Надежда - Шевченко Лариса Яковлевна
— Не в то горло попала, — посочувствовала спутница, продолжая трапезу...
На боковой лавке шепчутся две молодые женщины:
— ...Может, хоть с работой у вас все хорошо?
— Красивой женщине трудно сделать карьеру. Раз отказываешь начальнику, значит повышения не получишь, как ни старайся. Не знаю, найдется ли в нашем НИИ человек, о котором бы больше сплетничали? Одного сотрудника спросила: «Какой вам смысл меня оговаривать?» Он ответил: «Я, таким образом, добиваюсь вас. Надеюсь, вы, наконец, поймете, что нет смысла выставляться порядочной. Все равно никто не поверит. Вам уже нечего терять». А главный начальник, когда я отвергла его ухаживания, бросил мне в лицо: «Дура! И карьеру не позволю сделать, и репутацию не дам сохранить». Сейчас мой руководитель — женщина. Есть проблемы, другие, конечно, но теперь много проще...
«Поезда-исповедальни везут от отчаяния к надежде», — загрустила я.
Двое мужчин азартно играют в «дурака» и одновременно развлекают друг друга интересными историями. Оба смеются жизнерадостно и открыто.
— ...Друг в отпуск ехал. Заснул. Чувствует, кто-то сапоги с него осторожно стаскивает. Хорошие сапоги, яловые, офицерские! «Ну, — говорит, — думаю, пусть до конца снимет оба, тут я его и поймаю на месте преступления». Вор один сапог до половины снял и за второй взялся. Объявили остановку. Вор хвать оба чемодана, — и бегом! Друг за ним, да запутался в собственных сапогах. А вор и был таков».
Мужчина смачно, с удовольствием выругался. Женщина, сидевшая напротив, возмутилась. Его друг бодро и беззаботно заявил:
— Сильные чувства требуют сильных выражений!
— Сильных, но не грубых, — сердито возразила попутчица и отвернулась.
Молодые люди рассказывают анекдоты. Пока меня не прогнали, успела услышать один.
«Идут отец сыном. Видят впереди себя красивую женщину.
— Папа, какая женщина, какие ноги! — восхищается сын.
— Чтобы иметь такую женщину, надо учиться, учиться и учиться, — наставляет сына отец».
— ...Молодая жена ему рога наставила и половину квартиры оттяпала... — слышу я за спиной.
— ...Боролась за место под солнцем, претендовала на должностное повышение. Конкурент угрожал, что любым способом обскачет меня. Я всерьез не воспринимала его бредни. Уровень его знаний был невысокий. И только через несколько лет узнала, что оговорил он меня тогда не только перед руководством, но и перед моей семьей. На подлость пошел, чтобы получить это место.
— А чем же начальник объяснил вам свой отказ?
— Тем, что ему нужен работник-мужчина. Женщине никогда не прощается то, что мужчине запросто сходит с рук. Она должна быть на порядок умнее, чтобы мужчины воспринимали ее наравне с собой... Все равно конкурент не сделал карьеры. Ума не хватило. А мне жизнь поломал. Я всегда старалась жить по принципам справедливости, а люди отвечали мне ложью, гадостями. И били всегда по самому больному: по моей доброте, трудолюбию и порядочности. Знаете, бывает, человек всю войну пройдет — и ни одной царапины, а другой — в первом же бою погибает. И в мирной жизни так: кто-то налегке без потерь проживет, а кому-то одни шишки достаются. Когда в институте училась, парень из нашего села проворовался, а в комитете комсомола сказал, что из-за меня пошел на преступление, так как ребенок у нас будет. Не могла я доказать, что он выгораживал себя. Ему поверили и взяли на поруки, а я переехала в другой город, позора не вынесла... Сколько я перетерпела из-за мнительности и властолюбия людей! Конечно, я не предала свои принципы, но чего мне это стоило! Вспоминать не хочется. Вот и не верь после всего пережитого в судьбу. Зависть порождает ненависть, а ненависть — клевету...
Понимаю: никто не застрахован от напастей и гадких людей. Для меня главное: суметь остаться человеком после всех передряг...
Заглянула в соседнее купе.
