Петер Корнель - Петер Корнель. Пути к раю

35. Фантазии как трансформированная игра. Он имеет здесь в виду то место в работе Фрейда «Писатель и фантазия», где автор пишет: «Писатель проделывает то же самое, что играющий ребенок. Он создает мир фантазии, который он принимает всерьез…; прежде он играл, теперь он фантазирует. Он создает воздушный замок и предается тому, что мы называем мечтами наяву».

36. Возбудить процесс против фантазии, в противовес тому, к чему в «Первом манифесте сюрреализма» призывал Андре Бретон, а именно: «возбудить процесс против реализма».

37. «Потому что она испугала меня, сказав в разговоре об этой церкви, как говорила о других достопримечательностях, картинах и прочем: „Как бы мне хотелось посмотреть это вместе

с тобой!“ А я не в состоянии доставить ей это удовольствие. Красота радует меня, только когда я один или представляю себе, что я один, и молчу». Marcel Proust. «А la recherche du temps perdu. Sodome et Gomorrhe» (Марсель Пруст. «В поисках утраченного времени. Содом и Гоморра»).

38. Как бы то ни было, Башляр все же утверждает в связи с «Ностальгией» Юнг-Штил-линга (Jung-Stilling. «Heimveh»), что «путь во всех этих столь различных формах инициации всегда представляет собой лабиринт». И несколько позднее, говоря о теме масонства в «Графине Рудольштадтской», Жорж Санд (George Sand. «La comtesse de Rudolfstadt») пишет: «Всякая инициация есть испытание одиночеством. И нет большего одиночества, чем одиночество вымечтанного лабиринта». Gaston Bachelard. «La terre et les reveries du repos», 1948 (Гастон Башляр. «Земля и грезы об отдыхе»). Ср. также Mircea Eliade. «L epreuve du labyrinthe», 1978 (Мирна Элиаде. «Испытание лабиринтом»')

39. Здесь имеется в виду «Мир как лабиринт и рай сердца», написанный Яном Комениусом (Коменским) в 1623 году. Ср. также изображение «Mundus» (мира) в большом иконографическом словаре Чезаре Рипы 1593 года

' Фрагменты см. в «ИЛ». 1999, № 4.

«Iconologia», основополагающем труде об аллегорических изображениях в европейском искусстве. В немецких изданиях XVIII века в

словарь добавлен так называемый «ratto», факт, эпизод на заднем плане, подчеркивающий аллегорическое содержание картинки. На заднем плане «Mundus» мы видим лабиринт как символ земной жизни.

40. В Древнем Риме лабиринт был связан с основанием новых городов. После возведения

стен начиналась конная игра, так называемая Троянская игра, — тропы, по которым скакали всадники, образовывали схему лабиринта. Скачка по этому лабиринту носила характер магического действа, которым подтверждалась неприступность стен; они должны были стать такими же неприступными, как когда-то стены Трои, которые удалось взять только хитростью. Герман Керн прямо утверждает, что Троянской игрой «Abwehrsfunktion (курсив мой. — П. Корнель) dieser Маиет auf magi-sche Weise verstarkt werden »'. Вот почему в римских мозаичных лабиринтах на побережье Средиземного моря и далее в глубь Европы можно найти изображения укрепленного города. См. Hermann Кет. «Labyrinthe», 1982 (Герман Керн. «Лабиринт»).

41. Иерусалим был одним из наиболее укрепленных городов средневекового мира. У его стен крестоносцы потеряли надежду когда-нибудь взять город. И тогда, рассказывают, к ним явился покойный епископ Адемар, предложивший им три дня поститься и босиком ходить процессией вокруг стен Иерусалима; если, мол, они проделают это с молитвой и покаянным сердцем, не пройдет и девяти дней, как они возьмут город. 8 июля 1099 года в путь вокруг стен Иерусалима отправилась

1 Защитная функция этих стен должна была быть магическим

образом усилена (нем.).

торжественная процессия епископов, священников, конных, пеших и пилигримов, все босые. Меньше чем через неделю город пал под натиском крестоносцев. Раи1 Alfandery. «La Chretiente et l idee de croisade», 1954 (Поль Альфандери. «Христианство и идея крестовых походов»); Stephen Runciman. «А history of the Crusades», 1951–1954 (Стивен Рансимен. «История крестовых походов»),

