Сэм Хайес - Моя чужая дочь
— Все не так просто. — Роберт не был готов обнародовать прошлое Эрин, и ему вовсе не улыбалось сознаваться Дэну в том, что он рылся в письмах Эрин. Уж слишком очевиден был привкус истории с первой женой. — Если позволишь, распространяться не стану. Скажу главное: она мне лгала. И раньше, и теперь продолжает, прямо в глаза. Я сказал, что все знаю, но она отпирается.
— А где она сейчас?
— Дома. Приглядывает за Руби… надеюсь. У Руби парень появился. Не поверишь — цыган, черт бы его побрал. — Роберт подался вперед, кожаная обивка кресла заскрипела. — Как мне это удается, Дэн? Жена оказалась не той, за кого я ее принимал, а дочь, которую я устроил в один из самых дорогущих частных колледжей Лондона, втюрилась в полоумного хиппи. — Он безрадостно хохотнул, до того дико все это звучало.
— Не той, за кого ты ее принимал? — Профессиональный нюх не подвел: из скудной информации Дэн выхватил самую суть.
— Она темнит насчет своего прошлого, а я не знаю, чему верить — ее утверждениям или тому, что мне самому удалось узнать.
— Утверждениям? То есть она настаивает на… — Дэн запнулся, подыскивая точное слово, — на своей невиновности?
Хороший вопрос… У Роберта щелкнуло в голове. Эрин невозмутимо отрицала, что знакома с Бакстером Кингом, что жила в Брайтоне, но основное обвинение так и повисло в воздухе. У нее ведь была пусть крохотная, но все же лазейка для отпора — прежде чем она убежала из спальни, — а она предпочла увильнуть от ответа. Роберт вздохнул:
— Нет. Не настаивает.
— Понятно, — задумчиво отозвался Дэн. Он блуждал в потемках, пытаясь расшифровать иносказания Роберта. Давить на друга он не мог. — Может, выдернуть того парня из фирмы Гритчли? Как бишь его… ну, ты помнишь — спец по добыванию информации.
Сказать или не сказать?
— Когда ты сообщил мне, что Луиза в Лондоне, я ей позвонил, — медленно произнес Роберт. — Мы виделись за городом, на свадьбе ее кузины. Сегодня утром я ее вызвал, поселил в отеле…
— Попридержи коней, старина! — оборвал его Дэн. — Ты развлекался с Луизой за городом, ты сегодня снова устроил с ней рандеву в отеле — и ты катишь бочку на Эрин? — Верный себе, Дэн одобрительно расхохотался.
— Да нет же! — Впрочем, Роберт понимал, что любое объяснение Дэн истолкует в меру своей испорченности. — Я обратился к Луизе как к специалисту. Нанял ее, чтобы все выяснить. Согласись, это лучше, чем беситься… как в прошлый раз, — добавил он. — Только учти — строго между нами. Если Эрин узнает, что Луиза работает на меня, все будет кончено.
Лишь в этот момент он отчетливо осознал, что не хочет потерять Эрин. Как осознал и другое: сражаясь со скорбью и чувством вины за гибель Дженны, он упустил явные и бесспорные знаки неискренности Эрин. Он тогда очень страдал; горечь потери была так остра, что он не жил, а бездумно проживал дни без Дженны. И ночным мотыльком полетел на свет Эрин.
Тьюла пригласила к ужину, и за столом темы сменились. Говорили о халтурщиках садовниках, которые напортачили с посадкой японских кленов — понавтыкали черт знает куда, стонала Тьюла. Вспомнили дело Боумена: Роберт снова попытался сбагрить его Дэну, тот отказал.
— И без этой хрени зашиваюсь, старик. Давай уж как-нибудь сам.
— Тогда я его буду представлять на слушании — и баста. Если повезет, закруглимся за одно заседание. Детей вот только жалко. Каково им будет жить с человеком, который у них на глазах постоянно избивал мать?! — Роберт сообразил, что брякнул, — и готов был язык себе откусить.
— Откуда сведения? Клиент сознался? — прошепелявил Дэн с полным ртом.
Роберт со вздохом положил вилку и нож.
— Недавно ко мне приходила его жена, Мэри Боумен. Сказала, что согласна отдать детей мужу. Видел бы ты ее… Форменная жертва автокатастрофы.
Пока Дэн жевал мясо и усваивал информацию, Роберт прокручивал в голове собственные слова. Мэри Боумен согласна отдать детей мужу. А какое она имеет право их отдавать? И главное — какое право имеет Джед Боумен их забирать? Ясно же, что решение должны принять сами дети. Старшему уже тринадцать, младшему одиннадцать — оба вполне способны разобраться, с кем хотят жить. Представив Руби в такой же ситуации, Роберт убедился, что прав. В случае развода и он, и Эрин наверняка учли бы мнение Руби, хотя у отчима, конечно, прав куда меньше, чем у родного отца. Однако сути дела это не меняет: ни один из родителей, тем более таких, как Джед и Мэри Боумен, не должен решать судьбу детей.