— ...Если ты раньше уйдешь из жизни, я больше не выйду замуж.
Мужчина, сидящий рядом, довольный словами жены, улыбается.
— Чего радуешься? Не ты, я хорошая. Не приведу детям отчима...
Я почувствовала неловкость и повернулась к другим людям.
— ...Живем вчетвером. Свекровь помогает, как мать родная. Она в детстве без родителей росла. Мой муж как-то вернулся под утро. Она ему разгон устроила: «Любишь жену, — живи, не измывайся над семьей, а не любишь — уходи!» Однажды вхожу в переполненный автобус и вижу: моя свекровь у кабины водителя стоит, в поручни вцепилась и одна сдерживает напор людей. Оказывается, в углу молоденькая беременная стояла. Потом дорогу ей расчистила и из автобуса осторожно вывела. Большой души человек. А на вид обыкновенная, деревенская: стеганку оденет, шалькой черной покроется, — не разглядишь в толпе...
Вернулась к родителям. Тихо сидеть не могу. Устроила возню с Колей. Мать сердится:
— Не набегалась еще? Сядь на нижнюю полку, успокойся!
Я все равно ерзаю и время от времени ударяюсь головой о вторую полку. Молодой человек из соседнего купе смеется:
— Очень быстро выросла?
— За лето, — весело отвечаю я, довольная вниманием взрослого.
Освободившееся соседнее купе заняли две веселые семьи. Они разложили на столе колбасу, огромную курицу, пиво, водку и ужинают. С удовольствием едят, с удовольствием громко и сочно разговаривают. Попутчики здоровые, веселые, счастливые, не лишенные грубоватого остроумия. У меня потекли слюнки. Мать, заметив мой взгляд, тихо и грустно сказала:
— Надо же, ведь из отпуска едут! Еда, как у нас только по великим праздникам!
— Почему так? — удивилась я.
— Шахтеры, рабочий класс. До войны у вашего городского дедушки тоже каждую субботу гусь был на столе, а наша бабушка из деревни на себе мешки картошки и зерна в город таскала, чтобы детей накормить и одеть. И теперь мы копейки считаем. То хату, то сарай нужно построить. В городе люди сначала места в общежитии получают, потом квартиры.
— А почему мы в деревне живем? — спросил Коля.
— Дело в том, что из восьми детей после войны твой отец один остался у родителей и должен при них жить, долг сыновий выполнять: стариков дохаживать, — ответила мать.
В соседнем купе шумно. Мужчины с грубоватыми прибаутками азартно играют в карты. Один после каждого проигрыша вспоминает чью-то мать....
— У нас на Руси без родственных ассоциаций — никуда! — рассмеялся интеллигентного вида мужчина.
На его замечание никто не обратил внимания, и он снова уткнулся в газету.
Я отправилась попить воды из титана. Точнее, еще хотела поглазеть на людей.
— ...Своей жене купит серенькое платьице и тут же восхищается нарядами и прической своей сотрудницы. И даже не замечает, что задевает чувства жены!..
— ...Сынок, не торопись соответствовать идеалу жены. Не потеряй себя...
— ...У меня невестка хитрая! Нравится сыну жареное, — так она его сковородки и кастрюли чистить приучила. Теперь он раздобыл такие, которые не подгорают. Однажды притворилась больной после стирки. Он сам белье отжал, кожу на руках растер и после этого сразу стиральную машину купил.
— А мой, когда я в больнице была, помаялся один с детьми и говорит: «Не знал, что с ними так трудно, теперь помогать буду». Правда, через месяц забыл обещание.
Женщины перешли на шепот. Я поняла, что мешаю их разговору, и пошла дальше.
— ...Он рвал себя, хоромы строил для нее, а как умер, она другого сразу привела.
— Зря ты так. У нее трое маленьких, огород, хозяйство. Она просила его повременить с домом. А он ей: «Мать-перемать, тащи бревно, меси глину!» Дети без присмотру оставались. Теперь меньшой мальчик больной. Застудил почки на сквозняках. Максим себя загнал, и семья добра от него не видела. А новый муж всюду с нею. Даже иногда в лес выбираются семьей, в кино ходят с детьми...