42. Забывчивость имеет здесь охранительную функцию, играет роль защитного маневра, АЬ-wehr. Защитные механизмы забвения часто принимают структуру лабиринта. В «Психопатологии обыденной жизни» Зигмунд Фрейд реконструирует внезапный провал в памяти. Он рассказывает, как однажды не смог вспомнить имя мастера, который в Орвьето написал великолепные фрески на тему Страшного суда: имя художника непонятным образом совершенно выпало из памяти Фрейда. «Когда я пытался вспомнить его имя — Синьорелли, память навязчиво подсказывала мне имена двух других художников — Боттичелли и Больтра-фио, но я все время чувствовал, что это ошибка. Как только мне назвали правильное имя, я тотчас его вспомнил». Этот непонятный провал в памяти произошел с Фрейдом во время его поездки из Рагузы в Далмации в какой-то городок в Герцеговине. Фрейд разговорился с попутчиком и к слову спросил, был ли тот когда-нибудь в Орвьето и видел ли знамени-

тые фрески. А как раз перед этим они говорили о турецких нравах в Боснии и Герцеговине, и в связи с этим разговором была произнесена фраза: «Что ж, господин, значит, ничего не поделаешь». (Так стоически, по мнению одного врача, коллеги Фрейда, турки реагировали на самые неприятные медицинские предписания.) Упомянуто было также название местности Трафой (именно там Фрейд однажды узнал, что один из его пациентов покончил с собой из-за того, что сексуальное расстройство, которым тот страдал, оказалось неизлечимым).

Signorelli I traffic)

I I

t

Все эти слова вызвали у Фрейда неприятные ассоциации со смертью и сексуальностью, и он попытался избавиться от неприятного чувства, сменив тему разговора; именно поэтому он неожиданно задал вопрос о фресках в Орвье-то. Реконструируя разговор, Фрейд отмечает:

«Таким образом, я хотел что-то забыть. Само собой, я хотел забыть не имя художника из Орвьето, а нечто другое». И он выявляет все звенья, весь сложный механизм забвения и вытеснения в диаграмме, которая напоминает запутанную систему укреплений лабиринта.

43. Можно ли представить индийскую поездку Элен Смит как Abwehrspsychose, защитный психоз? Этим термином Теодор Флурнуа отсылает к ранней работе Фрейда и Брейера об истерии, когда в собственной книге «Des Indies a la planete Mars», 1899 («Из Индии на планету Марс»), ищет возможные объяснения запутанным визионерским рассказам Элен Смит о ее жизни в Индии XV века; «АЬ-wehr, — пишет Флурнуа, — принимает у нее форму сомнамбулического романа». Ее удивительное сочинительство, стало быть, может иметь защитную, уводящую функцию, призванную должным образом оградить ее от вытесненных вулканических импульсов. Не была ли она, как позднее предположил Андре Бретон, просто-напросто страстно влюблена в Флурнуа, который проводил эксперименты во время многократных сеансов в Женеве? Впрочем, в библиотеке, которую оставил Фрейд, есть упомянутая книга Флурнуа, коллеги Фрейда по раннему детству психоанализа.

44. Откровенно нелепые утверждения, будто он в качестве курьера содействовал передаче секрета атомной бомбы, будто он участвовал в гражданской войне в Испании и пр. Врачи Гуннар Инге и Густав Юнсон в своем заключении от октября 1952 года отмечали, что «в картине симптомов Энбума, каким бы термином психиатрии их ни обозначать, важным компонентом, несомненно, является склонность к фантазерству». Об Энбуме как о фантазере см. в особенности Arne Trankell. «Chef for grupp Non. En dagdrommares fantasler i skuggan av det kalla kriget», 1974 (Арне Тран-кель. «Шеф Северной группы. Фантазии мечтателя в тени холодной войны»).

45. Были и другие причины для несогласий.

46. Благочестивым христианам, которые не могли предпринять утомительное, опасное и требующее больших расходов паломничество в Иерусалим, предлагалась альтернатива в больших соборах Северной Франции — путешествие в миниатюре и в символической форме. В церквах Амьена, Арраса, Шартра, Пуатье, Реймса, Сен-Кантена и других городов часть нефа занимает лабиринт, выложенный инкрустацией из темно-синего и белого мрамора. В Шартре его диаметр не больше 13 метров, а длина пешеходной тропы около 260 метров. Окольными путями здесь можно добраться до Иерусалима в центре лабиринта. Чтобы восполнить отсутствие подлинного Иерусалима, кающийся должен был с чтением молитв и под пение псалмов на коленях проползти по дорожкам и проходам лабиринта до самой «середины мира». Вот почему церковные лаби

ринты часто назывались «Le chemin de]ёш-salem», т. е. «Путь в Иерусалим». Edmon Soyez в своем исследовании «Les labyrinthes d’eglises», 1896 (Эдмон Суайе. «Церковные лабиринты»), приводит также название «Дом Дедала» (в Шартре раньше в середине лабиринта была медная пластинка с изображением