Катажина Грохоля - Хьюстон, у нас проблема
– Ты наверняка ее хотел.
– Я ее не хотел! Это как машина. «Порше», например.
– Но ведь любой мужчина хочет иметь «Порше»! А я тогда для тебя кто? «Запорожец»?!!
Мама дорогая, на помощь.
Ну как, как ей объяснить?
Мужчина, который любит свою женщину, смотрит по-другому. Он уже не подчиняется своему члену, который реагирует на все, что движется. Хотя, конечно, иногда и такое случается. Ведь у нижней части мужского организма нет связи с мозгом. И в этом нет ничего ужасного!
– Марта, представь себе, что ты на Краковской аллее, там, где аэродром недалеко. Представила?
– И что?
– И вдруг очень низко у тебя над головой пролетает F‑16. Что думаешь?
– Ну… думаю, что это истребитель.
– И ты не удивишься, что он так низко летит?
– Может, чуть-чуть удивлюсь.
– А дальше что подумаешь?
– Ничего. Ты зачем соскакиваешь с темы? Попался – имей мужество сознаться.
– Так с девушками то же самое! Она прошла. Я посмотрел. Обратил внимание. А если я перестану обращать внимание – ничего хорошего не будет, поверь мне. И пошел дальше. Ты разве думаешь потом целый день об этом истребителе? Ну, что он летел так низко? Разве этот истребитель стучится к тебе в мозг целый день: приве-е-ет, это я, помнишь, я летел низко, прямо над твоей головой! Вот эта девушка для меня – все равно что истребитель на Краковской. А я не люблю чужие истребители – я люблю только свой.
И она поняла – честное слово, она поняла! Повернулась и обхватила мою голову своими теплыми лапками. Посмотрела мне в глаза – и поцеловала. А ведь она так не любила публичные проявления нежности.
И никогда больше она уже не обращала на такие вещи никакого внимания, а ведь девушки встречаются в нашей жизни тут и там.
А теперь вот что получилось… теперь я в дураках – ведь это она мне изменила.
Я же был верным, как идиот.
Неприлично верным.
* * *Я много работаю, действительно много. Беру абсолютно все заказы. И только подумать – мне ведь еще лететь на эти дурацкие Канарские острова.
Впрочем, это даже хорошо: сменим обстановку, познакомимся с какими-нибудь девушками.
И снова из-за Марты, хотя ее уже давно нет в моей жизни, у меня срывается что-то. На этот раз токование глухарей на Бебжанских болотах, я ведь хотел туда съездить на пару днем, но надо было выбирать: либо болота, либо Канары.
– На болотах девушку не найдешь, – сказал мне на это Джери. – Так что ты сделал правильный выбор.
* * *Я бы, наверно, и не заметил, что весна идет полным ходом, если бы не большое количество заказов в пригородах Варшавы. А почему? А потому что.
В последнее время я много времени провожу на свежем воздухе. Знаете почему? Потому что люди начали копаться в своих огородах. Они копают, чтобы посадить цветочки. Сажают цветочки, чтобы было красиво. А потом входят в дом, хотят посмотреть любимый сериальчик – а фигушки.
А почему фигушки? А потому что копались они себе в огородике и лопаткой повредили проложенный там раньше кабель антенны. Потому что они не думают. Потому что забыли.
– Да это невозможно, ну что вы, пан, чтобы антенна была именно там, – она точно шла под забором!
Антенна и правда идет под забором, только какой-то идиот ее к дому наискосок пустил. Через огород. И нет чтобы как-то обозначить это место – я вот, например, всегда ставлю какой-нибудь знак или в крайнем случае рисую план, но я человек думающий, – так вот они об этом даже не задумываются.
Они тоже думают, но думают как-то иначе. И копают где попало. Главным образом там, где проходит кабель, разумеется.
Когда я встретился с подобным впервые – я поначалу так намучился, ища причины неполадки! Всю антенну разворотил, тарелку туда-сюда вертел, вдруг сигнал плохой… а так если повернуть – есть? А если вот так? А так? А до этого? А после?
А на экране – темнота, антенна в порядке, телевизор в порядке – а все вместе не в порядке.
Это как в отношениях с женщинами. Вроде бы и ты о’кей, и она о’кей, а вместе получается катастрофа.
Ну, и тогда я выкопал кабель, и оказалось, что он просто поврежден. И что я услышал:
– Это, наверно, кроты сгрызли. Я не копал.
А при этом видно, что земля свежевскопанная и что-то свежепосаженное торчит.
– Видите, сколько тут следов от кротов?
Ну конечно, вижу, вон какие славные бугорки.
