Анна Супряга - Откровенье лица

— В пояснение о «гране ужасного» есть очень хорошая загадка. Условия таковы, возьмем для примера определенный период из детства. Именно в этом возрасте формируются основные черты натуры. И так, есть полноценная семья, отец, дочь, мать. Отец часто выпевает, доходя до состояния невменяемости, мать в эти мгновения борется с ним, пытаясь успокоить, от чего и получает увечья разной степени тяжести, после плачет, они сорятся, крики разносятся по всему дому и так далее. Ребенок за всем этим наблюдавший от начала и до конца, и которого родители даже не замечают. Он находится в растерянности, пока недоумевая что произошло, почему продолжается, когда закончится. Со временем, формируется понятие, расставляются приоритеты, ребенок уже догадывается, папа пьет, мать пытается помешать и каков финал? Ничего не меняется, а он сам, до сих пор свидетель неприятных сцен. Позже так же приходит понятие, может из чужого опыта, может свои домыслы, что так быть не должно. Они взрослые я ребенок, кто о ком должен заботится, почему они ничего не сделают, чтобы исправить ситуацию? В раздумьях он приходит к выводу сам, о наилучшей возможности избежать конфликта. Конечно, необходимо время для более разумного варианта, но все же. Он решает, что лучшим выходом было бы, если отец бросит пить. Если нет, мать должна перестать бороться и уйти, родители должны сложить мнимое оружие (алкоголь, активные действия) исчерпав этим конфликт. Проще говоря, уйти от проблемы, избавившись от искушенья. Кажется простым и действенным. Вот так сформировалось виденье жизни ребенка. Для него определилась «грань ужасного» (вечная нерешенная проблема семейного плана) и метод его предотвращения.

Со временем, этот ребенок рассказал двум своим лучшим друзьям о семейной проблеме. Сказав, что все это ужасно, ведь можно все прекратить, нужно лишь, грубо говоря, не делать ничего. А друг говорит нет, лучше всего бороться, поставить ультиматум, так ситуация разрешится вдвое быстрей, рас и навсегда. Мотивация такова: в собственной семье ситуация такая же, вот только мать, все время сидит в другой комнате и плачет, никак не желая действовать, решить проблему, уберечь ребенка. Третий друг смолчал, у него нет проблем в семейном кругу, ведь его нет вообще.

Только один из этих детей вырастет нейтралом. Кто и почему?

— Думаю это вопрос с подвохом, — хмуро отвечает Лэе.

— Не без этого. Так что?

— Первый. Он перешел свою грань, порою именно безделье или тоже избавление от искушения приводит к скорому разрешению проблемы.

— Третий. — опроверг Нис. — Третий ребенок познал одиночество, боль, только он знает какого решать все проблемы самому, а не размышлять над одной, что со временем исчезнет сама собой. То может быть осознанье, время или даже смерть. Он смолчал перед друзьями, потому что такова его природа, в вопросе зачем, с какой целью? Зачем менять утверждения друзей, это их выбор, зачем навязывать собственные суждения, когда это и бесполезно и неправильно по отношению к собеседнику, у него есть собственное мнение.

— Для нейтралов достаточно даже увидеть или услышать о худшем варианте развития событий, не переживая их, что бы выбрать такую жизненную позицию. Что интересней всего, для него ничего не ново, ничем нельзя удивить, жизнь есть жизнь, смерть смертью, судьба — то, что есть у каждого, проблем не бывает, счастье это спокойствие, все остальное быт. Он безопасен в том плане, что не причинит зла, не использует что-то намеренно против тебя. Но вместе с тем имеет для многих обратную сторону медали. Ведь запросто раскроет секреты, выявит ту «грань ужасного», и что может сделать не известно. Этого человека невозможно ранить или узнать. С виду, он может сочетать в себе все типы темперамента, как их коллаж так и отдельную явную черту, — закончила Мир.

— Ух-ты. Я и не предполагал… Прямо слов нет. И подобное можно сказать о всякой «жизненной позиции»? — удивленно вопросил он.

— Да, можно. Все жизненные пути основываются на пройденных соответствующих гранях. — Лэе призадумался. — Я так понимаю ваша сестра самодостаточный человек, — постановил Лид.

— Верно.

— Почему же она, как независимая личность уже давно обретшая самостоятельность, не пытается наладить свое отношение с родителями, да и ваше тоже?

— Почему вы решили, что мы с ней испытываем трудности во взаимопонимании? Мы отлично общаемся, она всегда понимает меня и поддерживает, — уверенность проскользнула на его лице.

