Марина Москвина - Танец мотыльков над сухой землей
* * *
На выставку Тишкова пришла Ирина Роднина. Вот Леня ей показывает на картину, рассказывает, что на картине — это Даблоид, у него маленькая голова и большая нога, потому что стопа содержит множество нервных окончаний — рецепторов…
— А у нас, у фигуристов, — говорит Роднина, — нога вообще ничего не чувствует. Мы так много тренируемся, что чувствительность переходит куда-то вверх…
* * *
Сидим с питерским поэтом Сергеем Махотиным в буфете ЦДЛ, приготовили свободный стул для Михаила Яснова. К нам подходит поддатый пожилой человек, довольно расхристанный, и спрашивает:
— Можно взять стул?
Махотин говорит:
— Нет.
Тогда незнакомец сгребает Серегу в объятия и крепко целует в губы.
Махотин, обалдевший, вытер ладонью рот. Пауза.
— …Берите! — махнул он рукой.
* * *
Сергей МахотинПесенка о московских друзьяхОдурев в раю от скуки,Я припомню старину.И подумаю о Друке,О Кружкове вспомяну…И начну молить я Бога,Попрошу себя понять:Хоть на часик, хоть немногоПо столице погулять.И пойду я, взяв гитару,Напевая: тра-ля-ля,К Бородицкому бульваруПо проспекту Коваля…Мимо булочной и мимоСигаретного ларькаВыйду к площади АкимаПереулком Кушака.У Минаевских ворот яТихо в сквере посижу,И хоть не экскурсовод я,Дом Соломки покажу.И юнцу литинститутаОбъясню, как старожил:— Тут Собакин жил, а тутаУсачев Андрюша жил.Алкогольными парамиПодышу в пивнухе я,Погоржусь знакомством с вами,Знаменитые друзья.А когда, стращая адом,Бог гонца пришлет за мной —То меня проводит взглядомБюст Марины Москвиной…
* * *
Окончив педагогический институт, Леонид Бахнов работал учителем в школе. Как-то его вызвали к директору — оказывается, в классе, где Леонид был классным руководителем, один ученик принес порнографическую открытку.
— Вы должны обязательно поговорить с его родителями, — сказал директор.
А родители у этого мальчика были глухонемые.
— Вы поговорили? — спрашивал при встрече директор.
— Пока нет.
— Почему?
— Ищу способ…
* * *
Сергей Махотин написал книгу о Рембрандте. Когда она вышла — на глянцевой бумаге, с великолепно воспроизведенными картинами его героя, — Махотин сказал удовлетворенно:
— Наконец меня прилично проиллюстрировали.
* * *
Художник-бикапонист Гарик Виноградов:
— Марин, это Баян Ширянов?
— Нет, это Олег Павлов.
— Как хорошо, что ты мне сказала! А то бы я к нему подошел и сказал: «Привет, Баян!»
* * *
С Ольгой Мяэотс улетаем в Петропавловск-Камчатский, в Шереметьеве прохожу паспортный контроль. Вдруг меня хватают за шкирку и ведут в милицию. Там уже сидят трое чернобородых контрабандистов с незаконным оружием, а за столом пожилой милиционер, крашенный в блондина, с перстнем на пальце.
Выясняется, что по исполнении сорока пяти лет я не вклеила новую фотографию, так что мой паспорт недействителен.
На меня заполняется какой-то обличительный документ, грозящий санкциями «по месту жительства» и «по месту работы», и милиционер велит мне составленный акт подписать. А в графе «объяснительная записка» — сформулировать причину, по которой произошло это злостное нарушение.
— Понимаете, — говорю я ему, — это необъяснимое явление, как НЛО.
И трое с обрезами, Ольга — все мы задумались: что в данном случае можно привести как аргумент.
И тут милиционера осенило.
— Придумал! — сказал он. — Пишите: «Забыла о возрасте»!
Я так и написала. И подписалась: «нарушитель Москвина».
Он мне хотел вручить копию, но Ольга разрешила ему оставить ее себе, как автограф.
* * *
Все это я рассказываю моей старой подруге однокласснице Нинке. А она смеется и говорит:
— Боже мой! Сколько мусора у тебя в голове!..
* * *
Я спрашиваю у Лени:
— А как вы, люди, которые не ведете дневника, помните, что было вчера?
— А мы и не помним, — он отвечает, — нам это не нужно, все это — танец мотыльков над сухой землей.
2012
