Розамунда Пилчер - Синяя спальня и другие рассказы

Конечно, благоустройство потребует значительных финансовых вложений. Я отдаю себе отчет в том, что из-за инфляции и роста стоимости жизни молодой паре, как бы много она ни трудилась, порой бывает тяжело свести концы с концами. Поэтому я решил вам помочь. Конечно, Иэн упомянут в моем завещании, однако мне кажется, гораздо лучше будет передать вам деньги прямо сейчас. Тогда вы сможете разобраться с садом, а я успею насладиться его новым обликом до того как вслед за моим добрым другом Эдгаром переселюсь в мир иной.

И еще. Твоя мама сказала мне, что вы отменили долгожданную поездку за город, чтобы принять меня в день похорон Эдгара. Я безмерно благодарен вам за доброту и рад, что мое финансовое положение позволяет — по меньшей мере — не остаться у вас в долгу.

С наилучшими пожеланиями,

искренне ваш.

Эдвин. Джил с трудом смогла разобрать его колючую подпись, потому что на глаза у нее навернулись слезы. Она представила себе, как он сидит в своем темном домишке в Уокинге, обдумывая их проблемы, ища пути решения: обзванивает нужные компании, делает расчеты, старается не забыть ни одной мелочи, ни одной детали…

— Ну? — мягко поинтересовался Иэн.

Слезы покатились у нее по щекам. Она подняла руку и смахнула их ладонью.

— Я и предположить не могла! Никогда бы не подумала, что он способен на такое! О, Иэн, а мы так ужасно к нему относились!

— Ты — нет. Ты ни к кому не смогла бы отнестись ужасно.

— Я… я даже не думала, что у него есть такие деньги.

— Никто из нас не думал. Мы не знали, что их у него столько.

— И как же нам его отблагодарить?

— Просто сделать так, как он говорит. Мы благоустроим сад и пригласим его на открытие. На праздник! — Он улыбнулся. — Неплохо, да?

Через закопченное стекло она посмотрела на сад. Там валялся бумажный пакет, принесенный ветром с соседней помойки, и самый отчаянный из местных котов, с надорванным ухом, сидел на стене, хладнокровно глядя на нее.

Не менее хладнокровно она встретила немигающий взгляд его зеленых глаз.

— Я смогу развешивать там белье. Куплю кадки, буду высаживать луковицы весной и герани летом. Для Робби надо будет сделать песочницу — пускай играет. Если сделать помост достаточно широким, то туда можно будет выставлять коляску с малышом. О, Иэн, это будет так чудесно! Только подумай — мне никогда больше не придется снова тащиться в парк!

— Знаешь, что я думаю? — спросил Иэн. — Что нам надо снять трубку и поскорее позвонить старику.

Они вместе пошли к телефону, набрали номер Эдвина и, обнявшись, стали ждать, пока тот ответит на звонок.

Дом на холме

Деревня была совсем крошечная. Никогда за десять лет жизни Оливеру не случалось оказаться в таком микроскопическом местечке. Шесть каменных коттеджей, паб, старинная церковь, домик викария и маленький магазинчик. Перед магазинчиком припаркован старый грузовик, лает вдалеке собака, на улице — ни души.

С корзинкой и списком покупок, который дала ему Сара, он открыл дверь магазина — над ней красовалась вывеска «Джеймс Томас, бакалея, табак» — и, войдя, увидел двух мужчин, продавца и покупателя: оба повернули головы и посмотрели на него.

Оливер закрыл за собой дверь.

— Ну что же, не буду вас больше задерживать, — сказал продавец, очевидно, сам Джеймс Томас, низенький лысый человечек в коричневом свитере. Внешность у него была самая заурядная, ничего особенного.

Зато второго мужчину, покупателя, который набрал и сейчас оплачивал огромное количество всякой всячины, назвать заурядным было никак нельзя. Из-за великанского роста ему приходилось пригибать голову, чтобы не удариться о потолочные балки; на нем были кожаный пиджак, заплатанные джинсы и большущие тяжелые ботинки, волосы у него были рыжие и борода тоже. Оливер, хотя и знал, что нельзя пристально рассматривать незнакомых людей, все-таки не смог удержаться, и мужчина в ответ уставился на него своими немигающими, зоркими голубыми глазами. Смутившись под его взглядом, Оливер попытался улыбнуться, но мужчина не улыбнулся в ответ и не сказал ни слова. После короткой паузы он снова повернулся к прилавку и полез в карман за деньгами. Мистер Томас выбил чек и протянул его покупателю.

— Семь фунтов пятьдесят шиллингов, Бен.