— И правда, вы не говорили о разладе меж родителями и вами, с чего я и осмелился сделать вывод, вы с ними согласны.

— Может я, и не одобряю, некоторых методов «воспитания», но уважаю их, что не мешает также любить сестру.

— И все же вы не ответили, — напомнил мужчина. После недолгой паузы, парень проговорил:

— Она… не считает их людьми способными понять,… а себя обязанной идти на безответный уступок. После этих слов разжегся не хилый скандал, они больше не общаются. Я не думаю что ситуация стоила таких жертв. Я как меж двух огней.

— Вам обидно? — обращается Инн, сверкнув голубыми глазами, состроив участливую мину.

— За что? За то, что сестра не считает нужным вмешиваться в конфликт, или за то, что участвую в нем я?

— Думаю за второе, — начал Дин.

— Слегка. Это не правильно, — трое прочли в этих словах решительность, двое, оповещение факта.

— Думаю вам стоит поговорить, — закончила Инн.

— Да. Нис, мне интересно, что послужило избранием вами пофигистичных настроев? — вдруг сменив тему, полюбопытствовал он, но никто не удивился.

— Хм, знаете насколько некорректно спрашивать об этом, делая ставку именно на тип темперамента? Здесь никто вам не ответит. Можно лишь догадаться, но и та мысль, останется без внимания.

— Простите, я этого не учел, — понуро согласился он. При иных обстоятельствах, разговор, завершился бы. Но с учетом общего положения, легкую заинтересованность и безразличие участников:

— Дабы выманить хоть намек на интересующий вас вопрос, необходимо знать человека, быть уверенным не только в сделанном вами о нем выводе. Для того чтобы определить «грань ужасного», желательно знать «грань содеянного», на что до конца готов пойти человек для достижения цели. Не что просто необходимо, а что необходимо непосредственно для него, — подытожил Дин. Чуть погодя:

— Спасибо за ответ, — его поза больше не проявляла веселости иль того позитивного настроя что ранее. Конечно, старание сохранить безмятежность, проскальзывали, но четные попытки не скрылись под бдительными взорами окружающих.

— Я ушел первым, прощаясь с каждым лично, — закончил парень, все так же твердо глядя на сестру.

— И ты решил поговорить со мной, потому что…? — не подымая взгляда со сцепленных рук, тихо вопросила она.

— Потому что после столь просветительной беседы, построенной предполагаю для веселья одного человека, считаю себя пострадавшей стороной, не заслуживающей эмоциональных срывов и упреков родных. Ты старше, независима, свободна… — сорвался он, — почему не поступишь умней, ведь из-за твоих эмоциональных привязанностей и принципов у нас проблемы в семье. Я не должен все это… — трясущиеся плечи девушки заставили прекратить однотипный словесный поток. — И как ты можешь, проявлять такое форменное неуважение к моему эмоциональному излиянию и психологическому срыву давно накипевших обид? А? Неблагодарная, для кого я лицо поддерживал целый час, даже не дала мне свой образ завершить подобающим образом, — насмешливо упрекнул он сестру.

— Прости брат, но вдруг представила весь этот круг мастеров своих жизненных ролей, и тебя в придачу с наивной мордашкой. Прости, не выдержала, можешь написать об этом книгу, разрешаю убить меня в финале, — таким же тоном ответила она, с веселой улыбкой.

— А какого было мне, высидеть там семь с половиной часов, в компании лицемерных снобов? Я чуть зубы не скрошил от сдерживаемых зевков, а лицевые нервы грозились защемлением, — обижено пожаловался он.

— Все, прекрати. Вот лучше суда посмотри, — сдерживая смешок рукой, она подвинула к брату салфетку с текстом, что составила на протяжении рассказа.

— Верно, я в тебе не сомневался, — улыбнулся парень.

— Спасибо. Не думала что в мире так много персон, открыто разрушающих человеческую натуру, да еще и так слажено. По логике событий, ты должен был впечатлится новым обществом, и такой необычной беседой, несвойственном при обычном разговоре. Они неплохо подметили и вытянули проблему, как будто волнующую тебя внеочередно и отлично сыграли на гордости. По идее ты не понимал, что тобой манипулируют с самого начала, ведь ты даже не понял с кем сидишь в одной комнате. «Наивная душа». Но вот с другой стороны, тебя вообще там быть не должно было, что понимал каждый, ты выбрал красный, создав видимость для отбора, так же лицемерной ипостаси а, будучи уже на беседе тебя раскрыли. Хотя ты прав, они виноваты сами, нужно было придерживаться рамок допустимого, ну хотя бы приличного.