Тьерри Коэн - Если однажды жизнь отнимет тебя у меня...
Он понимал, что она гордая, самостоятельная, что у нее есть свои твердые правила и никакому вину и никаким вкрадчивым речам с ними не справиться. Лучше было постараться ее не сердить.
Клара вновь взглянула на часы.
— Я понял, отведенный час истек, — сказал он. — Можно я тебя провожу?
— Нет, спасибо, я вызову такси.
— Не может быть и речи! Я не отпущу тебя одну в такой поздний час!
Когда Клара увидела роскошный лимузин Габриэля, ироническая усмешка тронула ее губы. Они точно были противоположностями. Он выставлял напоказ свои познания, свое богатство, играл на своем обаянии, своей красоте. Она мало что знала, была бедна как церковная мышь и к своей красоте старалась привлекать как можно меньше внимания. Габриэль ее скорее раздражал, и, несмотря на это, ее влекло к нему, и она на себя сердилась. Она привыкла быть себе хозяйкой, справляться со всеми своими чувствами, и собственная овечья покорность ей очень не нравилась. В машине она сидела молча и следила за пробегающими мимо улицами.
Габриэль расценил молчание Клары как свой провал. Он девушке не понравился, и этим все сказано.
Он довез ее туда, куда она сказала, и остановил машину неподалеку от большого, мрачного, строгого дома. Вышел из машины и проводил ее до асфальтовой дорожки к подъезду.
— Извини меня, пожалуйста, — сказал он.
— За что?
— За поведение. У меня единственное оправдание: я еще никогда не встречал такую девушку, как ты.
— Не сомневаюсь, — язвительно усмехнулась Клара.
— О чем ты подумала?
— Такую малообразованную, — продолжала усмехаться она.
— Хватит издеваться! Я имел в виду совсем другое — твою манеру держаться, взгляд, вообще тебя…
— Поняла! Довольно! — Она подняла руку, прерывая поток.
— Но я говорю правду! Я такую никогда не встречал! Ты естественная, незащищенная, чувствительная, уязвимая. Я привык иметь дело с доступными девушками. Видишь, я все говорю как есть.
— Им достаточно промурлыкать две строчки из песенки?
— Представь себе! — засмеялся он. — Ты сочла, что я самонадеянный болван и пошляк.
Кларе хотелось возразить. Сказать, что и она догадалась о его уязвимости, но почему-то промолчала.
— Я не такой, каким показался тебе сегодня вечером. Мне кажется, я вообще-то лучше.
Последняя надежда. Утопающий схватился за соломинку. По дрогнувшим губам, по напряженному взгляду Клара поняла, что Габриэль не рисуется, и он понравился ей еще больше.
— Не сомневаюсь. Думаю, в следующий раз я познакомлюсь с настоящим Габриэлем.
— В следующий раз? Ты… не против меня еще раз увидеть?
— Если ты не против.
Лицо Габриэля осветилось счастливой улыбкой.
— Созвонимся? — предложила Клара.
Они обменялись телефонами, и Габриэль поцеловал ее в щечку.
— Честное слово, я просто счастлив, что тебя встретил.
— А какой песней ты прощаешься?
— Не смейся надо мной, пожалуйста!
Она ответила лукавой улыбкой, помахала на прощание рукой и побежала по дорожке.
* * *Габриэль был так взволнован, что не мог уснуть, прокручивая в памяти каждую минуту встречи и кляня себя за промахи. Потом стал придумывать, что мог бы сказать или сделать, чтобы понравиться Кларе. Но теперь уже ничего не поправишь. Провал. Полный провал. Хотя нет, не полный, она же согласилась с ним еще раз увидеться.
Он налил себе виски, снова сел на канапе, закурил и впервые отдал себе отчет в своей странной лихорадке. Никогда ни от одной девушки его так не лихорадило. Одного часа с Кларой хватило, чтобы он перестал себя узнавать.
Ему очень захотелось позвонить ей, сказать что-то такое, что сгладило бы негативное впечатление, попросить о новой встрече. Но он не решился. Побоялся. Потому что явно был не в себе и опять мог ляпнуть что-то несуразное, и тогда Клара лишила бы его выданного авансом доверия.
И тут ему пришла в голову замечательная мысль. Внутренний голос возражал и удерживал, но Габриэль все-таки взял мобильник и написал:
Готов на все, лишь бы и дальше тобой восхищаться.
4
И было первое свидание, первый поцелуй, первая ночь — события, свидетельствующие о рождающейся любви, вехи, отмечающие серьезность их истории.
