Лебедев Andrew - New-Пигмалионъ
Из ванной на кухню – из кухни в комнату.
Смешная – заполошная в черном лифчике и белых кружевных стрингах.
– Лак мой не брала?
– Не брала я твой лак, ты про Джона то расскажи!
– Слушай, некогда мне, Агаша, опять на работу опаздываю, Тофик мне морду набьет, ей-Богу!
– Ну так отдай тогда мне визитку Джона, – ровным спокойным голосом попросила Агаша, – у меня сегодня выходной, и я ему позвоню.
И тут Натаха раскололась.
Она напряглась сразу, как кошки напрягаются при виде собаки.
Даже перестала на работу торопиться, как напряглась.
– Слушай, Агаша, а ведь Джон просил меня, чтоб больше никому его телефон не давать.
Сказала сучка и глядит не мигая.
Агашку даже оторопь взяла.
А Натаха совсем стыд потеряла, перешагнула за внутреннюю пограничную черту дозволенного, и преодолев ее тоже вошла в раж игры в справедливость, сутью которой является полная подмена белого черным и черного белым.
– Погоди, постой, но ведь он сам мне первой свой телефон дал и ты у меня его попросту вытащила, – беспомощная перед вопиющей ложью, обезоруженная жуткой несправедливостью подруги, лепетала Агаша.
А Натаха вылупила на Агашу свои бельма, застыла с колготками в руках, будто уже и не торопится совсем на работу свою.
– Ну и что, что тебе первой дал, надо было первой и звонить, тут, подруга, кто первый съел, тот и смел.
– Ну уж, – Агаша даже поперхнулась от такого поворота в Натахиной логике, – значит не дашь телефон?
– Значит не дам и не обижайся.
Хлопнула за компаньонкой дверь.
Агаша так и осталась сидеть на неубранной кровати.
Опустошенная и брошенная.
– Надо искать кого-то с кем другую квартиру снимать, – сказала она себе и вздохнув, повалилась спиною обратно в подушки.
3.
– У нас в прямом эфире Ирма Вальберс, здравствуй Ирма!
– Здравствуй, Сережа.
Джон стоял, прислонившись спиною к стене так называемой "большой" эфирной студии, откуда делались передачи с приглашенными гостями.
На самом деле "большой" эта студия называлась с определенным уровнем условности, с большой натяжкой.. Как условно бывают в природе большими комары или муравьи.
Комнатка "пять на четыре", где посредине стоит эфирный микшерский пульт "саундкрафт – штудер" с диск-жокеем, а напротив него, впритык к пульту придвинут стол на который можно поставить три микрофона и к которому можно подсадить максимум трех гостей.
На радио по сравнению с телевизионными масштабами – вообще все всегда гораздо меньших размеров. И студии, и сами блоки АСБ, и деньги что вертятся здесь, да и сами люди – соответственно. И пенисы у этих людей – тоже.. короче и меньше. Джон всегда считал себя человеком более телевизионным, чем радийным, но АСБ-2 не брезговал и на радио частенько забегал, обделывая здесь всякие свои делишки.
Вот и сегодня – это он привел на утренний эфир Ирму Вальберс. Привел ее в эфир к ди-джею Серёже Мирскому за тысячу долларов своих административно-посреднеческих.
Ирма, естественно ничего об этом не знала, а Джону лишняя тонна грюников никак не помешает. В этом вся его останкинская жизнь – крутись, вертись, прокручивай поганки.
Он стоял, прислонившись спиною к стене в тесненькой студии и наблюдал за тем, как Сережа Мирский раскручивает Ирмочку на то, чтобы та сказала какую-нибудь сальную непристойность.
Тесная студия. Даже дивана здесь не поставить, чтобы сопровождающим с комфортом присесть.
Джон вспомнил, как однажды был здесь с ребятами из "Мазерз Продакшн", которые привозили в Москву группу "Грин Калчур". Трех англичан-музыкантов рассадили тогда за столик с микрофонами, рядом на корточках примостился программный директор, у того на спине сидели продьюсеры из "Мазерс" и администраторы с канала Эм-Ти-Ви. Да еще вдоль стен, подобно кариатидам, подпирая низкий в дырочках подвесной потолок, теснились охранники, которых по договору с принимающей стороной "Грин-калчуровцы" таскали за собою даже в ванную и в туалет.
Тесные здесь все-же студии на этом радио!
Вот на телевидении в АСБ – 1 – там да. Где деньги, там и простор. И наоборот, где простор, там и деньги.
Но и радио – оно тоже иногда бывает полезным. Радио – этот младший маленький брат большого и сильного брата – телевидения. Это все знают.
Сережа Мирский уже вошел в раж и соря повсюду своими привычными, ставшими частью его имиджа орешками и чипсами, крутился на своем стуле, подпрыгивал толстым неспортивным задом, хохотал, трясся своими салами и спиною в мелкую жировую складочку – отчего всегда и носил просторные рубахи навыпуск – хихикал, повизгивал своим шуточкам и все подводил Ирму к тому, чтобы в тон ему – пошляку та сказала бы в эфире что-то тоже этакое, сексуально-непристойное.
