Михаил Войтенко - Феномен Тили Кидалкиной
Большинство американских женщин внешне являют из себя полную, абсолютную, я-бы сказал, противоположность тому образу американки, который мы наблюдаем на экранах. Посчитав, видимо, что одной внешности мало, они усугубили это еще и характером — состряпав из самих себя отвратную для любого нормального мужика (да и ненормального тоже) смесь из феминизма и невыносимого самомнения. Идет по улице что-то такое — у нас-бы колхозные кони разбежались — и с таким видом идет и ведет себя, будто оно есть мечта любого мужчины, да только, мол, не дождетесь, кобелины! Как не раз мне говорили американцы, они страдают от двух вещей — от своей американской бюрократии и от своих американских женщин. Один, помню, с чувством сказал, что до чего дошло — не так на нее посмотри, она и в суд подаст — ты пытался ее изнасиловать. А когда я слушаю глубокомысленные рассуждения многих таких феминисток по ТВ, у меня буквально судороги начинаются. И я вновь и вновь убеждаюсь, как повезло России с ее женщинами. Смотрю на этих эмансипе и думаю — тебя-б, кусучая ты наша, в Россию — покрутиться, понять, что есть жизнь и борьба за нее. И остаться при том красивой, как наше большинство женщин и ухитряется делать. Нашей стране не везет почти ни в чем, за исключением женщин и природных богатств. Это, наверное, определенного рода компенсация, хотя — это сугубо мое мнение — и незаслуженная.
Ладно, продолжим. Итак, парень он был неплохой, нежадный, но как ребенок — за ним надо было следить, а не наоборот. Но характер у него был в его фирме работал русский эмигрант из недавних, так вот он, узнав о деталях как знакомства, так и Тилиных, и кое-какие подробности, какими можно было поделиться, упорно его от Тили отговаривал. Он-то понимал… Однако-ж американец героически настоял на своем. Через пару дней после прибытия он с Тилей укатили на один из, само собой, самых престижных курортов Таиланда. По возвращению, и после проводов, у Тили началась звездная болезнь. Американец улетел, страдая, стюард прилетел, пылая — т. е. Тиля была полностью в своей тарелке и оттягивалась изо всех сил. В том числе и на нас, беспрерывно рассказывая, какой это, в принципе, хороший курорт и как, все-таки, не совсем стоил уплаченных денег тот 5-ти звездочный отель, в котором они остановились. И это при том, что в 5-ти звездочном она была второй раз в жизни. К хорошему привыкают быстро. Тиля почти жалостливо смотрела на нас, вечно в работе, а потом, не забыв плотно у нас откушать, упархивала к своим высотам. Кроме того, она взяла привычку на нас жаловаться всем своим корреспондентам, в числе которых были и этот ее степняк, и москвич, и прочая и прочая. Не напрямую — а так, ласково. Никогда не оканчивала письмо — мол, пора кончать, людям комп нужен, а непременно — ну, меня уже гонят. Или — как у них тут все бестолково, в их компах, то ли дело был твой! Еще — ах, как тут у них скучно — без тебя… Степняку своему выдавала и такое (он ей был еще нужен, он слал деньги, время от времени, ее матери — или обещал, но она его не теряла, она вообще не любила терять) — не понимаю, зачем меня сюда Мишка, я то есть, заманил! Подружкам и нам писала и говорила прямо противоположное — что никогда в жизни ей так хорошо не было — ну, вот это-то было искренним, это было просто правдой. Она не скрывала, что пишет. Говорить было неудобно, а ей, если не говорить что-то, не требовать напрямую — было глубоко наплевать постольку, поскольку это устраивало ее или было необходимо, по ее расчетам. Ее порхания сбил все тот-же актер — все это время он периодически слал ей деньги и грозился приехать, до того догрозился, что выслал даже расписание своего к ней полета. Так как я с ним был знаком немногим меньше, чем Тиля, я вроде как тоже должен был ехать в аэропорт, естественно вместе с партнершей. Тиля красноречиво отказалась. Актер не прилетел, после чего Тиля опять стала походить на человека, и даже поделилась с моей партнершей какими-то редкостными сладостями швейцарского, что-ли, производства, привезенными ей в подарок американцем. Таких в Бангкоке просто не водилось. У актера это стало хорошо получаться — сбивать ее с рекордных высот.
