Эдвард Эбби - Банда гаечного ключа
Но. Какое-то пятнышко, частичка, какой-то раздражитель рос, как песчинка в раковине жемчужницы, в каком-то уголке ее сознания, не имеющего углов. Глаза закрыты, нервы в покое, мозг отдыхает, — и все же она видела прядь выгоревших на солнце волос, пару ярко-зеленых глаз джек-мормона, клювоподобный нос, она чувствовала направленные на нее телепатические микроволны. За клювом, несколько в стороне, тонкий сетчатый узор танцующих микро точек превратился в образ, мимолетный, но верный, бородатого бездельника с глазами, как две желтых дыры от мочи в снежном сугробе.
Бонни открыла глаза. Кот лениво потянулся. Она взглянула гладкий, вращающийся диск на слегка прогнувшемся проигрывателе — она слышала спокойные, томные, гипнотические завывания, гудение, резкий звук струны и однообразное пение Рави Шанкара и его индийской цитры. Ему аккомпанировали маленькие темные руки, танцующие на туго натянутой бычьей коже ритуального барабана шакти-йоги. (Ло, бедный индус, старается изо всех сил).
Ну, че-ерт, подумала мисс Абцуг. Ну, Господи Иисусе Христе, подумала она. И встала. Кот, мурлыча, вился у ее ног. Она пнула его, не слишком сильно, в кучу подушек. Святая Матерь Божья, мать твою, думала Бонни, мне надоело. Как мне все надоело! Ее губы шевелились.
— Хочу каких-нибудь действий, сказала она негромко, в мягкую тишину своего дома — купола.
Ответа не последовало.
Громко, решительно, вызывающе, она сказала: —Пора, ко хренам, браться за работу!
11. Снова за работу
Казалось более разумным уехать из Юты на некоторое время. Когда поход Смита на горы Генри был завершен, они с Хейдьюком к ночи уехали из Хенксвилля на запад, вокруг западной оконечности гор, и дальше на юг по грунтовой дороге вдоль Уотерпокет Фолд. Там никто не живет. Доехав до Шумящего прохода, они преодолели зигзагами крутой подъем в полторы тысячи футов к вершине Фолда. На полпути к перевалу они обнаружили беззащитный бульдозер Катерпиллер D-7 Дорожной службы, стоящий у края дороги, и остановились, чтобы передохнуть и перекусить.
Это отняло всего несколько минут. Работа становилась простой и однообразной. Смит караулил на вершине горы, а Хейдьюк тем временем просверливал дыры, как в Ком Уош, добавив к этой отлаженной технике последний штрих: выливал топливо из топливного бака в канистру; поливал им блок двигателя, кабину оператора и прицеп; поджигал.
Смит не вполне одобрял последний шаг. — Это же как раз может какая-нибудь зараза заметить из ироплана там в небе, — жаловался он.
Он взглянул вверх; ласковые звезды смотрели вниз. Одна космическая капсула, плотно набитая космонавтами и другими материалами, скользнула по звездному полю, вошла в тень Земли и исчезла. Один реактивный лайнер компании TWA, летящий курсом в Чикаго на высоте 29 000 футов и видимый только благодаря своим бортовым огням, пересек южный небосклон. Больше никто не болтался вокруг в такое позднее время. Ближайший городок — Боулдер, с населением 150 человек, — находился на расстоянии тридцати пяти миль к западу. Ближе не жил никто.
— Кроме того, — продолжал Смит, — не слишком много от этого проку. Все, чего ты добиваешься, — только сжигаешь краску.
— Ну, черт, — у Хейдьюка перехватило дух, он задыхался, не в силах спорить. — Черт… фью!… мне просто нравится… х-ха!… ну, вроде… ах-ха!… доводить дело до конца. Пиромантик.
Из огненного зарева умирающей машины — смертельный случай — донесся приглушенный звук небольшого взрыва. За ним — еще один. Фонтан искр и куски горящей смазки взлетели в воздух.
Смит вздрогнул. — Давай убираться отсюда.
Деревню Боулдер они проехали к середине ночи. Спящие жители вздрагивали, услышав шум проезжающего грузовика, но никто их не видел. Они повернули на юг и поехали по водоразделу между рукавами реки Эскаланте, спустились в каньон, поднялись на другую сторону среди бледных куполов косослоистого песчаника в сотни футов высотою. Древние дюны, превратившиеся в камень несколько раньше. Через пять миль к востоку от городка Эскаланте Смит повернул влево на дорогу, именовавшуюся Дыра-в-Камне.
— Куда едем?
— Срезаем напрямик в Глен Каньон Сити. Поднимемся вверх через средину плато Кайпаровиц.
— Я не знал, что туда есть дорога.
— Можешь называть ее и так.
