Олег Рой - Дом без выхода
— Что? Что купила, Яночка? — У Кати загорелись глаза. От того вредного существа, которое только что так по-хамски разговаривало с Тиной, не осталось и следа.
— Ну потом посмотришь, потом, — одергивал дочку Стас.
Но Катя не отставала, и Марьяна, улыбаясь, показала прозрачный целлофановый пакет с чем-то темным внутри. Катя торопливо развернула подарок и взвизгнула от восторга. Это была черная футболка с картинкой. Скрестив руки на груди, с нее мрачно глядела легенда русского рока, величайший поэт и музыкант всех времен и народов.
— Такой у тебя еще, кажется, нет, правда? — заботливо спрашивала Марьяна. — Размер, конечно, не твой, великовата будет, но ты ведь не любишь носить облегающее.
— Янка, я тебя обожаю! — Катя повисла у Марьяны на шее. — Витя, — подлетела она к охраннику, — посмотри, что мне Яна привезла!
— Отпад! — оценил тот, тепло глянув на девочку. — Станислав Алексеевич, ну что с вещами-то делать? Тащить в тот дом или как?
— Или как! — решительно ответила Тина. — Переезд откладывается до завтра. Виктор, отнесите железную дорогу и можете быть свободны. Галина Ивановна, приготовьте, пожалуйста, легкую закуску, ужинать будем минут через сорок. А ты, Катерина, иди уложи брата. Ему давно пора спать.
— Ну, Тина! Почему опять я? Мне так хочется побыть с гостями! — Катя прижалась к Марьяне, и та погладила девочку по длинным спутанным волосам.
— Потому что я так сказала! Стас! Объясни дочери, я не могу с ней разговаривать!
— Катюшка, ну пожалуйста! Ты же знаешь — у Сашуры опять нет няни, кроме тебя, уложить его некому. Прошу тебя, выручи нас!
— Ладно, пап. Только ради тебя! — серьезно ответила Катя. Она расцеловалась с Марьяной, клятвенно пообещавшей, что они завтра же созвонятся, попрощалась с Алексеем и, поймав за руку скачущего по ступенькам Сашуру, потащила его в детскую. — Идем, малой!
— Только, чур, ты поиграешь со мной в покемонов! — Сашура был современным ребенком и никогда не упускал своей выгоды.
— Ладно, поиграю, куда я денусь.
— Ну что? Начнем экскурсию? — Тина вся дрожала от нетерпения.
— Давай веди, подруга, хвастайся! — Марьяна первая покинула холл, остальные потянулись за ней.
На крыльце Стас чуть замешкался, удержал приятеля рядом с собой.
— Слушай, Лешка… Ну, в общем… Это я про заказ тот бюджетный, на гимназию. Ты уж не обижайся на меня, так получилось.
— Да ладно, старик, — отвечал Алексей, хлопнув его по плечу. — Мы с тобой не пятиклассницы, чтобы друг на друга обижаться. Это бизнес. Кто смел, тот и съел, какие могут быть обиды. Идем скорее, видишь — девчонки ждут.
Покусывая кончик фломастера, Виолетта старательно изучала объявления в газете "Работа для вас". Делала она это уже без особой надежды, можно сказать, по привычке. Она давно поняла, что шансы найти работу по объявлению были у нее ничтожно малы — слишком уж несовместимы ее пожелания и требования работодателей. Идти в уборщицы, курьеры или торговать лечебной косметикой Виолетта считала ниже своего достоинства. Ей нужна удобная, стабильная и непыльная работа, не требующая специальной подготовки и при этом обязательно высокооплачиваемая. Что-нибудь вроде помощника руководителя, офис-менеджера, специалиста по кадрам или, на худой конец, гувернантки в богатой семье. Но найти что-нибудь в этом роде очень непросто. Руководители обычно берут себе в помощники и даже в офис-менеджеры исключительно молоденьких и непременно с внешностью фотомоделей. Те же, кого интересуют опыт работы и профессиональные навыки, требуют знания компьютера и иностранных языков — а ни того, ни другого у Виолетты нет. Устроиться специалистом по кадрам без психологического образования тоже невозможно. И даже для гувернантки предпочтителен возраст до сорока, максимум сорока пяти. Словом, вариантов немного.
Вот и на этот раз в целой газете оказалось лишь три более или менее подходящих объявления. Первый телефон был глухо занят, во втором привычно ответили: "Пришлите резюме, если ваша кандидатура нас заинтересует, мы перезвоним". И, наконец, по третьему — это было новое агентство с идиотским названием "Под крышей дома твоего", занимавшееся подбором персонала в российские и зарубежные семьи, — ей милостиво разрешили приехать и заполнить анкету.
Виолетта положила трубку радиотелефона на базу и принялась собираться, ощущая где-то в глубине души давно забытый подъем. Не то чтобы она многого ждала от этой поездки. Но день сегодня был на удивление погожим, по-настоящему весенним, за окном пели птицы, и на паркете лежали теплые солнечные пятна, на которые так приятно было наступать босыми ногами. В такие минуты ей всегда хотелось верить, что жизнь еще не кончена и впереди будет много хорошего. Надо только суметь взять то, что предложит судьба. В дверях спальни возникла Старуха. Она уже несколько раз показывалась за спиной, пока Виолетта читала газету, но та делала вид, что не замечает ее. Вот и сейчас Старуха явно хотела что-то сказать, но Виолетта отмахнулась: "Уйди, мне не до тебя, я спешу!" И Старуха скрылась, но вместо нее на пороге появилась Анна. Виолетта с неудовольствием поглядела на дочь.
