Злата Линник - Неизданный сборник рассказов
Сперва его просто не хотели записывать на прием. Юная особа, вся обвешанная стразами и благоухающая приторно-сладкими духами, прозрачно намекнула, что здесь заведение высокого уровня, услуги которого ему не по карману. А, услышав от него парочку цитат из «Черной книги Арды» и вовсе заподозрила в нем шпиона конкурирующей организации. И его следовало немедленно выкинуть вон. Разбираться с «шкафом платяным трехстворчатым» как-то не хотелось, тем более что виноватым в таких случаях все равно оказывается чужак.
Но именно в то мгновение, когда гоблин затянутый в комбинезон из черной блестящей ткани, уже навис над ним, раздалась пронзительная трель звонка. Насколько молодой человек смог понять, какой-то солидный клиент отменял визит и у госпожи Матильды образовалось окно в расписании. Эвенгару милостиво сообщили, что у него в распоряжении сорок минут и подсунули контракт на оказание астрологических и магических услуг.
Госпожа Матильда ему сразу активно не понравилась. Если уж ей так необходимо косить под ведьму, то хоть бы своим внешним видом занялась. Вот в передаче «удивительное и непознанное» ведущая смотрится вполне в стиле, а тут за круглым столом, заваленным хрустальными шарами, пирамидками и свечными огарками, восседало нечто пятьдесят-какого-то размера в неряшливой вязанной кофте. Причем нечто, принципиально не признающее косметику, краску для волос и туалетное мыло.
— Наверно это уборщица — наивно предположил молодой человек. — Воспользовалась паузой, чтобы навести порядок.
— Ну, так что у вас за дело? — ворчливо бросила женщина. — Вы что, молчать сюда пришли?
Стараясь ничем не выдать своих чувств, он изложил суть вопроса. В ответ же услышал пространную лекцию о том, что к посещению специалиста такого уровня необходимо тщательно готовиться. Неужели он ожидает достоверной информации на основе более чем отрывочных сведений? Вычислить положение звезд на основании клочка бумаги? Странички из журнала семьдесят третьего года? К тому же там приводится заметка из более старого издания. Это же детский лепет! Но так как у него еще двадцать минут, а деньги согласно подписанному им договору, все равно не возвращаются, она может посмотреть его ауру и продиагностировать ее на предмет проклятий, сглаза и прочего.
Взяв со стола изогнутую блестящую железку, она встала и направилась к нему, кряхтя и отдуваясь на каждом шагу. Поводив перед ним предметом, подозрительно похожим на деталь часового механизма, украшающую один из Юловых коллажей, госпожа Матильда выдала целую кучу «полезной» информации. В пятилетнем возрасте его качественно прокляла сорокалетняя женщина с крашеными рыжими волосами, а сейчас на него имеет изрядный зуб какая-то блондинка. Сглаза и прочего в его ауре столько, что не увезти и на десяти самосвалах, но за отдельную плату она берется это исправить…
Денег за сеанс взяли больше чем за целый месяц тренировок, недвусмысленно добавив, что ссоры между клиентом и заведением разбираются исключительно в судебном порядке, а сотрудники районного суда почти поголовно являются их клиентами…
Что же, обидно, но главное сейчас далеко не это. Необходимо срочно выяснить, является ли надвигающийся кошмар мощным групповым глюком или… И к кому в таком случае следует обращаться, чтобы с ходу не упрятали в закрытое лечебное учреждение. В любом случае, начать надо с того, что установить точную дату событий, о которых говорится в заметке. В этом кулема неумытая права: без точной даты невозможно воспроизвести положение звезд. А если тогда они встали как раз определенным образом, то легко можно увидеть, насколько это похоже на сегодняшнюю карту звездного неба. Ежику понятно!
* * *— Уже скоро! — жрецколдун издал торжествующий вопль, более похожий на звериное рычание. — Солнце поднимется над Большой водой не больше раз, чем пальцев на обеих руках, и он проснется.
От фигурки из зеленого камня, стоявшей посреди убогого жилища волнами распространялся необычный запах. Любой из цивилизованных людей счел бы его омерзительным, но тому, чье слово было законом для поклонников мертвого бога, оно представлялось великолепным благоуханием. Запах застоявшейся воды, сохнувших на солнцепеке водорослей и еще чего-то незнакомого, чему нет места в обыденном мире.
В глубокой яме дожидались своего часа жертвы, которые должны были подкрепить силы вернувшегося бога. Двое мужчин еще недавно считали, что после недавно пережитого вряд ли что-то способно повергнуть их в ужас. Теперь они искренне сожалели, что так неблагоразумно покинули места заключения. Там конечно не сахар, но зато и не скормят неизвестно кому.
