Эдуард Тополь - Китайский проезд
– Can I… to drive… that car… myself? (Могу я порулить эту штуку?)
– Что? – Винсент повернулся к нему левым ухом.
– Он хочет порулить эту штуку, – пояснил голубоглазый очкарик с чистым британским произношением, демонстрируя свое оксфордское образование.
Робин тревожно посмотрел на Винсента, но тот и сам понимал что к чему.
– That car – no way! – сказал он. – It cost too much! You couldn't afford it! – И кивнул на остальные машины, стоявшие в ряд перед верандой:
– But any of these toys – be my guest! If you have a driver license, of course…
– Что он говорит? – по-русски спросил потный крепыш у своего приятеля.
– Он говорит, что тебе эта игрушка не по карману, а остальные ты можешь поводить. Если у тебя есть автомобильные права, конечно, – негромко ответил очкарик.
Крепыш сунул руку в карман своих грязно-серых шортов, извлек из него карточку платинового «Америкэн экспресс», молча бросил ее на стол в лужицу пива «Ханникер» и одним прыжком перевалил через ограду веранды прямо на кевларовый капот «Порше-XXI».
– Key! (Ключ!) – требовательно сказал он Робину.
Кларк и Гейбл сделали стойку рыча, а Робин вопросительно глянул на босса.
– It cost two hundred grands, – предупредил Винсент очкарика.
– Эта хуйня стоит двести тысяч зеленых, – перевел очкарик приятелю.
Но тот и бровью не повел.
– Key! – повторил он, протягивая руку к Робину.
– О'кей, – вынужденно и не столько звуком, сколько жестом разрешил Винсент.
Робин нехотя отдал русскому ключ от «порше», и тот стремительно, с прытью, неожиданной для его веса, нырнул в кабину машины, разом завел ее и бросил вперед таким рывком, что Робин едва успел отскочить в сторону, а ринувшиеся к машине Кларк и Гейбл только клацнули зубами.
– Hey! Fuckin' idiot! – вскочил Винсент. – Ты еще ее не купил!
Но «порше», ревя двигателем, уже мчался в сторону джунглей – напрямую, в лобовую атаку на стену голых, без коры эвкалиптов, словно раненый носорог на стадо бизонов. Кларк и Гейбл с хищным лаем умчались за ним.
Робин непроизвольно схватился за голову – «Порше-XXI» был его последним детищем, в него было вложено шесть лет работы и выдумки, и весь его корпус был сделан из сверхлегкого и сверхпрочного кевлара.
Винсент застыл на месте с открытым ртом.
Русский на веранде снял свои очки и с интересом следил за «порше», в котором его друг должен был в следующий миг врезаться в десятиметровый в обхвате эвкалипт.
Но в тот момент, когда столкновение стало уже фатально-неизбежным, когда Робин закрыл глаза, а Винсент в ужасе поднял руки к последний жидким волосикам на своей голове, – в этот момент «порше» выпустил из-под днища короткие прямоугольники экранокрыльев, круто, как лягушка, оторвался от земли, в косом наклоне спланировал влево и, сделав на высоте пятнадцати метров крутой, но полный разворот, вернулся к стене эвкалиптов, а затем – явно в последнем напряжении своих трехсот сорока лошадиных сил – взмыл над верхушками деревьев.
Кларк и Гейбл сели на землю, подняв морды и озадаченно уставившись на взлетевшую, как тяжелая утка, машину.
Между тем «порше», перелетев через эвкалипты, тяжело шмякнулся где-то за ними прямо в болото, но не замолк, а, ворча как жук, выгреб из тины и вязи гнилых лиан и покатил, фыркая и пыля, вверх по обрывистому склону испытательного каньона – прямо на полосу перекрестного пулеметного огня и минных взрывов.
– Son-of-a-bitch! (Сукин сын!) – в сердцах выдохнул Винсент и сел наконец в кресло, вздрагивающей рукой стал лить себе пиво из бутылки, проливая половину на стол.
Кларк и Гейбл, потеряв интерес к сбежавшей машине, с индифферентным видом вернулись на веранду.
А Робин подумал, что у этого русского есть, конечно, не только автомобильные, но и пилотские права.
Через двадцать минут – пройдя сквозь всю чехарду обстрелов, взрывов, огневых и водных препятствий – грязный «порше» подкатил к веранде и затих в метре от нее, как изможденный бронтозавр.
– Вы заплатите за это, – сурово сказал Винсент русскому очкарику.
– Конечно, – спокойно отозвался тот и хорошо отполированным ногтем указательного пальца небрежно подвинул Винсенту платиновую карточку «Америкэн экспресс».
– Это класс! – появился из кабины «порше» второй русский, сияя всем своим крупным круглым лицом. – Потрясно! Really! Это класс! – он протянул обе руки Робину и с силой пожал его руку. – Поздравляю! Ты гений! Замечательно! – И, похлопав Робина по плечу, повернулся к Винсенту: – 0 кей, мы покупаем!
