Kniga-Online.club
» » » » Кларисса Пинкола Эстес - Верный садовник. Мудрая сказка о том, что никогда не умрет

Кларисса Пинкола Эстес - Верный садовник. Мудрая сказка о том, что никогда не умрет

Читать бесплатно Кларисса Пинкола Эстес - Верный садовник. Мудрая сказка о том, что никогда не умрет. Жанр: Современная проза издательство -, год 2004. Так же читаем полные версии (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте kniga-online.club или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Перейти на страницу:

Мы шли, прислушиваясь к шелесту деревьев и шепоту трав. Хватает ли вон в том кусте мотыльков? А на деревьях — поющих птиц? И птицы, и мотыльки — все это очень важно, чтобы переносить пыльцу меж садовых деревьев, чтобы у нас были полные корзины вишен, и груш, и слив, и персиков.

Пока мы шли, дядюшка размышлял вслух:

— Случается услышать: «Где сады Эдема?» Ха! Где бы ни был человек на этой земле, он стоит в точности посреди Эдемского сада. Сама земля под всеми этими шоссе и железными дорогами, под всеми ее потрепанными одежками, под всеми булыжниками и мостовыми и есть Божий сад — такой же свежий и росистый, как в первый день творения.

Да, во многих местах Эдем закатали асфальтом и забыли. Но ведь можно возродить его. Даже там, где земля истощена, где ее просто не любят и потому не знают, как с нею обращаться, — везде под всем этим жив рай.

Но человеку в голову не приходит вернуть землю к жизни, возделать Эдем. Ему лень даже лопату в руки взять. Не важно, сколь велик сад; локоть за локтем, поле за полем — если сажать упорно и прилежно, можно мало-помалу, потихоньку засадить его весь. Ласково, бережно. Не нужно размахивать лопатой, чтобы только закончить все поскорее. Это как если надо молоко налить в муку — нельзя бухнуть все сразу. Нет, ты наливаешь понемножку и размешиваешь, опять наливаешь и опять размешиваешь; вот так же нужно работать на земле — не торопясь, с чувством, по-человечески.

Так я узнала, что к этому полю, к этой земле, которая дает нам пищу, дом, покой, саму возможность видеть красоту всего вокруг, нужно относиться точно так же, как мы хотели бы, чтобы относились к нам, — и как, добавлю, нам неплохо бы научиться относиться к себе. То, что происходит с этим полем, в каком-то смысле происходит и с нами.

Если присматриваешь за землей, обязательно видишь, как она живет и дышит, как растут деревья, как ветер пробегает по полям, отзываясь где-то глубоко в тебе самом.

Те дни — дни наступившего затишья — были наполнены счастьем, и дядюшкин живой и любознательный дух, который, казалось, изгнала или уничтожила война, начал к нему возвращаться. Дядюшка постепенно становился вновь одним человеком вместо двух.

Все шло хорошо, леса снова зеленели — до того самого дня. С утра все еще было тихо, но к вечеру разразилась буря, выпустив на волю всех демонов преисподней.

Департамент дорожной службы прислал в деревню своих чиновников — оповестить всех и каждого, что государство «аннексирует» все частные землевладения. Государству заблагорассудилось соорудить на месте наших лесов платную автомагистраль. Оно забирало себе леса и поля — все эти целительные угодья, где израненные войной люди едва начали приходить в себя, где зимой и летом они выращивали себе пропитание, а их дети играли в прятки; все эти сосновые прибежища гонимых безжалостной судьбой, для которых домом были уже два-три шеста и кусок брезента.

Дядюшка едва не бросался на чиновников с криком:

— Что значит «ан-нек-си-ро-вать»? Вы хотите сказать — «украсть», украсть нашу землю?

Перепуганные домочадцы с трудом утащили его в дом и тщетно пытались успокоить.

Вся деревня пришла в смятение. Государство вынесло приговор нашей земле и приютившимся на ней скромным домишкам, ветхим сараям, лавочкам и мастерским, так что теперь нашу землю можно было скупить за бесценок, и у тех, кто на ней работал, кто любил ее, кто на ней жил, не останется даже крыши над головой.

Для дядюшки и прочих беженцев-эмигрантов нашей семьи, для всех переживших войну соседей все это самым ужасным образом напоминало случившееся несколько лет назад в войну и казалось повторением трагедии: у них против воли отбирали землю; их фермы, их сады, их сбережения, более того — самая их душа и все, что было для нее драгоценно, все, чем она жила, — все это в один момент оказалось отобрано… людьми… в униформе… которые твердили… что они только исполняют приказ… которые получили право распоряжаться чужой жизнью…

Дядя Зовар временно помешался.

На следующий день, когда притарахтели бульдозеры, дядюшка бушевал в полях, вопя, бранясь на чем свет и грозя кулаком супостатам. Бульдозеристы, конечно, не знали венгерского и потому понятия не имели, что им кричит этот бесноватый. А дядюшка кричал: «О Божьих садах вы знаете столько же, сколько курица об алфавите!»

В ярости и отчаянии дядюшка сгреб с земли целую пригоршню мелкого гравия и изо всей силы запустил им в ближайший экскаватор. Камешки со звоном ударились в ковш, словно горсть песка в железную стену.