* * *К счастью Юлий оказался дома. Усевшись на полу посреди комнаты, он с наслаждением кромсал портновскими ножницами страницы старого школьного учебника. Рядом какие-то непонятные личности таким же образом расправлялись с контурными картами и толстым математическим справочником. Картину дополняло около десятка банок «Зеленого фазана» — полных, открытых и уже опустошенных.
— Не поверишь — задумчиво протянул мастер коллажей, как будто продолжая разговор, прервавшийся секунду назад. — Десять лет об этом мечтал. «Родная речь», самый нелюбимый учебник.
— Это все классно, а где коллаж с заметкой? Вон там, у окна, висел.
— Чуть не забыл, пива хочешь? Кстати, это Славик, вселили в каморку под лестницей, а это Мишель, звезда панк-граффити. Коллаж? Так вот, прикинь, купили его! Мы же типа туристская достопримечательность, стало быть, здесь теперь можно шататься и в гости заглядывать. Хорошо хоть заранее предупреждают, а то мало ли… Короче, заваливают две тетки под семьдесят, в спортивном прикиде, с рюкзачками и по-русски ни в зуб ногой, только по-своему шпрехают.
— И что же?…
— Так я как раз об этом! Прикольные такие, между собой щебечут, за руки держатся. Увидели коллажи и принялись ахать, одна, с седыми косичками даже подпрыгнула. В блокнотике что-то написала, листочек вырвала и мне протягивает. Смотрю, а там написано «двести долларов» то есть цифра и знак доллара. Я прибалдел, а они не поняли и переправили на триста. Ну, я им «йес, о кей», потом думаю, некрасиво получается, приглашаю: «тиа, вайн плиз» а они увидели бутыль из-под «Балтики» и на нее пальчиками тычут, едва из адидасовских штанов не выпрыгнули. Пришлось за пивом сгонять, а они тем временем прошлогоднюю серию смотрели, помнишь, на коробках из продуктового магазина? Тоже половину уволокли, а я думал, какой придурок на такое поведется?
— Вот блин! И где их теперь искать? Да я не то имел в виду: журнал за какое число?
— Не помню, мне их целую стопку приперли. Хотя вот визитка; сказали, чтобы дал знать, когда забацаю что-нибудь новенькое. Пиво точно не хочешь? Ну, как знаешь, в пустыне пища не залеживается.
* * *Валерий, в отличие от всех прочих обитателей Сквот-тауна, твердо придерживающийся позиций уверенного конформизма, пребывал в прекрасном расположении духа. Наконец-то он оказался вдали от бдительного отцовского взора. Если посмотреть на дело с практической стороны — его просто-напросто выкинули из папочкиной мастерской. Он мало того, что посмел отступить от канонов, раз и навсегда принятых в семье потомственных мастеров парадного портрета, так ведь сам того не желая, составил отцу конкуренцию. Оперная прима постбальзаковского возраста не удостоив и взгляда лучшие работы главы семейного клана, обратила благосклонное внимание на слабенькую студенческую акварель Валерия-младшего, по чистой случайности оказавшуюся на виду.
И вот результат — его как какого-нибудь незаконного гастарбайтера буквально в двадцать четыре часа выставили вон. Позвонил фазер кому надо и вот он уже в Сквот-тауне. Апартаменты, правда, нехилые — бывший танцевальный зал с чем-то вроде открытой галереи, проходящей по одной из стен помещения. На галерее оказалось несколько разномастных книжных шкафов, широкая низкая тахта и даже мини-кухня. При желании можно зависать здесь хоть круглые сутки и никто не будет изводит замечаниями, как будто он первокурсник, только вчера взявший в руки кисточку.
Нет, он не собирается совершать революцию и ставить мир на уши — вполне хватит работы над заказами, которые иногда перепадают по папиным связям или добыты самостоятельно. А уж как из голимого крокодила сделать что-нибудь вполне презентабельное и при этом не особенно погрешить против истины, он знает едва ли не с дошкольного возраста.
Дело сразу заладилось. Вон, прямо напротив входа парадный портрет банкира в виде римского патриция. Стоит, гордо облокотившись на обломок античной колонны и важно указывает на учредительные документы, которые держит перед ним целый штат амуров и купидонов. И размер работы впечатляет — пять на три метра, не то, что у некоторых, где картину в лупу разглядывать нужно. Портреты владельца сети супермаркетов и президента какого-то там благотворительного фонда тоже вполне впечатляют. А то, что некоторые втихомолку называют его яппи, коньюктурщиком и прочими нехорошими словами, так это они от зависти. Не умеют договориться с выгодным заказчиком и в результате гордо чахнут по своим мансардам. Он-то сразу понял, что в жизни самое важное — уметь заработать!