Долго-ли, коротко-ли, но подъехал и наш директор Джон. Тиля не то, чтобы волновалась, но как-то ничего особенного и не ожидала. Первый ужин, первая прогулка по ночному Бангкоку — пока еще в нашем сопровождении. Джон скромно сознался, что вот этак он гуляет впервые — за ним, вообще-то, прикреплен лимо с водителем… На второй день мы их не видели. На третий день состоялся ответный ужин у нас, партнерша расстаралась по-русски. И стало ясно, что Тиля вцепилась мертвой хваткой. Джон особо не возражал. На четвертый день они отбыли на другой престижный курорт Таиланда, и самый дорогой. Вернувшаяся с курорта Тиля несколько даже изменилась в лучшую сторону, насколько она была вообще в состоянии меняться куда-то не в худшее. Он ее устраивал во всем, даже возраст не казался непроходимым барьером — 22 или 23 года. С этим я согласен — выглядел он очень хорошо, да и сам по себе был — тот-же первый ее американец по сравнению с Джоном был даже не ровесником — а старше. Имею в виду не возраст, а все остальное, что делает человека либо молодым в 50, либо старичком в 30. При всем том Джон особо головы не терял и вел себя достойно, в отличие от многих других Тилиных поклонников. Было решено, что она едет к нему в его страну. На время, а там видно будет, так как все-таки нашлись и барьеры — и получал он не так много, как Тиле виделось в розовых мечтаниях, и было у него двое детей. Однако-же ни один из ее претендентов не был такого УРОВНЯ — Джон был высший свет, во всем. В том числе и в кругах, в которых он вращался. То были круги дипломатов, министров и так далее. Джон даже был мэром одного весьма известного во всем мире города.
Еще до приезда Джона Тиля, естественно, не прекращала своей бурной поисковой деятельности, врываясь в Интернет с очередным на себя объявлением, чтобы снять его через несколько дней — неделю максимум. За это время ей набегало несколько сот взволнованных писем — плюс я тут приложил свои усилия, состряпав очередной призыв к американскому и прочим народам — и Тиля приступала… Объявился еще один, весьма для Тили перспективный, американец — эмигрант 80-х, из наших пенатов, уже неплохо устроившийся, но не настолько неплохо, чтобы позволить себе американку, сравнимую по параметрам с нашей звездой. Многие наши в штатах, кстати, привозят жен или подруг с родины — не только по причине родственности душ, но и в силу необходимости — красивые американки стоят немногим дешевле контракта с я не знаю — ну, там, со звездой подиума, плюс задушевный их характер, позволяющий утверждать, что одними деньгами тут не обойдешься, да и преждевременными сединами тоже. Эмигрант бурно взялся за дело, буквально обрывая телефон и помогая материально. Кроме того, парнем он оказался действительно деловым и начал рыть американскую землю, дабы выбить для своей мечты заветную визу. Хоть какую, хоть на какой срок — за время общения с Тилей и подобными ей товарками, в том числе и моей партнершей, я стал уже просто специалистом по визам — и знаю, что главное для наших мечтательниц — попасть в штаты, хоть на месяц. Им этого хватает для дальнейшего обустройства. Даже весьма для нее удачный вариант с Джоном Тиля была готова, не колеблясь, обменять на эту сияющую звезду — штампик в паспорте, с американским, понятно, орлом. Сразу могу сказать, что один из самых трудных вариантов для получения визы девушка-одиночка, тем более, если у нее нет никакой твердой подпорки в отечестве — а уж если она не в России, то в посольство можно просто не ходить, не светиться с заведомо бесполезной подачей документов. Всем все понятно. Есть, конечно, надежные пути — ну например, в том-же Таиланде обустроиться, серьезно где-то работать, получить рабочую визу, кредитную карту — но это, само собой, отпадает. Тиля и сестры ее хотят все и сразу, а насчет усилий и работы — это извините, подают за углом. Кроме того, Тиля принадлежит к тому типу людей, который не войдет с парадного, даже если оно будет открыто настежь, даже если там вообще двери снесут. Тиля упорно будет лезть через заднее крыльцо и «искать варианты» — по прямой, по ее мнению, ходят исключительно идиоты и неудачники. Тиля и искала.
Но не получилось и ясно стало, что в Таиланде не получится, а так как Тиля старалась рассчитать все вперед — куда там Каспарову — то и подавать ничего никуда не стала, она, по-моему, на всякий случай посольство другой стороной обходить стала. Тиля хотел выстрелить один раз одним патроном с вероятностью попадания не менее двухсот процентов. Тиля решила взять Америку долговременной осадой, по всем правилам военного и прочего искусств, исключив совершенно любую возможность промаха. Но связь Тиля-США, в лице нашего бывшего соотечественника, крепла не по дням, а по часам — там уже пошли в ход и стихи, и прочие изъявления, доступные телефону и Интернету. Тиля нашла пятую колонну, а ничего не подозревающие штаты, тем временем, нашли какую-то угрозу для себя на далеких Балканах. Не там искали. Актер, тем временем, опять объявился и, по словам Тили, занимался исключительно тем, что рыдал в трубку. Грозился перенести войну с Балкан в страну Джона, что-то такое.