Покупатель заплатил, потом поставил одну доверху нагруженную картонную коробку на другую, без видимого усилия поднял обе и пошел к выходу. Оливер открыл перед ним дверь. Проходя мимо, бородач с высоты своего роста взглянул на мальчика и произнес: «Спасибо». Голос у него был раскатистый, словно гонг. Бен. Он мог бы быть капитаном пиратов или главарем бандитской шайки. Оливер посмотрел, как мужчина загружает коробки в кузов грузовика, потом забирается на водительское сиденье и заводит мотор. С жутким грохотом в облаке выхлопных газов грузовик покатил по дороге, разбрасывая гравий из-под колес. Оливер захлопнул дверь и подошел к прилавку.

— Чем могу помочь, юноша?

Оливер протянул продавцу список покупок.

— Это для миссис Радд.

Мистер Томас с улыбкой поглядел на него.

— Так ты, значит, братишка Сары? Она сказала, что ждет тебя в гости. Когда же ты приехал?

— Вчера вечером. На поезде. Мне вырезали аппендицит, поэтому я приехал пожить у Сары две недели, прежде чем вернуться в школу.

— Ты ведь живешь в Лондоне, да?

— Да. В Патни.

— У нас ты быстро окрепнешь. Насколько я знаю, раньше ты тут не бывал? И как тебе в наших краях?

— Очень красиво. Я пришел пешком от фермы.

— Видел барсуков?

— Барсуков? — Оливер не знал, шутит мистер Томас или нет. — Нет, барсуков я не видел.

— Прогуляйся как-нибудь по долине в сумерки и обязательно увидишь. А на утесах полно тюленей. Как поживает Сара?

— Хорошо. — По крайней мере, он думал, что у нее все в порядке. Через пару недель должен появиться на свет ее первый ребенок, и Оливер был слегка шокирован, увидев свою всегда стройную, хорошенькую сестру разбухшей до размеров кита. Она, конечно, все равно была хорошенькая, только очень уж большая.

— Будешь помогать Уиллу на ферме?

— Я сегодня встал пораньше, чтобы посмотреть, как он доит коров.

— Из тебя получится заправский фермер. Так, посмотрим… Фунт муки, банка растворимого кофе, три фунта сахарного песку… — Продавец сложил покупки в корзину. — Не слишком тяжело для тебя?

— Нет, я справлюсь. — Он расплатился, достав деньги из кошелька Сары, и мистер Томас дал ему в подарок шоколадный батончик. — Большое спасибо.

— Подкрепишься, пока будешь шагать назад на ферму. Счастливо!

Волоча нагруженную корзинку, Оливер вышел из деревни, пересек дорогу и двинулся по узкому проселку, который вился по долине до фермы Уилла Радда. Идти было весело: компанию ему составлял говорливый ручеек, который журчал то с одной стороны дороги, то с другой, поэтому на пути частенько попадались каменные мостики, а с них можно было, наклонившись, высматривать в воде рыб и лягушек. Местность была безлесная, заболоченная, покрытая густыми зарослями утесника и папоротников. Колючими стеблями утесника Сара топила печь, вместе с обломками плавника, которые она подбирала, гуляя по пляжу. Плавник немного коптил и пах смолой, однако сгорал дочиста, оставляя лишь горстку белой золы.

На полпути к ферме близ дороги стояло одинокое дерево. Это был старый дуб, как-то умудрившийся укрепиться в болотистой почве у берегов ручья. Терзаемый северными ветрами, исковерканный и узловатый, он сумел-таки достичь весьма внушительных размеров. Листья с его ветвей уже облетели, и Оливер, спускаясь с холма по дороге в деревню, вволю попинал их ногами в резиновых сапогах. Но сейчас, на обратном пути, при виде их он замер от ужаса: среди листьев лежал трупик кролика с разодранным боком, из которого торчали отвратительные красные внутренности.

Судя по всему, здесь только что пировала лисица — наверное, сейчас она смотрит на него из зарослей своими голодными ледяными глазами. Оливер торопливо огляделся, но не заметил никакого движения, разве что опавшие листья тихонько шевелились от ветра. Ему стало страшно. Повинуясь неосознанному порыву, он поднял голову: высоко в бледном ноябрьском небе кружил ястреб, готовясь броситься вниз. Хищник, смертоносный и прекрасный. Природа жестока. Жизнь, смерть, выживание — все проходило сейчас перед его глазами. Оливер еще немного посмотрел на ястреба, а потом, забросав мертвого кролика опавшими листьями, заспешил вверх по холму.

Как приятно было вернуться на ферму, сбросить резиновые сапоги и войти в натопленную кухню. За накрытым к ланчу столом сидел Уилл, читая газету; увидев мальчика, он сразу отложил газету в сторону.

— Мы уж боялись, что ты заблудился.