Анатолий Тосс - Женщина с мужчиной и снова с женщиной
— Да и если взять каждого из них в отдельности, то выяснится, что ничего они ровным счетом из себя не представляют. Один из них… Так по нему вообще паноптикум навзрыд плачет — полный мудила, экспонат кунсткамеры, двух слов разумных связать не может.
— А я думал, мы были друзьями, — узнал себя в описании Инфант.
— Другой, тот, которого я по глупости своей знала лучше остальных, может, конечно, заморочить голову на время, так как он у них по разработке всех их планов специализируется. Он так называемый «мастер нестандартной ситуации». Но что следует вслед за первыми номерами, как долго он может поддерживать класс? Да не может! Не хватает его надолго. Пыль пустить — это да, это его амплуа. Но быстро выдыхается, и что в результате? Запаса хватает на совсем чуть-чуть, он скоро сбивается на повторы, штампы, трюизмы, банальности. Пропадает свежесть и новизна. А в результате у женщины одно сплошное неудовлетворение и разочарование.
Мне казалось, что весь зал смотрит на меня с укоризной. Ну, может, не весь зал, а Илюха с Инфантом. Да еще девушка, с которой мы почти стали дружны.
— Да ладно, вы бы так попробовали, — обиделся я. — Думаете, это легко — все время новым да свежим полировать? Знаете, сколько сил на свежее требуется? Сколько энергии, бессонных ночей? Пойди напридумай на всех. А ведь бывает, что и без вдохновения приходится работать. А без вдохновения, оно как по сухому — дерет и царапает. А у них, видите ли, «неудовлетворение»! Их, видите ли, «разочаровывает»! Вы вдохновляйте лучше, тогда и разочаровываться не надо будет.
— Ну а третий, тот вообще не поддается описанию. Вроде бы известный ученый, одевается прилично, без пиджака и галстука я его и не видела даже. Но это все пошлая маскировка. Потому что на поверку он самый тривиальный прототип литературного Остапа Бендера.
— Но денег мне не надо, — покачал головой Илюха, заслышав про себя.
— Но денег ему не надо, — эхом отозвалось с трибуны. — Ему нужны мы, и только мы. И ради нас он готов на любые ухищрения, лишь бы только нас добиться.
— Ты правда на любые готов? — спросил я у Илюхи.
— Смотря что она под «любыми» понимает. Но на многие действительно готов, — признался он.
— Ну вы даете! Вы такие все интересные, такие прикольные! Даже не знаю, кто прикольнее, — оценила по-своему речь оратора девушка рядом.
Мы переглянулись. Конечно, мы были разоблачены речью искрометной Евгении, да еще публично, у всех на глазах. Но как оно в результате скажется на нас, как отзовется? Повредит ли в дальнейшем или, наоборот, только сыграет на руку? — это лишь будущее покажет.
Глава 15
83 страницы после кульминации
— Слушайте, друзья, — обратился я к друзьям. — А все-таки меня сильно совесть гложет. Особенно после Жекиного выступления.
Друзья посмотрели на меня недоуменно, и мне пришлось пояснить:
— Ведь нечестно вышло. Мы же ее сами послали туда, Жеку нашу, чтобы Инфанта спасти. И она пошла и подставила тело под удар. В прямом смысле слова подставила. А сейчас, когда она в беде и в бреду, в Лотосе, одним словом, разве можем мы не бросить ей спасительный фал и не вытащить на свежий, по-прежнему прозрачный воздух? Вот и мучает меня совесть.
— Да, — согласились друзья. — Надо выручать, а то действительно нехорошо как-то. Ведь действительно Жека ради Инфанта на жертву пошла. А мы раненых не бросаем, закон у нас такой.
— Но вот как выручать? — снова задумались мы. — Можем ли мы прямо сейчас на собственных плечах вынести Жеку из-под плотного лесбиянского обстрела?
— Нет, не можем, — решили мы, подумав. — Во-первых, нам ее вообще сейчас не вынести — слишком много бутылок выпили. А потом, она сама под Лотосом сильно шибко сейчас. И сопротивляться может начать. А мы-то знаем, что Жека, если начинает сопротивляться, сопротивляется отчаянно.
— Остается один выход: снова увести Маню, — еще раз решили мы.
— Но кому? Не Инфанту же! Да и нам, оставшимся, тоже не по зубам. Потому что видела нас Маня обоих рядом с Инфантом, пусть раз-другой, но видела. И если признает, то провал, полный голяк на базе.
— Что скажет «мастер нестандартной ситуации»? — обратился ко мне Илюха. — Что предложит Гудини съема?
И я, польщенный, особенно за Гудини, предложил:
— Как нас назвали? Фальсификаторами, мошенниками, греческими масками? Ну что же, надо поддерживать лестный, тяжелым трудом заработанный имидж. Б.Б., — обратился я к Илюхе, — ты перед Маней самый незапятнанный, ты и будешь ее уводить. Снимай пиджак, будем тебя сильно гримировать. Чтобы она тебя не распознала.