Два дюжих молодца препроводили дядю домой, крепко держа за руки. Пока его без церемоний волокли по дороге, не обращая внимания на то, что он даже перестал упираться, дядюшка плакал. «Держите этого старика от нас подальше!» — прорычали они, толкнув его в спину так, что он едва не перелетел через порог. Мы с тетушкой поймали его в свои объятия и увели в дом, а жуткие громилы вернулись к своим машинам.

Дядюшка был безутешен. Он кричал: «У меня нож открылся в кармане!» Это известное каждому мадьяру присловье выражает ту ситуацию, когда человек в крайнем отчаянии и ничего не в силах изменить. Все семейство в тревоге и растерянности сбилось в кучку. Послышался шепот: «Надо ребенка… Давайте сюда ребенка… Да-да, ребенка».

Я робко подошла к дядюшке, и он со слезами на глазах схватил меня за руки. Говорил он так быстро, что я не могла понять ни слова. Но более чем понятен был сам тон: все его надежды и страхи, скрытые за словами, я чувствовала как свои, и мне тоже хотелось плакать — плакать по моему дядюшке и по всем людям мира, плакать, пока хватит слез.

Вся община молилась о том, чтобы Дорожная служба опомнилась, чтобы бюрократы передумали и раскаялись, и отреклись от своих планов, чтобы перестали копать землю, чтобы Господь избавил нас от этой автомагистральной чумы на веки вечные.

Но наши молитвы никто не услышал. Каждый день спозаранку начинали реветь бульдозеры, и дотемна они выли и скрежетали, уничтожая нетронутые леса и угодья.

Однажды утром мы услыхали со двора лязг граблей и мотыг и грохот падающих железных инструментов. «Я вам покажу! — кричал дядюшка. — Я вам покажу!»

Он схватил две огромные лопаты. Каждую лопату и мотыгу тщательно правили на больших точильных камнях, так что, какую ни возьми, края ее были остры, как бритва. Таков был обычай, привезенный еще с далекой родины, где лопатой можно было не только копать землю, но и при необходимости защищаться. Прошло еще слишком мало времени, чтобы эта привычка военных лет изжила себя.

Все закричали: «Стой, Зовар! Стой! Положи лопаты! Что ты делаешь?! Не надо, Зовар! Остановись! Стой! Зовар!»

Дядюшка не отвечал. Он ринулся в поля с лопатой на каждом плече — «одна для работы, для отдыха другая». Все утро он как заведенный копал на небольшом участке, который остался от нашего поля после того, как тут проложили грунтовую насыпь под будущую автостраду. Обходя деревню стороной, насыпь шла под двумя прямыми углами, так что получался открытый с одной стороны квадрат. Объятые служебным рвением рабочие перекопали гораздо больше земли, чем от них требовалось. После них оставались только щепки и втоптанные в грязь ряды кукурузы. Превратив живое зеленое поле в пустыню, рабочие ушли с чувством выполненного долга. Теперь все было готово к тому, чтобы лечь под асфальт; катки подбирались к деревне с запада, уже меньше чем в полумиле отсюда.

Дядюшка копал по линии недостающей стороны, оставляя за собой полосу вывороченного грунта и ею создавая узкую перемычку. Он копал без устали, копал и копал… Соседи бросали свою работу и поодиночке или группками подходили поближе посмотреть. А потом и сами шли за своими лопатами и мотыгами и брались за дело.

К вечеру по полю, прилегая с двух сторон к шоссе, была вырыта глубокая канава в два локтя шириной, охватывавшая участок примерно в полгектара — все, что осталось у деревни.

Наступила ночь. Дядя побрел домой. Дома в два счета выхлебал большую порцию супа из глиняной миски с нарисованной на ней красивой птицей, уписав краюху ржаного домашнего хлеба. Довершила дело янтарного стекла бутыль с ледяным пивом.

Затем дядюшка вышел из дому и вновь зашагал к полю, бережно неся в руке огромное старое щербатое ведро, до краев полное бензина. Как сейчас перед глазами — старческая фигура, скособоченная под тяжестью ноши.

Ночь стояла — ни ветерка. Дядюшка не спеша прошествовал по всему полю, аккуратно расплескивая бензин направо и налево, не пропуская ни пяди. Потом, став на краю поля, несколько раз чиркнув ломавшимися спичками, разом поджег весь коробок и что было сил швырнул перед собой подальше.

Поле охватило пламя, такое яркое, что уже через несколько минут рядом с нами оказались все поселенцы. Звездное небо скрылось за облаком черного дыма.

Перейти на страницу:

Кларисса Пинкола Эстес читать все книги автора по порядку

Кларисса Пинкола Эстес - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки kniga-online.club.


Верный садовник. Мудрая сказка о том, что никогда не умрет отзывы

Отзывы читателей о книге Верный садовник. Мудрая сказка о том, что никогда не умрет, автор: Кларисса Пинкола Эстес. Читайте комментарии и мнения людей о произведении.


Уважаемые читатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.

  • 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
  • 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
  • 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
  • 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.

Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор kniga-online.


Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*
Подтвердите что вы не робот:*