Любовь Рябикина - Веточка
— Голову вверх задери! Как же ты так?! Спина у Челкана широкая. Неужели не заметила?
К ним подошел майор:
— Что тут у вас опять происходит? Шипение на всю округу несется!
Сержант доложил, поглядывая на лежавшую на его руках девушку:
— Мы тут поссорились и проводница не заметила чужой спины. Носом в нее въехала, а там ведь пластины… Товарищ майор, нос у нее длинный?
Рядом стоявшие мужики зафыркали. Ленка судорожно задышала от такого наглого вопроса и яростно уставилась на Гонзу. Хотела соскочить с мужских рук и дать словесный отпор, но сержант покрепче ухватился за ее ноги и плечи, не дав даже пошевелиться. Она не рискнула пожаловаться, что он ее специально держит, боясь попасть в неловкое положение. Авдеев скомандовал, заметив окровавленную девичью руку:
— Отставить шутки, Гонза! Окажите помощь…
Милиционер тут же положил Федотову на траву и с готовностью сдернул шапочку с головы. Волосы взметнулись вверх, прикрывая Ленке лицо. Он дунул на них. Пряди разлетелись в разные стороны. Глаза мужчины блеснули в прорезях:
— Ого! До Буратино этой красавице далеко… — Ухватил рукой за плечо рассерженную Ленку, уже готовую вскочить: — Лежите!
Достал из кармана носовой платок. Кто–то из беззвучно смеявшихся мужиков протянул фляжку. Он намочил ткань водой и бережно смыл кровь с лица девчонки. Пальцы дотрагивались до ее лица осторожно. Ленка в этот момент чувствовала себя как–то странно. Ее смущало горизонтальное положение и то, что милиционер склонился над ее лицом. Все это мелькало на ее физиономии, но Гонза «постарался» этого не заметить. Строго сказал, прикрывая ей нос тряпочкой, хотя глаза лучились усмешкой:
— Постираешь и вернешь! Он больших денег стоит!
К ней склонился майор:
— Далеко еще, Елена Викторовна?
Она, придерживая платок у носа и свирепо глядя на присевшего Гонзу, разглядывающего ее лицо, села и невнятно ответила:
— Рядом. Один поворот остался.
— Тогда вы тут оставайтесь с сержантом, а мы туда отправимся. Да, вот еще что… С какой стороны поле?
— Если отсюда идти, то слева. Кусты резко закончатся.
— А вокруг поля кусты есть?
— Нет. Там трава по пояс мне будет.
— Спасибо за информацию. Гонза, держи себя в руках и прекрати насмешки над девушкой! Знаешь, что делать в дальнейшем?
— Так точно! Инструктаж прошел.
ОМОНовцы исчезли, словно растворились. Федотова даже возразить против кандидатуры охранника не успела. Мужик сразу попытался подхватить Ленку на руки, но она принялась яростно отталкивать его руки и даже пинаться. Он пояснил, потирая коленки, на которые пришлись удары:
— Я унести вас хочу от тропы! Здесь находиться опасно.
Федотова прошипела:
— Могли бы сказать, а не руки распускать. Я и сама дойду. Ноги есть…
Встала, зло глядя на него. Откинула волосы за спину, пытаясь пальцами привести пряди в порядок. Заметила, как он забил ее маску себе в карман. Сержант широко зашагал к березняку метрах в ста справа. Рощица смотрелась очень нарядно. Федотова нехотя направилась следом, удерживая платок у носа. Кровь все еще сочилась, хотя и не так сильно, как раньше. Пройдя среди белых стволов метров пятьдесят, Гонза посмотрел вверх. Ленка тоже подняла голову и тут же покачала головой в ответ на его взгляд:
— Не-а, я не полезу! Ни единого сучка метра три! Я вам что, скалолаз? — Указала рукой в сторону: — Вон дуб стоит. Там сучков побольше, да и ветки покрепче. Я на него залезу, а вы здесь сидите. С удовольствием посмотрю, как вы грохнетесь!
Он жестко сказал:
— Вы будете делать то, что я скажу!
Она, кипя от злости и даже не стараясь скрыть ее, состряпала из пальцев фигу, показала язык и решительно направилась к дубу. Гонза прикрыл рот ладонью, чтоб не захохотать. Настолько все получилось у девчонки по–детски, что он даже не разозлился. Взял себя в руки. Догнал непокорную девчонку и без разговоров закинул на плечо, не обращая внимания на молотившие его по спине кулаки. Ленка молчала и лупила его по бронежилету, пока не сообразила, что кулаки больно, а мужик все равно ничего не чувствует. Тогда она протолкнула руку в щель между застежками бронежилета на боку и пребольно ущипнула его сквозь форму под мышкой. В ответ раздалось шипение:
— Ну ты, потише! Больно же!
— Отпусти! Иначе перед женой долго оправдываться будешь!
— Если ты так себя вести станешь, мы ничего не успеем увидеть!