– Ирмочка, скажи пожалуйста, а ты когда ты у себя в квартире одна, ты утром встаешь, ты голая по квартире расхаживаешь? На кухню там, в ванную, в бассейн?
У тебя есть в квартире бассейн?
– Я, Сереженька не в квартире, я на даче живу.
– По Рублевке что ли?
– Нет, по Киевскому, в Переделкино.
– Ух ты, тоже неплохо! Бибигона там голого не видала?
– Нет, голого Бибигона не видела.
– А на меня голого хочешь посмотреть?
– Нет, Серёжа, на тебя голого не хочу.
– Но если захочешь, Ирмочка, я к твоим услугам, – Мирский в очередной раз подпрыгнул своим жирным задом и зайдясь в восторге, протяжно крикнул, – у нас в эфире секс-идол и одновременно секс-символ современности, Ирррр-ма Вальберррррррс! Она разыгрывает в эфире сексуальные призы от нашей сексуальной радиостанции, сегодня это чашки в виде, пардон, в виде задницы, очень такие красивые чашки или вернее кружки из которых удобно и приятно пить чай по утрам и вечерам и глядя на эти кружки можно мечтать о маленькой круглой попочке Ирмы Вальберс.
– Или о большой толстой заднице моего виз-а-ви Сережи Мирского, – вставила-таки Ирмочка – Правильно, дорогая Ирма, if You feel lonely tonight you may dream of my sweet ass – Это ты по какому сказал?
– По иностранному, Ирмочка, прости дорогая, но я еще хочу напомнить нашим радиослушателям телефон, по которому надо звонить, чтобы выиграть кружку в виде попочки, похожей на попку нашей Ирмы, это телефон нашей студии 888-5-888, легко запомнить, звоните и выигрывайте, а мне, как самому главному победителю представится возможность воочию полюбоваться попкой Ирмы Вальберс – Воочию? – изумилась Ирма, – ты хочешь сказать, что у попки есть очи?
– А и есть, – подпрыгнул в своем кресле Сережа, – не даром обитатели тюрем на своей фене попу еще называют "очком", впрочем, по этому поводу есть анекдот, но я расскажу его после песни "Буча-Буча-Буча" в исполнении ансамбля "Загадка-Би", которую мы сейчас будем все вместе слушать.
***Агаша сама не зная, зачем она это делает, взяла и набрала номер.
Натаха номер продьюсера Джона украла, что теперь бедной девочке остается?
Только и остается что звонить на радио.
Три восьмерки, пять, и снова три восьмерки.
Все равно ведь не попаду!
Бах – попала…
Вызов…
Длинные гудки.
Голос оператора – вы позвонили на Радио Сити-Хит-Эф-Эм, не отсоединяйтесь, сейчас вам ответят…
Агаша даже дышать перестала.
Лежала с закрытыми глазами на спине и только слушала музыку, доносившуюся из радиоприемника. И такая же музыка, только с секундным отставанием слышалась в телефоне.
– Алё, вы еще не отсоединились, хорошо, сейчас вас переключаю на эфир.
Музыка в телефоне исчезла, зато сменилась узнаваемым голосом Саши Мирского,
– Алё, мы вас слушаем, представьтесь пожалуйста, вы в прямом эфире радио Сити-Хит-Эф-Эм.
– Меня зовут Агата, – сказала Агаша и вздрогнула, вдруг услыхав свой голос в приемнике – Радио у себя сделайте только потише, Агата, чтобы микрофон не заводился, – сказал Мирский, – и ответе на наш вопрос, Агаточка, а вопрос вот такой в связи с вашим именем, скажите, как вас называет ваш любимый мальчик, или муж, или любовник, когда вас начинает обнимать и целовать? Он называет вас Агата, или Агаточка? Или Агафончик?
Агаша почувствовала, что краснеет, она уже пожалела, что позвонила в этот эфир, черт ее дернул!
– Нет, никак не зовет, – вымолвила она – Он что у вас, глухонемой? – спросил Мирский. Спросил и тут же принялся комментировать, – представляешь, Ирма, у Агаты такой парень, что он только сопит и молчит, сопит и молчит и никак не называет свою красавицу – Агату, никак. А ведь существует поговорка, берешься за грудь, говори что-нибудь. Вот я, когда беру девушку за грудь, я всегда так нежно ей шепчу, Ирррррр-мочка, Ирррр-мочка моя дорррррррогая!
Агаша уже собралась дать отбой, как Сережа Мирский вдруг прокричал, – дорогие радиослушатели, Агата выиграла две кружки с задницами – с моей и с попкой Ирмы Вальберс, выиграла, потому что у нее глухонемой любовник, одна кружка ему, другая Агате, Агата, вы не отсоединяйтесь, наш администратор вам сейчас скажет, куда и как подъехать за выигранными вами призами.