По какой-то коварной шутке природы Анна получилась похожа на мать, но так, как бывает похож на яркий красочный рисунок его бледный оттиск, сделанный под копирку. Обе были блондинками, хорошего роста, стройными и худощавыми. Но если в Виолетте кипела энергия и она привлекала к себе внимание, то Анна была из тех, кто не запоминается даже после нескольких встреч. Лицо, напрочь лишенное индивидуальности. Широко расставленные глаза придавали ей некоторое сходство с черепахой, но это можно было заметить, только тщательно приглядевшись. Как-то раз один из приятелей Виолетты, актер Никита Ордынский, желая польстить Анне, сказал, что подобная внешность идеальна для перевоплощения — на таком лице можно рисовать все, что угодно. И, кстати, Виолетта периодически этим занималась. Время от времени ей приходила в голову идея создать дочери новый имидж. Тогда они вместе отправлялись по магазинам и салонам красоты. Разодетая и накрашенная, Анна, как по мановению волшебной палочки, становилась если не красавицей, то, по крайней мере, интересной женщиной. Видимо, у нее действительно были незаурядные актерские способности — перевоплощалась она легко и очень убедительно могла сыграть любую роль, от разбитной девахи из ночного клуба до настоящей светской львицы. Но стоило ей выйти из образа, смыть макияж и снять наряд, как она вновь превращалась в бесцветную моль.
— Ты говоришь по телефону? — поинтересовалась Анна.
— Уже нет, а что?
— Мне показалось, ты с кем-то разговаривала.
— Ни с кем я не разговаривала. Я собираюсь на собеседование.
— Правда? Хоть бы на этот раз куда-нибудь устроилась. Ты, кстати, не забыла, что нам пора платить за Интернет?
Замкнутая и не слишком контактная в обычной жизни Анна могла проводить в Интернете ночи напролет. Что она там делала, с кем общалась, Виолетта не вникала. Наоборот, сначала даже приветствовала это ее увлечение — может, познакомится таким образом с кем-то, устроит свою жизнь. Но время шло, а виртуальное общение почему-то не превращалось в реальное. Анна бледнела и становилась еще более нервной и раздражительной.
— У меня нет денег на твой Интернет! — жестко сказала Виолетта. — Если тебе это так нужно, иди сама ищи работу.
— Ну ма-а! — заныла дочь. — Ты же знаешь, у меня после развода депрессия. И врач сказал: мне требуется длительный реабилитационный период.
— Ишь ты, депрессия, период… Можно подумать, мне ничего такого не требуется! — Виолетта действительно рассердилась, но, как ни странно, настроение от этого не ухудшилось. Наоборот, она почувствовала себя еще более уверенной и энергичной. — Все, я пошла, пока. Закрой на нижний замок, мне неохота доставать ключи!
Виолетта привычно заглянула в любимое зеркало и осталась вполне довольна собой. На миг рядом с ее отражением возникло лицо Старухи. Впервые за долгий срок на нем не было ни усмешки, ни издевки, наоборот, Старуха дружески кивнула и подмигнула ей. Виолетта совсем развеселилась.
Это был добрый знак.
Еще каких-нибудь три года назад Виолетте и в голову не могло прийти, что когда-нибудь она будет нуждаться, отказывать себе в самом необходимом и искать работу по объявлениям. Вплоть до той кошмарной ноябрьской ночи, когда разорвавший сладкий предутренний сон телефонный звонок возвестил о смерти брата, она действительно, как говорят в народе, горя не знала. Везение и благополучие сопутствовали ей с самого появления на свет. Родилась Виолетта в сорок четвертом, под грохот салюта в честь снятия блокады Ленинграда, но отцом ее был не демобилизованный из-за контузии солдат, а довольно крупный чиновник, руководивший продовольственным снабжением одного из центральных районов Москвы. К тому времени ему уже минуло сорок два, его супруга приближалась к тридцатилетию, и потому родители нарадоваться не могли долгожданному первенцу. Дочку решено было назвать Виолеттой, как героиню «Травиаты» Верди — мать, подобно большинству женщин тех лет, была страстной поклонницей оперы. Как и положено жене большого начальника, она не работала и с охотой посвящала ребенку все свободное время, остававшееся от посещений портнихи, маникюрши, рынков и вновь открывавшихся магазинов. Но и когда матери не было дома, девочка постоянно находилась под присмотром домработницы, бабушки и незамужней тетки. Отец же бывал дома редко, но в дочке души не чаял. Заласканная и избалованная, Леточка ни в чем не знала отказа. В голодное и нищее послевоенное время она не только всегда ела досыта, но и была разодета как куколка в американские и трофейные немецкие платьица. Виолетте было пять с половиной, когда в семье неожиданно появился еще один ребенок. Привыкнув быть в центре внимания, она сначала очень растерялась и никак не могла взять в толк, с чего это вдруг взрослые, раньше исполнявшие все ее желания и капризы, в один миг почти что забыли о ней и занялись этим постоянно орущим маленьким существом, которое почему-то называется ее братом. Но так как она была умной девочкой, то вскоре поняла, что роль старшей сестры имеет не только свои тяготы, но и свои преимущества. Крошечный Эдя неотлучно, как хвостик, следовал за ней, смешно и трогательно пытался копировать все, что она делала или говорила. Сестра была для него образцом и непререкаемым авторитетом, и Леточка без особого труда научилась им управлять. Используя то силу, то хитрость, то ласку, она могла заставить брата сделать все, что ей было нужно, и наслаждалась своей властью.
