Владимир Нестеренко - Чужая
КАРАСИК (заходит): Привет, Малыш!
МАЛЫШ: Не звонишь, Карасик?
КАРАСИК (увидев, что окружен пацанами, крупным планом – нож в руке у Шустрого, испуганно): Да вы что, братва?
МАЛЫШ: Ну, мало ли кто зайти хочет.
КАРАСИК: Бля, забыл позвонить. Я уж старый, склероз.
ГИРЯ: Так на пенсию иди.
КАРАСИК (неожиданно злобно, совсем другим тоном): А я и есть на пенсии. Я двадцать лет по лагерям скитался, теперь здесь живу. А где ты будешь жить, если еще раз мне слово скажешь, ты знаешь?
ГИРЯ: Где?
КАРАСИК: Нигде, понял, Вася?!
* * *На кухне, которая отделена от комнаты перегородкой без дверей. Карасик кладет дипломат на стол, поднимает крышку. Пацаны окружили стол и рассматривают содержимое. Три пистолета – два «СZ-85» и «Вальтер P-38».
МАЛЫШ: Это все?
КАРАСИК: Нет, вот еще приспособа. (Достает из кармана сверток. Разворачивает. Внутри – глушитель, который он кладет на стол рядом с «вальтером».):
МАЛЫШ: А четвертый?
КАРАСИК: С четвертым осечка. Чехи подвели, нет четвертого.
МАЛЫШ: Плохо. С патронами что?
КАРАСИК (достает несколько пачек патронов): Вот, по обойме, вам больше и не нужно. Тут помногу не стреляют…
МАЛЫШ (хмуро): Один без ствола остался…
КАРАСИК: В спортивный магазин сходите. Купите нож или биту – здесь свободно продаются.
ШУСТРЫЙ: С колесами что?
КАРАСИК: Машина у подъезда стоит, «Шкода», вот доверенность, я давно сделал.
МАЛЫШ: А нашу куда?
КАРАСИК: Постоит пока на стоянке, а после всего я ее к границе выгоню, пусть кто-то заберет.
МАЛЫШ: Как место называется, где русские проститутки работают?
КАРАСИК: «Бизнес-центр». Там казино, гостиница, рестораны, бары. Других телок, кроме русских, – нет. Ну и любительницы еще, одиночки всякие, на гере сидят – эти где придется.
МАЛЫШ: А те, что в центре, – они от кого?
КАРАСИК: Русские, сутенеры, похоже, наркоманы – я их видел, разговаривал там по одному делу, потом они потерялись. Неприятные люди. Ходят, чешутся, тоже на героине… Вы хоть не расслабляетесь хмурым?
ГИРЯ: Не. Ничем не болеем.
КАРАСИК: Вот и хорошо. Занимайтесь. Через три дня не отзвоните – я Рашпилю скажу, что вы пропали куда-то.
МАЛЫШ: Хорошо, свяжемся.
КАРАСИК: Смотрите, осторожно. Здесь цыгане с русскими в хуевых, албанцы – со всеми в плохих… Еще арабы есть, а сейчас и чехи стали в бригады объединяться. Монгол покойный дорогу показал. Арабы деньги меняют, албанцы – герой торгуют, а цыгане – всем понемногу, но в основном со слюнявого кармана кормятся. (Помолчав.): Как и наши. А ведь было взападло…
ШУСТРЫЙ: И сейчас взападло. Только здесь и работают – а дома мусора с халяв получают.
КАРАСИК (внимательно смотрит на Шустрого): Вот оно как. Здесь, значит, вроде как заповедник?
ШУСТРЫЙ: Вроде как. Зверинец.
КАРАСИК: Ну, увидимся, пацаны, смотрите, осторожней с этим (показывает на оружие):. Найдут – сразу надо полицаю штуку баксов дать, а то закроют.
Малыш провожает гостя до дверей.
КАРАСИК (у дверей, почти не шевеля губами, говорит Малышу): Зря вы того взяли, что со мной про понятия тер. Сильно он наглый. Смотри, осторожней…
* * *Охотничий магазин, много всевозможного оружия, камуфлированной одежды, на стенах – головы оленей и прочей убитой чехами живности. Сопля рассматривает прилавок, под стеклом пистолеты и ножи. Продавец вынимает из-под стекла и раскладывает на прилавке несколько ножей, с пилами, устрашающих размеров, нержавеющей стали.
Сопля по очереди рассматривает их, берет в руки, потом кладет на прилавок.
Наконец выбирает абсолютно черный нож военного образца, это боевой нож американской морской пехоты, рассчитывается и уходит.
Квартира, в квартире Сопля и Гиря, лежат на матрасах, смотрят телевизор, по телевизору МТВ. Сопля любуется купленным ножом, подбрасывает его, ловит, перебрасывает из руки в руку.
ГИРЯ: Заебало одно и то же смотреть.
СОПЛЯ: На остальных каналах не понятно ни хуя. Сплошное мыдло – вонидло.
Смеются.
ГИРЯ: Вон Малыш рассказывал, так же сидели по хатам, в прошлый раз, жрали гамбургеры, один на двоих в день, и смотрели это ебаное МТВ.
СОПЛЯ: Это охуеть можно.
ГИРЯ: Так они и хуели – начали выяснять, кто блатнее. Одному челюсть сломали, другого подрезали, и так через день. Монгол тогда семьдесят человек привез.