– Они мне и прудик попортили, вот теперь только пленка осталась… так что вы уж поправьте, может, ровчик какой для антенны выкопайте…
И не верит мне, когда я говорю, что крот не такой дурак и что никакой пруд он испортить не может, просто даже не полезет туда, ибо каким-то восемнадцатым чувством знает, что там вода, знает, что если продырявит дно – то вода хлынет, зальет его и утопит.
В этом месяце мне уже третий раз приходится копать – но зато мне за это хорошо платят. А мне во время этого копания даже хорошо, мир прекрасен и удивителен – если, конечно, никто не стоит над душой и не болтает над ухом.
Но это редко получается, потому что люди отчего-то считают своим долгом развлекать меня беседами. Мужчины реже, но тоже попадаются те еще экземпляры.
Позвонил Ярек, что не может пока вырваться, а клиент уж очень хороший, так что я, значит, вместо него поехал, потому что мужику прямо срочно надо, прямо горит!
– Пусть пожарных вызывает, если горит, – ответил я.
– Ну съезди, старик, я тебя прошу, только запиши заказ на мое имя, а то меня с работы вышвырнут.
Ярек будет вместо меня работать целую неделю, поэтому я, разумеется, поехал, даже несмотря на то, что это было у черта на рогах – аж за Лесной Подковой. И как только я подъехал к дому – сразу понял, что здесь будет нелегко.
Хозяин, даже симпатичный, очень любезный, проводил меня в сад, и я тут же отметил свежепосаженные цветы. Бросив один взгляд на антенну в конце сада, я уже знал: кабель перебит, не иначе.
Но все же начал издалека, дипломатично:
– О, какие чудные цветы – только посадили?
– Ну да, жена в пятницу купила.
– И, наверно, не утерпела – сразу взялась за работу?
– Да нет, Саша был в понедельник, он у нас занимается садом.
– Ага. Ну что же, теперь поговорим о телевизоре. С какого времени он не работает?
– Вот как раз с понедельника и не работает.
Ну да – совпадение какое. Стечение обстоятельств.
Я нашел кабель и начал его вытягивать, осторожно раскапывая. Хозяин подбежал с таким видом, как будто я его мать раскапывал!
– О Боже милостивый, что это вы делаете?!!
– Ищу обрыв, кабель где-то поврежден.
– Ой-ой, пожалуйста, пан, не надо! Ой, что жена на это скажет – ведь весь газон же испорчен!
– Могу не раскапывать, а только пустить новый кабель вдоль забора. А тут обратно прикопаю, ничего видно не будет. Вот только это будет дороже, потому что работы же больше. А метр кабеля…
Его вообще не интересует цена, он машет рукой:
– Тогда сделайте так, жена очень любит свой садик! И у нее совсем скоро съемки, а там, у забора, мы ей не будем мешать.
Съемки, хм… что ж, у всех свои увлечения. А меня, однако, ждет неплохой куш. Заработаю пару грошей. Только сначала мне надо съездить и докупить шестьдесят метров кабеля – я получаю требуемую сумму, еду и через час возвращаюсь со всем необходимым. Потом я укладываю кабель под забором – так никакой угрозы для свежих посадок нет.
В саду полно народу, на газоне стоит профессиональная камера, у меня даже сердце быстрее забилось при виде ее, два прожектора установили, тянут провода в дом, около прудика лежат бленды, какое-то суперкресло из дома вынесли, и около него крутятся человек десять, а за садовым столиком, который стоит посреди газона, сидит… Агата Кулебяк – фантастическая актриса, и ее гримируют, готовя к съемкам.
Парикмахер и визажист колдуют над ней, а она, и так невозможно красивая, спокойно отдается на их волю.
А я и понятия не имел, к кому приехал. Цену могу любую назначить, заоблачную даже – они заплатят и не поморщатся.
Я хочу потихоньку все сделать и слинять, но муж меня к ней проводит и представляет:
– Дорогая, пан по поводу антенны пришел…
– Ох, слава Богу, добрый день, – говорит Звезда, и я и правда чувствую собственную значительность – хотя и знаю эти актерские штучки давным-давно.
Актеры так устроены: те, которые поумнее, думают, что каждый человек в их присутствии должен почувствовать их симпатию, должен почувствовать себя значительным и особенным – на всякий случай. Это такой синдром: звезда и маленькие люди.
– А мы не будем вам мешать? Потому что сегодня здесь такая суета…
– Да нет, что вы, – отвечаю я, – наоборот, это я надеюсь, что не доставлю вам особых хлопот.
– Если вам что-нибудь будет нужно, то, Каличек, ты все дашь пану, да? Что-нибудь попить или поесть, все что хотите… Пани Малгося, вы можете продлить стрелки до самых уголков, у меня глаза широко расставлены, так будет красивее, – обращается она к гримеру.