Обычно у Габриэля память об этапах любовных встреч испарялась сразу после прощания. Радужные мыльные пузыри, которым он умел радоваться, исчезали без следа. Но с Кларой он дорожил каждой минутой, хотел сберечь драгоценные мгновения, запечатлеть их в душе и в памяти навсегда. Они были мигами творения, и время не имело над ними власти.
Когда Габриэль осознал это, то понял, что полюбил.
Они были актерами, для которых пробил их час, героями романа, который станет их жизнью.
Как-то вечером Габриэль, немало выпив за ужином, впал в несвойственную ему романтическую экзальтацию и торжественно провозгласил:
— Мы с тобой словно две реки, наши истоки далеки друг от друга, мы текли по разным местностям, берега у нас были разные, но вот мы встретились, слились и стали мощным потоком, который способен стремиться дальше.
Удивленный взгляд Клары сказал ему, что он сумел ее растрогать, но в следующую минуту она принялась смеяться, просто задохнулась от смеха.
— Прости… Пожалуйста… — едва сумела она выговорить между двумя приступами хохота.
Габриэлю мог бы показаться обидным такой откровенный хохот над ним, но он обрадовался веселью Клары и тоже стал смеяться, и вот они уже оба хохотали как сумасшедшие в объятиях друг друга.
— Две… реки… — простонала девушка.
Габриэль убрал пряди волос, упавшие на любимый лоб, и стал целовать глаза, щеки…
Она задыхалась от смеха, а он просил:
— Ты дыши, дыши…
И все же неожиданный образ, рожденный порывом любви и алкогольными парами, казался ему верным. И любовь он тоже сравнил с водой, она прибывала, закручивалась водоворотами, сбивала с ног и, набравшись мощи, победоносно все себе подчиняла, умиротворялась и умиротворяла.
Поначалу хлынувший напор оглушил Габриэля, довел чуть ли не до безумия, и он попытался с ним бороться, заслонившись айсбергом разума от бездумно звенящих потоков всех цветов радуги.
Но потом его заворожила их красота, их присутствие, и он отдался потоку неведомых ощущений.
Кларе пришлось преодолевать собственное неверие. Она не готовила себя к счастью. Год за годом борясь с жизненными трудностями, она старалась построить вокруг себя стену, которая оберегла бы ее от разочарований. Свое любящее сердце она прятала за этой стеной и считала себя сильной и неуязвимой. И вдруг поняла, что сама себя обманывала. Поняла, что втайне надеялась и ждала любви, всепоглощающей, романтичной, той самой, которая теперь захлестнула ее и грозила поглотить целиком. И Клара, которая выверяла каждый свой шаг, дорожа покоем, позволила потоку нести себя, согласившись на жизнь вдвоем.
Ей было хорошо с Габриэлем. Она была счастлива. Счастлива, что он не похож на всех тех, кого она знала. Счастлива, что может на него положиться. Но она не могла понять, как это все случилось, какое колдовство свело их вместе. Ей становилось страшно, и она убеждала себя: «Перестань пугаться. Отгони все сомнения. Наслаждайся счастьем. Даже если все оборвется, ты будешь знать: у тебя была любовь. Твоя жизнь станет несравненно богаче».
Но она не хотела, чтобы их совместная жизнь окончилась, она хотела, чтобы они стали парой, которая, прожив слияние страсти, смиренно примет ее угасание, разделение на два существа, связанных теплом, участием и неиссякающей привычкой быть рядом.
Таким был путь, который проделали Клара и Габриэль на протяжении первого года своего совместного существования.
Влюбленным часто кажется, скорее из гордыни, чем по глупости, что сила, которая стремит их вперед, уникальна и неиссякаема, что она дарована им судьбой, что она и есть их судьба.
Но судьбе нет дела до красоты, любви, чувств, потому что из них соткано настоящее.
Судьба шлифует время, не ведая об эфемерном.
Она стремится в будущее и читается, став прошлым.
Месяц назад
5
Солнечные лучи, пробившись сквозь ставни, смягчили угловатый контур шкафа, превратив его в сияющее пятно.
Клара снова закрыла глаза, лежала, не шевелясь, дорожа гармонией этого мига, отдаваясь его ласкающим волнам, которые, отзываясь в ней, затопляли комнату. Романтику, идеалы, гармонию, счастье, любовь — все рождала пульсация совместного полета двоих по руслу времени. Чудо было результатом особого уравнения. Шанс его решить дается каждому, но одни этот шанс используют, а другие нет.
В сладостной истоме Клара потянулась, стремясь полнее слиться с налетевшей внезапно негой вожделения. Задержала дыхание, затаивая в себе радость, обволакивающую тело, сердце, мозг…
