Иэн Рэнкин - Шоу начинается
— Так вы его тоже знали? — набрался храбрости Тигр.
Она, кажется, почувствовала, что за заданным вслух вопросом прячется другой. Ее сильно накрашенные глаза были в сетках морщин. Тигр вдруг понял, что она была ассистенткой фокусника. Возможно, ассистенткой Домино. Она перевела взгляд на афишу и ничего не сказала, потом ушла, чтобы повесить ее обратно на стену.
— Он водил тебя посмотреть на Лафайета? — в полной тишине спросил Кенни. Тигр только кивнул в ответ. — Тебе стоит вернуться, посмотреть повнимательнее. — Рука Кенни нырнула за ухо Тигра и вернулась с визиткой, загнутой по краям. — На случай, если захочешь связаться со мной, — сказал он.
Тигр сделал движение, как будто убирал карточку в карман, потом сам стремительно вытащил визитку из-за уха мужчины.
— А паренек ничего, — заметил Альфи.
— У меня был хороший учитель.
— Он обучил многих до тебя, — сказал Кенни. Двое мужчин встретились взглядами. Кенни на вид было пятьдесят… Он никак не мог быть учеником Джона Домино. Теперь Тигр убрал визитку. Продавщица вернулась, ее глаза покраснели.
— Так что конкретно вас интересует? — спросила она неожиданно деловым тоном.
Но Тигр знал, что не может себе ничего позволить. Сценический реквизит — качественный — стоил сотни фунтов. Даже простой бронзовый цилиндр, в котором исчезали и появлялись монеты, стоил двадцатку. Он совершил паломничество, но теперь понимал, что ему предстоит мастерить свой реквизит из подручных материалов. Он выставил ладони в знак капитуляции.
— Я просто посмотреть, — повторил он.
— Возьми что-нибудь, мы заплатим, — предложил Альфи, указав жестом на стеллаж. — Друг Домино — наш друг. — Он ткнул своего приятеля в ребра.
— Ага, — выдохнул Кенни. — В память о великом человеке, который все еще с нами, а может, и нет. — Тут он, казалось, впервые увидел ценники. — Только знай меру, сынок. Этот мир суров, знаешь ли.
— Не то слово, — согласился Тигр и указал на волшебную палочку.
Тигр с палочкой не расставался. Она была длиною в фут, цвета черного дерева, с небольшим белым острием. К ней прилагалась инструкция, палочку можно было удлинить или укоротить в два раза. Внутри нее шла тончайшая нить, которую можно было наматывать на палец или крепить к ладони, что позволяло палочке как бы держаться над сценой и даже двигаться по ней. Он упражнялся с ней всю дорогу домой в автобусе, а на следующее утро она исчезла. Он обвинил в краже парня, рядом с которым ночевал в приюте. Замахнулся на него — и был выгнан на неделю. Закутавшись в пальто, он пошел куда глаза глядят. Можно было зайти в офис «Биг Ишью» и взять пачку экземпляров последнего номера, но вместо этого он очутился у Фестивального театра.
Театр был закрыт, и Тигр, опустившись на лавку рядом с Музеем хирургии, дождался открытия. Он вошел в театр, поднялся по лестнице и отыскал ту самую стену. Подтащил к ней стул и сел. Он прочитал всю историю Лафайета снова, пытаясь осмыслить ее до конца. Ему по-прежнему было жалко льва, которого держали в клетке и мучили током. Он представил себе, как она сгорела в пожаре. Лафайет вернулся на сцену за своей лошадью. Свою собаку фокусник держал в номере, балуя ее. С ней его, в конце концов, и похоронили. И никто не горевал по льву. Тигр вызвал в сознании образ льва, вырвавшегося на волю, мечущегося по театру, объятому пламенем. Выскользнувшего через заднюю дверь и мчащегося в Холируд-парк. Нашедшего там приют. Больше никаких клеток и пыток. Тигра поразила мысль, что разные приюты, в которых он сам ночевал, были как зоопарки, где храпящие, беспокойные животные ждали, пока их выпустят на свет божий — выступать, и клянчить, и быть объектом насмешек…
Потом он изучил зернистую фотографию труппы Лафайета, вспомнив совет Кенни смотреть «повнимательнее». Он изучил каждое лицо. Карлики, музыканты, симпатичные ассистентки. Одна из женщин на самом деле походила на продавщицу из магазинчика для фокусников. Один из мужчин был похож на молодого Альфи. А другой мог быть братом-близнецом Кенни.
И вдруг он поймал на себе взгляд Домино. Тот стоял рядом с Лафайетом, или, сказать точнее, прямо за плечом великого фокусника, он был одинакового с ним роста и с похожей прической. Но подпись на фотографии гласила, что это Чарльз Ричардс, двойник Лафайета, человек, которого вместо мага оплакали и кремировали. Тигр несколько раз сморгнул, позволил глазам вернуть фокус. Чарльз Ричардс, вот кто это был.
