Дуги Бримсон - Крылья воробья
Но на пути в гольф-клуб Роб понял, что, во-первых, страшно голоден, а во-вторых, в машине заканчивается бензин. Поскольку и Купер, и «бентли» срочно нуждались в подзаправке, Роб при первой же возможности направил большую черную машину к приветливо освещенной площадке под навесом.
Он только-только вставил пистолет и в бак хлынули первые децилитры дорогостоящей жидкости, как к синему фургону, стоявшему у соседней колонки, вернулся после оплаты его владелец. Роб по возможности избегал встречаться с кем бы то ни было взглядом, однако заметил, что пухлое вражеское лицо мужчины озарилось узнаванием. «Ну все, приехали!» — промелькнуло у Купера в голове.
— Чтоб я сдох, — хрипло произнес водитель, стоя у своего фургона. — Ты козел, парень. Я бы вдарил тебе как следует, да рук об тебя марать не хочу.
При первых же словах Роб отпустил рычаг пистолета и повесил шланг на место. Сколько бы бензина ни залилось, придется обойтись этим количеством.
— Знаешь, что особенно смешно? — продолжал человек, по-видимому не догадывающийся, что его игнорируют. — То, что если мы вылетим, то единственным, кто пострадает от этого, будешь ты.
Роб вздохнул про себя. Не хватало еще, чтобы его доставал какой-то придурок, которого он впервые видит. Мириться с этим Купер определенно не собирался.
— Ну ладно, приятель, с чего это ты взял? — спросил он хмуро.
— А с того, что если ты думаешь, будто что-то изменится, если переведешь нас в нижнюю лигу, то ты глупец, — нагло заявил незнакомец. — Мы все равно будем болеть и в следующем сезоне, и дальше, потому что так ведут себя настоящие фанаты.
— Да неужели?
— Вот именно. И при этом мы еще словим кайф от того, что ты будешь в полном пролете.
Подавленный Роб проследил за тем, как мужчина забрался на свое сиденье и отъехал, выбросив на прощание один палец. Когда фургон скрылся, Купер побрел в киоск, бормоча ругательства и проклятия.
— Приветствую. А, да вы же тот самый футбольный наследник? — сказал кассир.
Роб схватил с прилавка горсть шоколадных батончиков и вытащил из бумажника кредитку.
— Да, я тот самый футбольный наследник, — процедил он. — А вы тоже намерены критиковать меня?
— Нет, — с улыбкой ответил кассир. — Но хотите, дам вам совет?
— Валяйте, — кивнул Роб, вставляя карточку в терминал. — И почему всем так хочется сунуть нос в мои дела?
— Так вот, мне кажется, что вы избрали неверное направление. Ваш пин-код, пожалуйста.
Роб раздраженно крякнул и вбил четыре цифры.
— Это несправедливо, — продолжал кассир.
— Несправедливо? — переспросил Роб. — О чем вы, вообще?
— Нельзя, чтобы футбольным клубом управлял человек, который этот клуб ненавидит. Это несправедливо по отношению к тем, кто любит этот клуб. Представьте, что бы вы почувствовали, если бы я был президентом «Юнайтед».
— Но если вы ненавидите «Юнайтед», то сделали бы все точно так же, как я!
— Я не испытываю ненависти ни к «Юнайтед», ни к другим клубам. Я люблю «Сити». Я люблю весь футбол.
— Ни черта не понимаю, — с досадой сказал Роб, забирая из терминала карту. — Слушайте, я никогда не просил о том, чтобы мне дали возглавить «Сити», так вышло помимо моей воли.
— Понимаю. Но в футболе главное достижения. Именно за них помнят спортсменов.
— Да, и что с того? — промычал Роб, приходя во все большее раздражение оттого, что ему постоянно приходится выслушивать советы от каждого встречного.
— Так чего вам хочется: чтобы вас запомнили за ненависть и проигрыш? Или за любовь и победу?
Роб посмотрел на улыбающегося кассира как на мессию, а потом забрал свои шоколадки и вышел на улицу.
Через пару минут он выехал с территории заправки на трассу, но повернул не в сторону гольф-клуба, а к «Джордж-парку».
Глава тридцать седьмая
В послематчевые дни Роб почти никогда не приезжал на стадион, и он был немало удивлен тем, что в приемной собралась приличная толпа журналистов, которые, как выяснилось, жаждали поговорить с ним. Разумеется, неожиданное появление Купера ничего для них не изменило, потому что он прошел, не поворачивая головы, прямо к лестнице, ведущей к кабинету, как делал всегда.
— Слава богу! А я никак не могу до вас дозвониться! — воскликнула Джоан, которую удивил приход шефа.
