Вадим Крабов - Колдун. Из России с любовью.
В ординаторской заведующий на скорую руку строчил истории, заполнял журнал, а Зина с санитаркой бегали по отделению. Времени потеряли с этим внезапно очнувшимся больным — ужас, в самый конец смены.
Вопреки обещанию Германа Эдуардовича день для меня прошел спокойно. Ни одна сволочь не подошла, только шикали, когда я слонялся в больничной пижаме: тут тебе реанимация, а не абы какая терапия, видишь ли. Пришлось завалиться на койку. Но как лежать надоело!
В конце рабочего дня Зина постучалась в кабинет заведующего. Дежурство дежурством, а рабочий день никто не отменял.
— Вы свободны, Герман Эдуардович?
— Заходи, Зиночка, сейчас быстро по телефону поговорю и свободен.
— Тяжелый денек, — устало произнес врач, положив трубку. Закурил. — Чего хотела?
Зина села в кресло напротив стола:
— Что вы собираетесь делать с Егором?
— С очнувшимся парнем? Да я бы хоть сейчас его выгнал, да с психи все не едут и следователь не пришел. Ты это к чему? — закончил неожиданно грозно.
— Дядя Герман, не отправляйте его в психушку, я вас очень прошу! — горячо выпалила девушка, молитвенно сжав ладони.
Врач, насупив брови, откинулся на спинку кресла.
— Это почему же, Зинаида, объяснись!
Медсестра замялась, но пересилив себя, решительно заявила:
— Пусть он у меня поживет!
Заведующий нервно закашлялся и затушил сигарету, не сразу попав в пепельницу.
— Выбрось это из головы, — прошипел он, преодолевая кашель, — чуть до инфаркта меня, старика, не довела! — с его лица медленно сходили багровые пятна.
Отстранил бросившуюся на помощь Зину и грозно продолжил:
— Я обещал твоему отцу, что позабочусь о тебе пока он в отъезде? Обещал. Вот я и забочусь. Все! Теперь точно на психу поедет!
— Дядя Герман! Да как вы не понимаете?! Я же не спать с ним собралась! Поймите, у него здесь никого! Его ограбили, он память потерял, а вы… в психушке из него растение сделают! — в конце монолога девушка едва сдерживала слезы.
— Не кричи и не бери меня слезами, я к ним равнодушен. Успокойся. Зачем ты так о нашей психиатрии? Ничегошеньки ему там не сделают, наоборот — помогут. Память вернут. "Жди меня" смотришь?
— Вы же сами говорили про электошок!
— Тю-ю, маленькая моя, ты медсестра или рядом с училищем простояла? Он же вышел из сопора или апатии или еще какого-то там сна, зачем его током стучать? Теперь просто витаминами поколят, гипнозом поработают и все. Не переживай за него. Приглянулся что ли?
— Знаю я эти ихние витамины… — не сдавалась девушка. Вдруг возмутилась. — И ни капли не приглянулся! Вы же знаете мою проблему, дядя Герман! Славка покоя не дает! Не могу же я Сережку у себя поселить? Он бы рад, да жена не отпустит. А у Егора видели какие мышцы?
— Ох и натворила ты дел с этим Славой! — досадно покачал головой Герман Эдуардович, — говорили же тебе, что бандит он, а ты люблю, люблю! Сережка тебя чуть наручниками к батарее не приковывал!
— Да развелась я с ним давно уже! Мне что, всю жизнь за ошибки молодости нотации читать будут? Надоели эти укоры! Я и так наказана больше всех вас, а тут и вы еще снова и снова! А Сережка посадить его только обещает и обещает, а он до сих пор на свободе.
— Не надо так на брата, он работает, как может. А тебе продолжим напоминать! И я, и отец, и чем чаще, тем лучше, чтоб в печенку тебе въелась эта ошибка. Умнее станешь. И, видимо, редко напоминаем, раз еще одного бандита под крышу взять хочешь.
Пока в Зинину печенку въелось только это бесконечное тыканье носом в неудачное раннее замужество.
— С чего это вы взяли, что он бандит? — резко сменив настроение, с хитрым прищуром спросила Зина.
— А с того! Кто к нам в город с большими деньгами ездит и зачем? Правильно, за ворованным золотом. Не бандит, хочешь сказать? С наличными деньгами?
— Ага, дон Корлеоне! Даже если и за золотом — не значит преступник. Он в таком состоянии хоть слово мог соврать? Выходя из комы? На стройке он работал, студент. Попросили — поехал. Отстегнуть пообещали.
Дядя Герман всем своим видом выразил сомнение. Зина возмутилась.
— Мы оба тысячу раз видели и слышали, как от наркозов просыпаются или из ком в сознание возвращаются, потому не надо пожимать плечами, дядя Гера!
— Где не надо, так ты умная. Часто еще про туннели света говорят с лабиринтами в придачу и про путешествия между мирами.