— Знаешь, старик, я как-то не уверен, что сговор с противоположной стороной…
— Забудь, Дэн. Я справлюсь. — Роберт вскинул руки, давая понять, что тема закрыта.
Роберт расплатился с таксистом и нетвердыми шагами поднялся на крыльцо. Хороший ужин, избыток вина и коньяка, — словом, он был сыт, пьян, приятно расслаблен и готов к мирной встрече с Эрин.
После десерта — Тьюла подала печеные фрукты с охлажденными взбитыми сливками — Дэн увел Роберта обратно в библиотеку, и они еще добрых два часа проговорили под прекрасный коньяк. С помощью Дэна — который, впрочем, так и не услышал всей правды — Роберт решил держать курс на презумпцию невиновности и оставить Эрин в покое. В конце концов, он юрист? А как юрист он не может оскорблять жену из-за голословных заявлений невесть кого. В итоге Дэн убедил друга, что нужно извиниться перед женой, а утром спокойно все обсудить.
В доме, как и предполагал Роберт, было темно и тихо. Часы на микроволновке мигали зелеными цифрами: половина двенадцатого. Роберт налил себе воды, помедлил, собираясь с мыслями, прежде чем подняться в спальню. Завтра его ждет расплата за сегодняшний перебор со спиртным — обычно он и за неделю столько не выпивал.
Эрин не задернула шторы, и уличный фонарь заливал спальню зловеще-янтарным светом. Роберт внезапно остановился, будто наткнувшись на стену: кровать была пуста. Как последний идиот он откинул идеально ровное, без единой морщинки покрывало. Убедившись, что Эрин в нетронутой постели и впрямь нет, повернулся к двери: должно быть, она легла в гостевой спальне или приткнулась рядышком с Руби. Тихо пересек лестничную площадку и, затаив дыхание, приоткрыл дверь. В гостевой никого. А на пороге комнаты дочери Роберт вообще забыл как дышать. Залитая тем же янтарным светом, кровать Руби тоже была пуста.
Дьявол! Роберт вернулся в спальню, рывком распахнул дверцы шкафа. Большая часть одежды Эрин исчезла, остальная грудой валялась внизу. С трюмо пропала шкатулка с украшениями, а из ванной — зубная щетка Эрин и все женские туалетные штуковины. Он ринулся в комнату Руби. Здесь вещей осталось больше, но самое необходимое тоже исчезло.
Роберт ничком рухнул на кровать Руби, зарылся лицом в подушку. Такой пустоты в душе он не чувствовал с момента, когда в доме не осталось ни единой вещички, принадлежавшей Дженне. День за днем он упаковывал память о ней, отправлял в благотворительные магазины, раздавал скорбящим родственникам, запихивал в мусорные мешки.
Роберт.
Он вскинулся на кровати: Эрин здесь! И лишь узнав голос Дженны, умолявшей его не повторять прежних ошибок, Роберт наконец понял, что Эрин и Руби от него ушли.
Глава XVII
Сapa приходит ко мне каждую неделю, и эти встречи нужны мне не меньше, чем девочке. Денег я с нее не беру, но таро непременно раскладываю, чтобы, в очередной раз сжульничав, подсластить крупинкой надежды ее безрадостную жизнь. Девочка так и не решилась сказать отцу, что ждет ребенка, а сам он ничего не замечает. Факт сам по себе примечательный: сразу понятно, сколько внимания отец уделяет своей красавице-дочери — животик-то у нее выпирает, как опара из кастрюли.
На этой неделе она приходит в субботу в шесть. Отец с братьями отправляются на какое-то семейное торжество, а Сара, как и полагается Золушке, естественно, не приглашена.
— А там вообще одни мужчины, — объясняет она, когда наконец наступает вечер субботы.
Я едва дождалась, за два часа до ее прихода все уже было готово. Неделя тянулась как резиновая, клиенты ко мне не спешили.
— И я рада, — продолжает Сара. — Мне сегодня что-то нехорошо.
Я усаживаю ее в кресло и включаю электрокамин на минимум. Солнце как-то быстро закатилось, и вечер на удивление прохладен для июня. Мы с Энди мечтали о крохотном, но настоящем камине, да так и не собрались. А потом Энди ушел.
Я обнимаю ладонями живот Сары — здороваюсь с малышом. Девочка улыбается моему жесту.
— Все чувствую, представляешь? — говорю я. — Вот пяточка, а вот тут, похоже, локоток. — Я прикладываю тонкие пальчики Сары к холмикам на ее животе, и улыбка будущей мамы становится еще шире. Со мной она счастлива. И я счастлива, потому что в доме снова появился ребенок. — Ты ведь все равно будешь бывать у меня, даже когда он родится? — Мне вдруг приходит в голову, что она отдаст всю любовь малышу, а я стану лишней в ее жизни.