Федотову его слова удивили и она прекратила сопротивление. Возле дуба он скинул ее на землю и легко влез на первые сучки. Протянул руку:
— Давай помогу!
— Обойдусь!
Ленке было не привыкать скакать по заборам и она легко преодолела первые пять метров к удивлению мужика. Он теперь лез за ней. Федотова поднялась еще на пару метров, цепляясь за сучки и шероховатую жесткую кору ствола. Ветки становились все тоньше и лезть дальше она не рискнула, боясь падения. Устроилась поудобнее на корявом сучке. Свесила ноги, удерживаясь за ствол одной рукой и сказала, чуть наклонившись:
— Поле вижу, а ваших нет.
Гонза через минуту оказался почти рядом. Устроился на соседнем сучке напротив:
— Между прочим, я не женат…
— Меня это не волнует. Да и кто с таким нахалом жить станет?
Он удивился:
— Чем я тебя обидел? Вроде ничего особенного не говорил, а ты словно ерш расшеперилась!
Федотова задумалась на мгновение. Мужчина, в принципе, был прав и ничего такого предосудительного он не совершил, но ей все равно почему–то было обидно. Признавать поражение никак не хотелось! Гневно выпалила:
— Гадости насчет вознаграждения говорил? Говорил! Нос я из–за тебя разбила? Разбила! Как я с такой свеклой в редакцию покажусь? Да еще Буратиной обозвал!
Он тихонько рассмеялся:
— Я же не ясновидящий и не мог предположить, что под маской скрывается аккуратненький носик! Задеть за бронежилет можно лишь длинным шнобелем, а ты умудрилась задеть. Так что обвинение отметается.
Ленка не выдержала и рассмеялась:
— Ладно, уговорил! Обвинения снимаются. Ваши не обманут, увезут меня в Москву после операции?
— Раз сказали, сделают. А ты кем работаешь?
— Журналист. Тут деревня неподалеку. Я за репортажем приезжала, а на обратном пути влипла вот в эту историю. Смотри…
Возле поля, словно из–под земли появилось три фигуры в форме и тут же исчезли в траве. Затем снова появились. Уже не прячась, направились в обход поля. Гонза пояснил:
— Сторожей взяли!
— Спускаемся?
— Нет. Мы с тобой пойдем, когда сигнал поступит. Тебя никто не должен увидеть даже случайно.
Наушник в его ухе запищал. Он сразу ответил, чем–то щелкнув еле слышно:
— Гонза. Понял. Выполняю. — Обернулся к девушке: — А вот теперь идем. Они нас вперед пропускают. Майор благодарит вас за помощь. Вот слушайте…
Надел ей на голову наушник с микрофоном. В ухе раздалось:
— Елена Викторовна, мы вам очень благодарны за помощь. Наши сотрудники вас увезут куда скажете. Вы нам очень помогли. Еще раз спасибо и до свидания.
— До свидания.
Она стащила с головы переговорное устройство и вернула Гонзе:
— Вот и все! Теперь в редакцию. Меня редактор с потрохами съест!
Начала медленно спускаться вниз, цепляясь за ствол и сучья. Спускаться оказалось значительно тяжелее, чем подниматься и Федотова не спешила, тщательно вымеряя каждый свой шаг. Гонза спускался следом, внимательно наблюдая за ней. Дождался, когда Ленка коснется земли и чуть отойдет. Спустился еще немного. Сунул руку под бронежилет и отключил рацию. Притворно ахнул, взмахнул руками и грохнулся на землю. Ленка резко обернулась и ойкнула, мгновенно оказавшись рядом. Посмотрела на распростершееся вниз лицом тело:
— Господи!.. — Перевернула, глядя на закрытые глаза. Стащила наушник. Одела на себя, слушая тишину. В отчаянии прошептала, глядя на тоненький проводок с разъемом: — Да как эта зараза включается?! — Потрясла мужчину за плечо: — Гонза… Гонза, ты что? Виском, что ли, ударился…
Ощупала голову сквозь маску, но кровавой влаги не почувствовала. Дотронулась до теплых рук. Кое–как расстегнула бронежилет на боках и сразу поняла, что не сможет снять. Посмотрела на закрытое маской лицо. Осторожно притронулась к трикотажу, собираясь стащить, но потом передумала. Неловко вывернувшись, приложила ухо к его боку:
— Живой… — Огляделась вокруг, словно в надежде увидеть кого–то из ОМОН. Снова попыталась «оживить» наушники. Даже потрясла их. С отчаянием поглядела на мужчину, положив наушники ему на грудь. Тревожно прошептала посеревшими губами: — Миленький, ты полежи, я сейчас! Я к майору…
Вскочила на ноги, собираясь бежать. Гонза вдруг открыл глаза и сел:
— Никуда не надо идти, я в порядке. А ты не любопытна, другая бы обязательно стащила эту маску в первую очередь.