Зина не обратила внимания на ворчание старого отцовского друга.
— Он на точно стройке работал, я слышала, как областной профессор на осмотре его руки описывал: мозоли, как от лопаты. Пальцы и плечи чистые. А я знаю какие руки у братков, Славку вдоль и поперек изучила, чтоб он провалился!
— Одно другому не мешает, девочка! Милиция его еще не пробила.
— Вот! — Зинаида победно вскочила с кресла, — я сегодня Сережке звонила и он сказал: пальцев в базе нет, по фотографии на розыскных не похож!
— Седой наполовину, с бородой и длинноволосый как хиппи?
— Так его брить никто не стал — не на операцию же. А борода и седина ему идут.
Герман Эдуардович с подозрением покосился на мечтательно улыбнувшуюся девушку.
— Егор, — выплюнул сквозь зубы, — имечко чисто ма-асковское и выглядит как сектант. Как бы в секте какой не состоял. Смотри девочка, влюбишься, а он все вспомнит и улетит в свою московию к жене под бок. Тебе одной драмы мало?
— Неа, у него следа от кольца нет. Да и молодой больно и студент.
— Какая глазастая! Ты себя-то слышишь? Разве это доводы!
— А жена бы в розыск подала. Столько дней без связи — не шутка. Я бы точно подала.
— А родители почему не подали?
— С родными можно и не общаться, а с молодой женой не общаться невозможно, — безапелляционно заявила девушка.
— Ну смотри, девка, — Герман Эдуардович навис над столом, — не нравятся мне твои намеки на женат — неженат, но ты женщина опытная, в мужиках разбираешься… напоминал и буду напоминать! Нечего кривиться! И если бы не твой бывший, который всех нас достал, то поехал бы твой Егорчик в психушку как миленький! — Выразительно помолчал, глядя на Зинаиду сверху вниз, и медленно опустился в кресло.
— На маньяка непохож, — неторопливо вытащил сигарету и не торопясь прикурил. С наслаждением выпустил дым. — В этом плане я за тебя спокоен. Но твои рассуждения о его невинности — курам на смех… Сережке я сам позвоню, вечером зайдет внушение сделает. Показания заодно снимет. Дело он ведет? Я так и думал. Не знаю кто хуже: твой Славик или этот Неизвестный. От обоих неизвестно что ждать. А Егор этот твой… да твой, твой не отворачивайся, мне порядочным показался. Не могу понять почему… Ладно, — затушил сигарету, — забирай его со всеми потрохами.
Зина через стол бросилась дяде Герману на шею.
— Осторожно, своротишь здесь все! Чуть монитор не уронила. Смотри у меня, не балуй! Разобьет тебе сердце, что я Ивану скажу?
— Что я малолетка озабоченная? Чисто из жалости и для своей безопасности.
— То, что он с мускулами, еще ни о чем не говорит, — продолжил внушение дядя Герман, когда девушка плюхнулась обратно в кресло. — Все кости целы, на теле ни одного шрама. Не бывал он в переделках, но! Сам факт наличия мужика в доме может отпугнуть Славика. Хотя бы на первое время. А там может Сергею все же удастся прижать гаденыша. Все, беги за вещами.
— Я уже привезла старые Сережкины.
— В рабочее время!?
— Всего на пять минут, Герман Эдуардович! Я пошла?
— Вместе ко мне зайдите, я выписку с направлением к психиатру дам, и внушение от себя сделаю. Да успокойся ты! В поликлинику на прием сходите и все! Я обязан его туда направить… Подожди, он сам-то к тебе ехать согласен?
Девушка не ответила.
В конце сон часа, в реанимации понятия условного, ко мне подошла Зиночка и легонько толкнула в бок.
— Не спишь, Егор?
— Уже нет, — я сел на койку.
— Ты знаешь, что тебя в дурдом отправляют?
— А еще мне обещали насыщенный день, а как видишь — тишина, — я решил не разыгрывать перед ней удрученного обстоятельствами человека.
— Это просто твой следователь занят и с психбольницы чего-то тянут. Должны были приехать.
— Ничего, я подожду. Мне торопиться некуда.
— Ты чего такой спокойный? Вспомнил все? — спросила с тщательно скрываемым разочарованием.
— К сожаленью, нет. Просто я по жизни неунывающий.
— Это хорошо. То есть плохо, что не вспомнил… — Зина совсем запуталась.
— Ты попрощаться подошла или как? Если что, то я очень благодарен тебе за заботу, за уход, за лечение. За все. Надеюсь скоро свидимся.
— Нет, я не за тем. Вернее за этим… — девушка никак не могла сформулировать мысль.
— Смелее, я на все согласен, — подбодрил я смутившуюся девушку. Честно скажу, она мне понравилась.
— Видишь ли… — она все еще не решалась что-то мне предложить и я уже начинал догадываться что именно. — Там тебя током лечить хотят. Слышал про электросудорожную терапию?
