо каким-то неестественным, похожим скорее на карнавальную маску. На ней был модный бирюзовый жакет. Желтый шелковый шарфик плотно закрывал ее грудь. Из брючного кармана выглядывал батистовый платочек. Сумочка, похожая на книгу, свисала с ее плеча. Но что-то в этой женщине было неуловимо странным. «Мистерия начинается!» — мелькнуло у господина А.
«Как вам “трианда”? Эта игра известна еще как “три листа”, “сэка” и “лял-ляби”? Быстро, напряженно, увлекательно», — приступил к делу Жора. «Я — за! — сказала играющая дама. — А вы?» — обратилась она к господину Алтынову. «С трудом припоминаю ее правила». — «Туз — одиннадцать очков, картинки — по десять, десятка как десять, девятка — как девять. Восьмерки, семерки, шестерки не играют. Можем договориться, что шестерка пик будет джокером. Например: если у вас на руках два короля и шестерка пик, то играющие принимают такой расклад как три короля. Джокер может быть любой третьей мастью. Например: если у вас девятка и десятка бубей и джокер, то у вас тридцать очков. Джокер играет как бубновый туз, а туз — одиннадцать очков. Понятно объяснил?» — спросил Жора. «Разберусь». — «Какова минимальная ставка на кон?» — поинтересовалась дама. «А мы будем играть на деньги?» — удивился господин Алтынов. «Без денег совершенно неинтересно, — быстро вставила она. — Предлагаю: доллар — кон. Недорого, но сердито». — «О’кей!» — поторопился подтвердить Жора и стал тасовать карты.
«Вы, простите, не шулера?» — застенчиво спросил ростовчанин. «Я веду бизнес в Сочи. У меня в гостинице “Жемчужная” косметический салон. Тамару Златкис на побережье знают многие». — «Я — Георгий Ферапонтов, тренер по водным лыжам. Направляюсь в Тверь, на Волгу, на соревнования». — «Чудесно! Вот и познакомились. А я врач-хирург Московского института сердечно-сосудистой хирургии имени Бакулева Юрий Алтынов. Эти молодые дамы в купе — мои попутчицы». — «Мы с ним ничего общего не имеем», — пожелала дистанцироваться от молодого человека дама по фамилии Дюкро. «Раздавайте, Ферапонтов!» — потребовала Златкис.
Игра началась.
Господин А. осмотрел карты. Они были заточены на масть, но не очень качественно. «Профессионалы третьей руки, — подумал он. — В карманах у них по тысяче долларов, не больше. Какая-то странная женщина, эта хозяйка косметического салона».
По классическому шулерскому сценарию, чтобы разогреть жертву и ввести ее в азарт, они несколько конов по низким ставкам три—пять долларов на круг должны были дать выиграть Алтынову. Ему пришло два туза — это двадцать два очка. «У Златкис — двадцать одно», — подумал молодой человек. «Доллар на банк, и я открываюсь», — сказал Ферапонтов. У него было двадцать очков. «У меня больше! — радостно сообщила госпожа 3. Она предъявила трефовый туз с десяткой — двадцать одно очко. — Я выиграла». — «Минутку, — сказал Ферапонтов, — а какие чудеса на руках хирурга?» — «Он молчит, видимо, у него пусто», — сказала Златкис. «Что у вас?» — спросил господин Ф. «По-моему, все двадцать два очка», — Алтынов неуклюже предъявил два туза. «Счастливчик! Как лихо он меня обыграл». — «Да, говорят, кто первый кон выиграет, тот и разденет своих партнеров, — господин Ферапонтов старался быть убедительным, — и начало совсем неплохое — выиграл четыре доллара». — «Браво!» — улыбнулась Юлия.