Он набрал номер на визитке из телефона-автомата, пустовавшего на стоянке такси. Ответила женщина, потом крикнула, чтобы Кенни взял трубку.
— Алло, — раздался голос.
— Это Тигр. Мы вчера познакомились.
— Так ты Тигр? — На том конце послышался смешок. — Что ж, псевдоним не хуже других. — Тигр понял, что вчера никто не спросил, как его зовут. — Как твоя волшебная палочка?
Тигр проигнорировал вопрос.
— Я сделал, как вы сказали, — посмотрел повнимательнее на Лафайета. Его двойник выглядит точь-в-точь как Домино.
— Серьезно?
— А еще кое-кто похож на Альфи… А одна женщина — на ту продавщицу.
— Загадки генетики, юный Тигр.
— Что вы имеете в виду?
— Не бери ты это в голову. Мы все фокусники, так ведь? Но это не значит, что иногда мы не можем побывать «жертвой».
Раздались гудки. У Тигра не осталось мелочи.
— Вы знали, что я его увижу, да? — закричал он в трубку. — Это он обучил вас, так же, как меня! — Но в ответ услышал лишь длинный гудок. Он не мог сказать, это закончились деньги или Кенни положил трубку.
Он так и не нашел свою волшебную палочку.
Шотландия снова играет, на этот раз против Австрии, и борьба идет упорная, быстрая и яростная. Вместо Тигра — парень из Инвернесса. Тигр некоторое время стоит вместе с командой, но потом отходит под предлогом того, что пора покурить. Очередной погожий, мягкий день в садах Принсесс-стрит. Люди лежат с закрытыми глазами на травянистых склонах или сидят, болтая, на скамейках. А вот и Аркадий, устроился под деревом у забора, за которым проходит железная дорога. Где-то неподалеку есть мост, на нем стоят мальчишки, глядя, как внизу грохочут поезда. Тигр подходит к Аркадию и садится на корточки.
— Сегодня не играешь?
— После полудня, — уточняет русский. — А ты?
Тигр морщит нос.
— Почему ты не с командой? — спрашивает он.
— Мне нравится слушать шум поездов.
— Что, в России нет поездов?
— Есть, конечно.
— Расскажи мне про Санкт-Петербург.
— А что рассказывать? Иногда там холодно, иногда тепло.
— А как с работой?
— Сейчас хуже, чем раньше. При коммунизме была полная занятость, по крайней мере так считалось.
— Ты научился в армии чему-то полезному?
— Я научился убивать.
— Неплохое начало.
Оба засмеялись.
— Проблемы начались, когда я вернулся домой из Афганистана. Документы везли отдельно. Их потеряли, а без прописки — ну, паспорта — я как бы потерял личность. Нет документов, нет… — он ищет подходящее слово, — и прав. — Он смотрит на Тигра, который кивает, мол, я понимаю. — Жена от меня ушла, семье я стал не нужен. И я пошел в ночлежку… — Он пожимает плечами. — У них есть газета, называется «Путь домой».
— Как «Биг Ишью» здесь?
Теперь кивнул Аркадий:
— В ночлежках теперь можно получить прописку.
— Так ты можешь восстановить свои права?
— Если захочу. — Аркадий смотрит в сторону. Тигр слышит, как за забором, по низу, мчатся невидимые поезда. — Иногда в приюте замерзает вода. И нет денег на хлеб. — Аркадий снова пожимает плечами, потом улыбается. — Ты извини…
— За что?
— Что разболтался тут, как будто твоя жизнь лучше. — Он машет рукой в сторону футбольного поля. — Или чья-то еще. Мы все из одного теста, но порой не видим дальше собственного носа.
Тигр долго смотрит русскому в лицо. В конце концов Аркадий опускает глаза.
— Почему тебе больше не нужна прописка? — тихо спрашивает Тигр. — Что-то случилось в Афганистане?
— Много чего случилось в Афганистане.
— Поэтому тебя бросила жена? Поэтому ты не смог быть с семьей?
Аркадий поднимает глаза и встречает взгляд Тигра.
— Ты хорошо читаешь чужие мысли, друг.
— Среди нас есть волшебники, — говорит ему Тигр, словно это большой секрет. — А если ты волшебник, то можешь управлять разными вещами. — Он подул на ладонь. — Вот так.
И вместе со щелчком пальцев на его открытой ладони появляется маленький красный мячик. Он накрывает его другой рукой на мгновение, и мячик исчезает. Он показывает русскому обе руки, чтобы тот понял, что Тигр ничего не прячет.
— А ты ловкий мужик, — говорит Аркадий.
— Да, кое-что умею, — соглашается Тигр, в то время как толпа местных болельщиков на поле свистом и криками встречает забитый гол.