Огни буровых вышек мерцали вдалеке, по огромным ненаселенным просторам террас Эскаланте. Время от времени они проезжали по дороге мимо знакомых названий на небольших металлических указателях направлений на поворотах: Коноко, Арко, Тексако, Галф, Эксон.
— Всюду эти ублюдки, — проворчал Хейдьюк. — Давай доберемся до этих вышек.
— Да там работают как раз. Там на холоде, в четыре утра, вкалывают, как рабы, чтобы обеспечить всех нефтью и газом, и вот этот здесь наш грузовик то же самое. Так что мы с тобой можем помочь саботировать все мировые планетарные машины. Прояви хоть немного благодарности.
К рассвету они уже катили на юго-восток под крутыми фасадами Скал Пятидесяти Миль. Дорога Дыра-в-Камне была тупиковой для автомобилей, но они поехали другим путем, вверх по дороге, ведущей через плато.
По дороге Хейдьюк обнаружил геофоны. — Стоп!.
Смит остановился. Хейдьюк выпрыгнул из машины и вырвал ближайший геофон из земли вместе с проводами, соединявшими его со всей системой. Геофоны предназначены для поиска залежей полезных ископаемых, для сейсмических исследований путем анализа различных видов вибраций — сейсмограмм — в подстилающих горизонтах. Вибрации эти создаются зарядами, помещаемыми в пробуренные отверстия. Хейдьюк намотал петлю кабеля на бампер грузовика и вернулся в кабину.
— Хорош, поехали. — Он открыл банку пива. — Господи, как я есть хочу.
Смит поехал дальше. За ними, по мере натяжения кабеля, все новые и новые геофоны начали выскакивать из земли и бежать вдогонку за грузовиком, приплясывая в пыли. Десятки дорогих приборчиков, преждевременно вырванных из земли. По мере их продвижения вперед грузовик вырывал еще и еще, целую кучу.
— Скоро, вот только солнце взойдет, — пообещал Смит, — мы сообразим себе завтрак. Скоро, вот только выберемся из этих открытых мест и доберемся до леса.
Они доехали до грунтовой дороги и повернули по ней направо, на юг, к высоким скалам. Хейдьюк увидел еще что-то. — Стоп!
Смит неохотно остановил грузовик. В холодном голубом свет начинающегося дня они глядели вперед, через сплошные заросли полыни, где в полумиле от них стояла буровая вышка, казавшаяся безлюдной. Ни фонарей, ни движения, ни автомобилей. Хейдьюк потянулся ха биноклем, взял его и стал изучать сцену.
— Редкий, там никого нет. Никого.
Смит посмотрел на восток. Облака в той стороне медленно окрашивались в лососево-розовый цвет. — Джордж, мы тут, как на ладони. Если кто-нибудь появится …
— Редкий, там есть для нас работа.
— Не больно-то оно мне здесь нравится. Нечем здесь нам совсем прикрыться.
— Это наш долг.
— Наш первейший долг — не дать себя повязать.
— Хейдьюк подумал. Это было верно. В этом утверждении была правда. — Но она уж слишком хороша, чтоб можно было проехать мимо. Только погляди на эту штуку. Такой славный здоровенный складной ножик, и ни одного нефтяника на десять миль вокруг.
— Они могут приехать абсолютно в любой момент.
— Редкий, я должен сделать это. Я здесь выйду и пройду туда пешком. Ты поезжай в тот каньон, которого отсюда не видать. Начинай готовить завтрак. Побольше кофе. Я буду с тобой через час.
— Джордж…
— Все равно мне пешком спокойнее. Если кто-нибудь появится, я спрячусь в полыни и дождусь ночи. Если я не появлюсь, скажем, через два часа, поезжай наверх, в лес, и жди меня там. Оставь какой-нибудь знак у дороги, чтобы я не проскочил твой поворот. Дай я возьму свой рюкзак.
— Ну, Джордж, черт тебя дери…
— Не беспокойся.
Хейдьюк вышел из машины, взяв из кузова свой рюкзак, в котором была еда, вода, инструменты, спальник — все уже готовое, запакованное. Оглянувшись назад, он увидел за задним бампером около полумили кабеля с геофонами, стоимостью не менее двадцати тысяч долларов. Их нужно было куда-нибудь девать.
— Эти геофоны с этим кабелем… — сказал он.
— Я от них избавлюсь, — ответил Смит.
Хейдьюк направился через полынь, которая была ему по пояс. А Смит поехал дальше, таща за собою по дороге имущество нефтяной компании. Тонкий слой пыли поднимался за ним в воздух и плыл, освещенный солнцем, как крученая золотая нить.
На полпути к своей цели Хейдьюк наткнулся на автомобильную дорогу, ведущую к буровой. Плотно прикрепив рюкзак, он бросился бегом. Он устал, проголодался, перегрузился пивом. В голове было пусто, в желудке тошно, но адреналин, азарт и высокая, благородная цель поддерживали его.