– Как я сказал, – ворчливо произнес еще не остывший Винсент, – двести тысяч баксов. И мы не можем доставить эту машину в Россию. Закон запрещает нам экспортировать вооруженные машины. Но мы можем перебросить ее в Мексику. Нелегально, конечно. И я дам тебе ключ от гаража в Мексике, где ты ее заберешь. А как ты переправишь ее оттуда в свою любимую Россию, меня не колышет.
– You not understuud! (Ты не понял!) – ответил русский увалень на своем жутком английском. Не обращая внимания на подошедших к нему Кларка и Гейбла, он тяжело поднялся на веранду, выудил из ведерка со льдом бутылку «Ханникера», откупорил ее, стукнув пробкой о поручень веранды, и продолжил, опрокидывая себе в рот ледяное пиво прямо из горлышка: – We want bye everything! All business! (Мы хотим купить все, весь бизнес!) – в паузе меж глотками он широким жестом обвел все машины и остановил свою руку на Робине. – Вместе с ним! – И повернулся к своему приятелю: – Юра, объясни ему.
– О'кей, – сказал очкарик и объяснил на своем оксфордском английском: – Мы не мафия и не гангстеры. Мы не занимаемся ни легальной, ни нелегальной перевозкой машин. Мы бизнесмены и представляем русское правительство и ассоциацию московских банкиров. И вот наше предложение. Сейчас у нас, если вы слышали, каждый месяц убивают банкиров, бизнесменов, политических деятелей и даже губернаторов. То есть сейчас в России так, как в Чикаго в двадцатые годы. Поэтому одна или даже десять машин, которые вы можете переправить к нам через Мексику, погоды не делают. В одной Москве пятьсот банков, и каждый банкир хочет жить и может ради этого купить себе бронированный «мерседес». Я уже не говорю о министрах – московских, татарских, калмыцких и в других провинциях. И значит, есть прямой смысл открыть в Москве такую компанию, как ваша, то есть покупать «мерседесы» в Германии по оптовой цене и переделывать, бронировать их прямо у нас. Мы, как представители правительства, крайне заинтересованы в том, чтобы наши банкиры жили, а не погибали под пулями. Поэтому мы предлагаем вам создать совместное предприятие. Скажем, «Russian-American Safe Way, Inc.». Наше правительство даст льготные условия, помещение, броневую сталь, кевлар и гарантию эксклюзивных прав торговли на территории всей страны. То есть никто, кроме нас, не получит лицензию на производство бронированных авто, вот и все. И доходы будут делиться пропорционально, об этом договорятся наши адвокаты. Но, конечно, все это возможно только в том случае, если ваш гениальный механик поедет в Москву и поставит там это дело на ноги.
Винсент, похоже, не верил и своему здоровому уху. Еще бы! Ему предлагали совершенно легальный бизнес на территории почти в два раза большей, чем все Соединенные Штаты Америки! И это сейчас, когда он на крючке у колумбийской мафии, которой он проиграл весь этот бизнес всего за полтора миллиона долларов!
– Вы… вы серьезно? – спросил он, переводя глаза с очкарика на толстяка и обратно.
– Well, – сказал тот, – если пятьсот московских банкиров, способных хоть сегодня заплатить за машину по сто пятьдесят гран, для вас несерьезный рынок, то…
Робин встревоженно следил за этим разговором. Не может быть, чтобы Винсент и эти наглые русские одним капризным движением пальца решали его судьбу! Он, он должен ехать в Россию? Да они с ума сошли!
– Уу! – сипло промычал он, обращаясь к Винсенту.
Но Винсент уже схватил жар-птицу за хвост – обсуждал с русскими сумму их депозита в лондонскую адвокатскую фирму «Ллойд» и подсчитывал на салфетке сроки возврата вложений.
– У-у-у! – снова просипел Робин.
Винсент с досадой поднял глаза.
Робин энергичными жестами и вращением головы показал, что он не поедет ни в какую Россию.
Русские с удивлением воззрились на него, потом – на Винсента.
– Понимаете… Он не говорит… – вынужденно объяснил русским Винсент, одновременно Пытаясь за их спинами жестами сказать Робину, чтобы он убрался ко всем чертям.
– Он псих? – нахмурился блондин.
– No! No! – поспешно сказал Винсент. – Он просто немой, вот и все. Но он все понимает. Иди к себе, Робин!
Однако, к его изумлению, Робин, знающий все оттенки голоса хозяина, на этот раз проигнорировал скрытый в голосе Винсента приказ. А, наоборот, еще упрямей заявил жестами, что не желает ехать в Россию.
– Я с ним потом поговорю, не беспокойтесь, – сказал русским Винсент, пытаясь увести их от Робина, но тут вмешался русский толстяк.
– Not worry, my friend! (He беспокойся, друг!) – сказал он Робину. – Ты будешь нашим партнером. На десяти процентах. Понимаешь? – и он нарисовал пальцем в воздухе: – 10 pro cent. Тебе. То you. О'кей?
