Сергей Рафальский - Стихотворения
«Ковгег». 2.1942
ЦЫГАНКА
Мне верить хочется — не в первый раз живу,не в первый раз я полюбил земное.И то, что в памяти для нынешних чужое,не выполоть как сорную траву.Преображение — следами разных странтончайшей пылью над живым и мертвым,и эхо прошлого — когда нельзя быть черствым,как в раковине — дальний океан.Когда я пьян и от гитары чуд.и в сердце захлестнувшаяся мука —воспоминания стремительней текути ускоряются — и вот рокочет вьюга.Вниз головой — четыре ночи пьянка.Хор гикает. Бренчат стаканы в пляс,И на меня не подымает глази ежится в платок моя цыганка.У купленной нет холоднее губ.Чем заплатить, чтоб ласковей любила?Четыре ночи!.. Радостней могила.Четыре ночи… Больше не могу.На карте весь — и не хватает банка,а тот, направо, хмурится и пьет.И знаю — завтра же она к нему уйдет.Уйдет к нему. А мне куда, цыганка?Пей, чертова! Недалеко разлука.Вино до капли. Вдребезги стакан.И сразу все, как вихревой тумани в сердце разорвавшаяся мука.В лицо. В упор. Ну, вот и доигрались.Коса змеей сосет у раны кровь,еще живая шевелится бровь.Любимая, зачем так поздно жалость?В зрачках тусклей свечи плывущей пламя.Рука к виску — и чей-то крик… О, нет!И медленно роняет пистолетк ее лицу — и потухает память.Не угадать — и я гадать не стану,обманутый уже который раз, —где видел я тоску ослепших глази кровью захлестнувшуюся рану.Не потому ль, что крепче жизни память,я, только странник и в добре и в зле,ищу следов знакомых на земле,и светит мне погаснувшее пламя.Ищу у купленной некупленную ласкуи знаю, что не будет никогда.И памяти моей мучительную сказкутащу медлительно через года.
* * *
Много дум просеяно сквозь сито,Но еще зачем-то берегуНежность, что прилипла к позабытым,Как листок осенний к сапогу…И от наглости холодного рассудка.Не умея выйти напролом,Все еще надежда-институткаПод подушку прячет свой альбом…Обнищал… Все отдал до сорочки,Забубенная осталась голова…Жаль мне вас, наивные цветочки,Голубые, детские слова.Не грустить, не радоваться вами —Ночь строга, строга и глубока…Все равно с кошачьими глазамиНеотступно крадется тоска…
* * *
Ф. М. Рекало
Уже года превозмоглиСтрастей порывы и тревоги —И вот я, мирный гость земли,На вечереющей дороге.И все, что мучило и жгло,Что помнить я не перестану,Уже нести не тяжело.Как зарубцованную рану.И только в мерные стихиСложу когда-нибудь для друга —Какие знали мы грехи,Какая нас кружила вьюга…Всему бывают череда —И он придет сюда, смирея,И так же снизятся года,Земным отрадно тяжелея, —И полон той же тишины,Причалит к той же светлой межи —К священной верности жены,К блаженству первой колыбели.И, затихая, утвердит,Не свист свинца, не грохот стали,Не гул крушительных копыт,Не странствий сказочные дали,Не славы огненную сень —А мирный труд в скупой расплатеИ счастье тихое, как день,На золотеющем закате.
1926
ОНА
…По вечерам, когда войдет Она,в дыханьи спящих тайная тревога,их сны манят с чудесного порогаи странные бормочут имена…Как много раз менялись временас тех пор, как стала нищей и убогойземля для нас, и звездная дорогапод новым солнцем селит племена, —но до сих пор осталась нам печаль, —о, та печаль, что первых заставлялаглядеть ночами в мировую даль,где в хор светил Она звездой вступала…Не видим мы ее полей и дней,Но наши сны — и до сих пор — о Ней…
1
пожилой обыватель (от фр. ререге — дедушка, папаша, пожилой человек).
2
Это будет… (фр.) Начало нескольких песен времен Великой Французской Революции.