И Илюха поспешно принялся раздеваться.
— Так, — сказал я, — окидывая его мужскую стать взглядом придирчивого модельера. — Во-первых, тебе надо голову чем-нибудь замотать и скрыть шевелюру и лоб. Потому что они уж больно тебя выдают.
— Может, бинтом, — предложил находчивый Инфант. — Бинтом, обильно пропитанным кровью. Он на сегодня раненым будет.
— А где ж мы кровь возьмем? — наивно спросил я, но у Инфанта имелся ответ.
— Так прольем, — сказал он, примериваясь к Илюхиному лбу.
— Не надо бинта и крови, — отклонил я вариант. Хотя идея ранения мне в принципе понравилась. — Нет, стариканер, ты лучше будешь бойцом из горячих точек. Наемником, миссионером удачи. Бойцы из горячих точек заслуживают доверия даже у убежденных феминисток.
— Из каких конкретно точек? — спросил конкретный Инфант.
— Из многих горячих точек, — решил не уточнять я. — Их знаешь сколько по миру сейчас разбросано?
Потом мой взгляд упал на девушку, которая так с самого начала и не отходила от нас. Что-то надо было с нее снять и надеть на Илюху. Потому что переодевание, особенно в грубое, феминистическое, есть самая лучшая маскировка. Но что? И тут я понял.
— Снимай платочек, — властно попросил я ее, указывая на блекло-красный платочек, по-мужски повязанный вокруг ее совершенно немужской шеи. И она послушалась и сняла.
Я взял его в руки, сложил треугольником и повязал вокруг Илюхиной головы, надежно скрывая верхнюю ее часть.
— Все-таки крови не хватает, — посетовал упорный Инфант.
— Прикол, — восторгнулась девушка. — Прям вылитый корсар.
— Корсар — это здравая мысль, — подхватил я с лета начинание. — Корсар — это правильно. Б.Б., позволь, пожалуйста, твой галстук. — И я сдернул с Илюхной шеи его строгий черный бизнес-галстук, распрямил, разгладил и проверил на прочность удавку.
— Неужели мы его сейчас вздернем на рее, как разбойника и пирата? Кто реей будет? — тут же оживился Инфант.
Но я лишь покачал отрицательно головой.
— Ты будешь, Б.Б., одноглазым корсаром. Как из той книжки, — вспомнил я о приключенческой литературе.
— Из какой книжки? — спросил жадный до книжных знаний Инфант.
Но я ему не ответил. Я был занят, я накидывал петлю галстука поверх Илюхиного зарумянившегося лица. А потом какое-то время расправлял ее и приноравливал, чтобы ровненько перекинуть черную материю через левый БелоБородов глаз. И еще долго запихивал кончик самого галстука под обратный ход петли на Илюхином затылке.
Затем я отошел в сторону, прищурился, оценил, потом зашел под другим углом. В общем, получалось, что большая часть головы была теперь прикрыта. А как узнать человека, если у него прикрыта большая часть головы? Особенно если он никогда не был слишком близок тебе лично?
И хотя Илюха бывал близок некоторым женщинам, но те никогда не состояли в феминистских организациях. Скорее наоборот.
Конечно, сильно портил второй, все еще открытый глаз. Больно много жизни из него вытекало наружу. Я уж было стал подумывать, а не подпустить ли Инфанта поближе к Илюхиному лицу? Но подпускать Инфанта к чему-либо слишком близко всегда было непредсказуемо.
И я оставил глаз, каким он был от природы. Ну подумаешь, блестящий жизнью глаз… И не такое бывает среди бойцов из очень горячих точек.
— Надо бы разорвать ворот рубашки. Так, чтобы верхние пуговицы с мясом отлетели до середины груди, — продолжал искать я в Илюхе достоверный образ бойца, отрывая пуговицы. — Да и рубашка должна быть навыпуск. Как вы думаете?
— Все же он должен быть раненым корсаром, — продолжал упрямо гнуть свою линию Инфант. — Давай его раним.
Я снова подумал, прикинул. По всему выходило, что Инфант был не так уж не прав.
— Действительно, старикашка, может, похромаешь немного. Представь, что у тебя осколок в бедре.
— Осколок чего? — задал законный вопрос Илюха, и мы все задумались. Потому что каких только осколков не бывает в современных арсеналах. И любой из них может при случае залететь в бедро.
— Шрапнели, — предложила девушка, которая вот так, запросто становилась соучастницей нашей незамысловатой инсценировки. То есть прямо на глазах изменяла своей феминистской партии. А значит, я со спокойной совестью мог задействовать ее в инсценировке.