Наконец господин А. получил полную колоду карт. Это были карты итальянской фирмы «Малакардо». Они были из нового материала — смеси пластмассы и бумаги. Карты были легкими и хорошо кропились. Он тасовал их осторожно, почти неумело, но при этом прощупывал и памятью рук старался запомнить каждую из них. Без всякой заготовки молодой человек раздал карты, как это делают начинающие картежники. На руках играющих оказалось по двадцать очков. Первой открылась госпожа Златкис, поэтому право раздачи карт перешло к ней. Банк медленно начал расти — шесть долларов. Женщина тасовала карты профессионально, ее манипуляции были строгими и ровными. Молодой человек поймал ее движения и по колоде определил ее задумку: она приготовила ему тридцать очков, чтобы он поверил в свою судьбу картежного счастливчика; пару конов он должен был выиграть, чтобы потом спустить всю свою наличность и другие активы. Колода была готова к раздаче, и госпожа Златкис подала ее ростовчанину к срезке. Тут шулерский трюк был банальный: где бы ни срезалась колода, спрятанный мизинец фиксировал угол ломки, а молниеносное движение специально наработанного мускула от среднего пальца к кисти возвращало колоду на прежнее место. Чтобы не допустить заготовки, есть один простой способ: взять из рук раздающего колоду карт, срезать самому и вернуть отщепленный блок карт в главную колоду по своему усмотрению. У господина Алтынова была своя заготовка, поэтому он поступил именно так. После его манипуляций все игроки получили по тридцать очков. Ростовчанин еще не открыл секрет тайной передачи информации между Златкис и Ферапонтовым, но был уже уверен, что каждый из них знает, что у них по тридцать очков. «Два доллара», — сказал господин Ф. «Три доллара», — продолжила дама в бирюзовом жакете. «Что-то в ней не то», — опять подумал про себя ростовчанин. Он приблизился к Юлии и показал ей свои карты: «Продолжать игру или пасовать?» — спросил он. «А сколько у вас очков?» — шепотом спросила она. Этот шепот, конечно, был услышан играющими. «Прошу прощения, мне нужна минутка», — сказал Алтынов. Он полез в свою сумку, достал из нее лист бумаги и ручку, вышел из купе. Через несколько минут он вернулся на свое место и протянул записку Юлии. Она улыбнулась и открыла листок: «Пожалуйста, не выдавайте меня. Я открыл в себе способность читать карты с тыльной стороны. Какая-то фантастика. Обратите внимание: у всех нас по тридцать очков. У этой странной женщины — десятка, дама и король червей; у мужчины — девятка, валет, туз бубей; мои карты вы видели. Чтобы вы поверили в мою новую способность, я каждый кон буду писать вам карты своих соперников. Пожалуйста, верните мне записку. Ее не должна видеть Эстер и другие. Ваш Юрий».
Юлия рассмеялась: «Даю вам свои десять долларов, чтобы вы не боялись играть». — «В первый раз бывает», — учтиво сказал господин Ф. «Если проиграю, жаловаться некому», — выдавила гримасу госпожа 3. «Доктор, ваше слово…» — «Вы сказали, три доллара… Моих четыре!» — «Пять!», — сказал господин Ферапонтов. Мадам 3. как бы невзначай повернула кисть руки тыльной стороной вверх. Господин А. знал, что мелкие шулера используют этот прием для сигнального вопроса. Если партнер повторит это движение, то необходимо открыться; если он положит руку другой стороной — это означает, что торопиться не следует. Ферапонтов положил кисть на свою ногу тыльной стороной вниз — игра продолжается. «Они не знают мои карты. Устрою я им потеху», — мелькнуло у ростовчанина. «Шесть долларов!» — вставила Златкис. «Вы не отказываетесь от своих слов дать мне десять долларов?» — обратился молодой человек к Юлии. «Нет!» — «Не дури, Юля!» — Эстер Дюкро все это явно не нравилось. «Ставлю семь!» — радостно выкрикнул Алтынов, а сам подумал: «Еще один круг — и я откроюсь, чтобы самому раздавать карты». — «Восемь долларов!» — господин Ф. согнул указательный палец крючком и быстрым движением как бы сбросил каплю пота со своего носа. Этот жест означал, что жертва разогнана и теперь ее уже можно нагружать. «Нетерпеливый, — подумал ростовчанин, — плохая школа». — «Десять моих», — бросила ассигнацию в банк очень странная госпожа 3. «Мои пятнадцать, и я открылся, — сказал Юрий Алтынов и предъявил свои карты. — Валет, дама, король пик. У меня тридцать!»