— У меня сегодня выходной, поэтому мой телефон выключен. И что бы ни случилось, я знать ничего не желаю. Просто хочу закрыться в кабинете и насладиться тишиной хотя бы полчаса.
— Зачем же вы в таком случае приехали сюда? — спросила Джоан недоуменно. — Мне всегда казалось, что вам не нравится здесь находиться.
— Мне тоже так казалось, — ответил Роб, — но мне сейчас кое-что объяснили, и теперь кабинет подойдет лучше всего на свете. Но для вас и всех остальных меня здесь нет, понятно?
— Понятно, но, может, вы хотя бы включите свой телефон? Мне очень нужно позвонить вам и сказать, чтобы вы немедленно тащили сюда свою задницу.
— Зачем?
— Совет клуба просит провести экстренное заседание.
— Да что вы говорите, — хмыкнул Роб. — И когда же?
— Они уже ждут вас в зале для совещаний. Вот почему я пыталась связаться с вами.
Теперь Роб уставился на нее в недоумении:
— Что им от меня вдруг понадобилось?
— Может, ваша голова?
— Глядя на то, как идут дела, они и так ее получат без проблем. А-а, да провались все пропадом, — сказал Роб, обреченно вздыхая. — Пойду посмотрю, что им надо.
— О, пока вы не ушли… — Джоан сунула руку в ящик и вытащила оттуда большой белый конверт. — Раз вы пришли, то можно вручить вам прямо сегодня. Открытку подписали почти все сотрудники. Я просила, чтобы поменьше нецензурных выражений было, но кое-кто все же… С днем рождения.
— Господи, у меня совсем выпало из головы, — сказал Роб, разрывая конверт и начиная читать. Только дойдя до последнего послания, он с широкой улыбкой поднял глаза на своего секретаря. — Спасибо, Джо. Огромное спасибо. Можно я приглашу вас на обед в честь праздника?
— С удовольствием, — ответила она мило. — Закажу столик в ресторане подороже, раз вы платите.
Шестеро членов совета клуба сидели вокруг стола и ждали, что Купер скажет в ответ на их предложение.
Для Роба оно стало абсолютно неожиданным, как гром среди ясного неба, и он даже попросил повторить основные моменты, чтобы убедиться, что все действительно так, как услышал.
— Это розыгрыш, верно?
— Вовсе нет, — с высокомерным видом сказал Йэн Уилсон. — Видите ли, не нужно быть гениями, чтобы понять: после вчерашнего вечера ваши фокусы обернулись против вас, и вы продули.
— Но вы же не можете пойти на это, — ужаснулся Роб. — Это же противозаконно.
— Боже праведный! — засмеялся делец в сфере вторсырья. — И он еще осмеливается учить нас тому, что хорошо, а что плохо!
— На самом деле это совершенно законно, — спокойно продолжал Уилсон. — Но мы должны провернуть все до последней игры сезона. Когда клуб перейдет в доверенное управление, будет слишком поздно.
— Потому что ваши акции потеряют всякую ценность, — заметил Роб, усаживаясь поудобнее в кресле, так как постепенно в его голове стала вырисовываться более ясная картина.
— Вот только не надо запугивать, — гневно запыхтел вторсырьевщик. — Вы сами весь сезон только и делали, что пытались прижать клуб и нас.
— Факт остается фактом, — сказал сердитый тщедушный человек. — Если не произойдет чуда, то через несколько недель вы потеряете всякую надежду на получение шести с лишним миллионов. А так, по крайней мере, закончите игру с приличной шестизначной цифрой на банковском счете.
— Как и все вы, — вставил Роб.
— Мы бизнесмены.
Роб хмыкнул с уклончивым видом:
— Но продажа стадиона убьет клуб. Вы ведь отдаете себе в этом отчет?
— Вы же добивались этого с самого начала! — сварливо проворчал вторсырьевщик.
— В договоре продажи будет пункт о новом стадионе, — сказал сердитый человек.
— Который никогда не построят! — Роб засмеялся. — Не держите меня за идиота.
— Честно говоря, мистер президент, — сказал искатель случайных знакомств, — вы не тот человек, который имеет право читать лекции об этике управления футбольным клубом.
Роб обвел взглядом членов совета и покачал головой. Его от них тошнило.
— Я всегда говорил, что члены совета любого клуба все как один продажные задницы.
— Да вам же плевать на этот клуб, — выкрикнул вторсырьевщик, едва не падая с кресла от распирающей его злости. — Так что не надо упрекать нас в равнодушии.
— А что, если я пошлю вас всех к чертовой матери? — спросил Роб. — Или сообщу о вашей маленькой схеме газетам?
— Тогда мы скажем, что вы кормите их враньем, пытаясь оправдать свой жалкий провал, — заявил Уилсон. — Не думаю, что вам поверят больше, чем нам.