СОПЛЯ: А потом что?
ГИРЯ: Потом несколько пацанов на Монгола наехали, он двоих на месте завалил, еще человек пять потом замочили.
СОПЛЯ: Понял. А то я думаю, чего они свалили отсюда…Тут охуенно было бы остаться – сплошняком лохи непуганые, на заправке сначала машину заправляешь, потом идешь платить.
ГИРЯ: Не идешь.
СОПЛЯ: Ну понятно, не хватало еще.
Смеются.
ГИРЯ: Бля, ну где они ездят? Не могут русскую блядь найти в гостинице.
СОПЛЯ: Гиря, а ты б тут остался жить?
ГИРЯ: Нет. У меня свадьба скоро, моя беременная.
СОПЛЯ: Ну и хули с того? Свадьба так свадьба.
ГИРЯ: Рубану капусты – поеду домой. Дом буду строить и пруд выкуплю.
СОПЛЯ: Какой пруд?
ГИРЯ: Обычный, где рыба. У нас есть государственный, в селе – никто выкупить не может, денег нет.
СОПЛЯ: И рыбу будешь разводить?
ГИРЯ: Ну да. Я скотину не люблю – на бойне остопиздела еще.
СОПЛЯ: Ты на бойне работал?
ГИРЯ: Да. Бойцом.
СОПЛЯ (смеется): И с кем ты бился?
ГИРЯ: Свинью по такому желобу, как детская горка, мордой вниз спихивают с рампы – а я кувалдой ей по лбу.
СОПЛЯ: И как – получалось? Свиньи не бросались? Яйца не отгрызли?
ГИРЯ (поняв, что Сопля издевается): Давай раз въебу – прозреешь.
СОПЛЯ (нож, которым он постоянно играл, замирает в руке, острие направлено в сторону Гири): Да ну? А может, я тебе быстрее кишки выпущу?
ГИРЯ (резко садится): Ты что, Василий? (Берется за рукоятку пистолета, который у него за поясом.): Это тебе не фехтование, тут лампочка не загорится.
Звонок в дверь. Гиря и Сопля вскакивают, достают оружие и занимают позиции возле дверей. Дверь открывается ключом.
В квартиру заходят Малыш, Шустрый и проститутка. Проститутка останавливается в дверях, при виде Гири с «чизеттой» в руке. Шустрый ее подталкивает в спину, и, зацепившись за порог, она влетает в квартиру, Гиря без труда ловит ее за шею и, зажав в «ключ», ведет в комнату, где укладывает на матрас лицом вниз, после чего фиксирует ее, надавив коленом на шею. Шустрый в это время захватывает ее ногу, снимает туфлю и зажимает ногу у себя под мышкой, согнув в колене. Это захват, известный в рестлинге как «бостонский краб».
Малыш идет на кухню и возвращается с деревянной скалкой. Не говоря ни слова – наносит по ступне проститутки десять очень сильных ударов, проститутка пытается кричать, но не может, так как лицо прижато к матрасу. Перестав бить, Малыш знаком показывает Гире, чтобы тот убрал колено.
МАЛЫШ (проститутке): Откуда ты?
ПРОСТИТУТКА (севшим от страха голосом, сквозь слезы): Из Омска.
МАЛЫШ: Здесь сама работаешь или вас много?
ПРОСТИТУТКА: Много. Десять.
МАЛЫШ: Где?
ПРОСТИТУТКА (медлит с ответом): Я улицу не знаю…
Малыш, не говоря ни слова, встает с корточек, Гиря опять наступает коленом на шею проститутки, и Малыш опять бьет ее скалкой по ступне, которая заметно опухла от ударов. Опять десять раз.
МАЛЫШ: Где?
ПРОСТИТУТКА: В частном доме. Я покажу.
МАЛЫШ: С вами кто?
ПРОСТИТУТКА: Двое. Русские.
МАЛЫШ: Кто такие?
ПРОСТИТУТКА: Я правда не знаю. Русские, из разных городов. Из Казани один, другой из Воронежа.
МАЛЫШ: А остальные? Ты их видела?
ПРОСТИТУТКА: Да. Человек десять. Не знаю где, с нами только двое.
МАЛЫШ (достает фотографию Чужой): Видела ее?
ПРОСТИТУТКА: Я не вижу ничего, я заплаканная.
МАЛЫШ (Сопле): Намочи полотенце.
Сопля приносит мокрое полотенце, Малыш протирает лицо проститутки, причем не грубо, а заботливо, как ребенку.
МАЛЫШ: Так видела?
ПРОСТИТУТКА: Да. Это Анжела.
МАЛЫШ: Она сейчас где?
ПРОСТИТУТКА: Не знаю. Они ее избили, она с ними ругалась. Хуев им понапихала. Потом подралась, они ее избили.
МАЛЫШ: Избили – а потом?
ПРОСТИТУТКА: Увезли через пару дней куда-то. Потом хвастались, что продали, и нам угрожали, кто будет крысить деньги – тоже продадут.
МАЛЫШ: Они где сейчас? В доме?
ПРОСТИТУТКА: Да. Только они не открывают чужим, боятся полиции.
МАЛЫШ: Да не бойся (смеется):, не убьем. А ты молодец, умная – сразу придумала причину, чтоб тебя не убивать.
