Светлана Борминская - Куплю свадебное платье
Смотри во все глаза (если они есть)
— ФАК!.. ФАК!.. ФА-А-АК!.. — кричал в окошко слепой Жидков, когда хотел умереть. Но обладал прекрасным здоровьем, вот только не видел ни черта, и еще — на данный момент Жидкова не любила ни одна земная женщина, что, согласитесь, печально с любой стороны. Тут и не такое в форточку закричишь!
Что хотел сказать этим «ФАК» слепой — Лабрадор не понимал, он знал только гренландский и уругвайский иностранные языки. И, поскуливая, терся у ног Жидкова. И еще — Нельсон крепко держал своего слепого за брюки, чтобы тот не сверзнулся с подоконника на битые кирпичи внизу под окнами.
Игра подходит к концу
Я не знаю, что нас связало вместе? Наверное, цвет вечности в его глазах. Я так люблю его. Меня так тянет к нему. Я верю ему. Нет, я — доверяю ему. Он почему-то не сделает мне больно. Он — единственный человек на этой каменной планете постоянных войн, кто никогда не причинит мне боли, я так его люблю. Я люблю. Я доверяю ему себя. Дима. Мой Дима.
У маленьких детей самое невыносимо трогательное — пальчики на ручках и еще — пальчики на ножках. Бархатные цветочки — эти самые пальчики.
Глафира проснулась и, вздохнув, посмотрела на меня, чмокнув губками. И я поняла: раз уж младенцы вздыхают, то что же делать нам?
Я оказалась в этом городе случайно, и если Дима знал, куда ехал, то я, оставшись без него и выйдя всего за месяц второй раз из больницы с грудной девочкой на руках, чувствовала себя как после бомбежки…
Но — нужно было жить и как-то помогать Диме. Я снова пошла в следственный отдел прокуратуры.
В этот раз следователь разговаривала со мной очень доброжелательно. Подробно расспрашивая, почему и как мы появились в городе. Те же вопросы, что и раньше. Чисто инстинктивно я рассказывала не обо всем.
— Значит, вы тоже сомневаетесь, что Дима убил? — напоследок спросила я.
— Сомневаюсь, — сказала Ольга Леонардовна.
В этот наш разговор старший следователь Солодкина не показалась мне невыносимой, мы уже были знакомы и глядели друг на друга просто, как глядят женщины — одна на другую. Она смотрела на меня без жалости, но и без осуждения, в общем, нормальным взглядом, такое сразу чувствуешь.
Я думала, она мне скажет: «Я тебе помогу, Наташа…»
Но она ничего такого не говорила, хотя это было ясно и без слов. Или мне просто было плохо тогда и я видела все неправильно и не так?
Драгоценности
Про Хренкова В. В. (квартира 55) у Автандила Георгиевича Сазанчука было записано в служебной тетради:
«Эгоцентричен, гиперсексуален, психически нестабилен».
В то утро Мила открыла холодильник и обомлела — на полках рядом с колбасными жопками аккуратно были сложены трусы и носки Вениамина, которые она попросила снять с веревки и положить в шкаф.
Ахая, Мила подошла к шифоньеру и, набрав в легкие побольше воздуха, открыла дверцу. Среди чистых наволочек, прижавшись к махровому полотенцу, притулилась жирным боком кастрюля с борщом, и три котлеты по-киевски лежали на глаженых носовых платках.
— Опять влюбился! Венька мой!.. В кого на этот раз?!
В эти мгновения Вениамин мерил украденные драгоценности Ниночки Ивановны, разложив их на бачке унитаза. Диадему он нацепил на шею, браслеты — на ноги и, подвывая, надел два кольца, а куда — не скажу…
Была суббота, на работу идти не надо…
Вокзал не мечты
Потеряв деньги и драгоценности, Альбина Яроцкая почувствовала себя такой несчастной, даже смерть Натана она перенесла легче.
И она поехала на вокзал за старое «Комсомольское» метро. Там издавна собирались вокзальные проститутки, нищие, карманники и прочий сброд. Ярославский вокзал.
Нет-нет, Альбина не становилась в ряд с продажными девушками, выставляя напоказ свои хрупкие прелести, нет-нет, и не пыталась втереться в доверие к двум потным загорелым карманникам, которые с обезьяньим интересом разглядывали ее. Она также не укладывалась на асфальт рядышком с каким-нибудь тишайшей души бомжем и не вытирала сопли с пропахших калом ничьих детей, которые разбирались в этой жизни почище, чем какая-нибудь тетя Маша из подмосковных Луховиц.
Просто побродив среди всего этого несчастного человеческого десанта, в котором, если порыться, вполне можно было обнаружить несколько золотых царской пробы, да-а… так вот, возвращалась в свой дом Альбина уже в стойком состоянии духа, выныривая из толпы запущенных вокзальных человеков.
Так хочется порой счастья.
Ни денег, ни алмазов со златом, ни того и ни другого, а просто уюта и тишины рядом с сердцем, чтобы, проснувшись, сперва улыбнуться, а потом уже начать дышать.
В гостях
— Витя, вы просто непрактичный человек?.. — Альбина вгляделась в румяное лицо Вити Иншакова, старшего лейтенанта милиции. — Или вы, Витя, изрядно глупы?
— Отчего же? — обиженно похлопал ресницами Витя.
— Зачем вы пошли работать в милицию? — стряхнула пепел с юбки Альбина.
— Преступников ловить, — удивленно объяснил Виктор. — И сажать их, сволочей, и сажать!
Альбина затянулась сигаретой, глаза ее сверкнули грустью, и произнесла:
— Это диагноз… Ну, а где вы живете? Напомните.
— В общежитии, — гордо сказал старший лейтенант Иншаков. — Нас пятеро парней в одном клоповнике.
— Ты все же очень глуп, — наутро констатировала Альбина.
— Ага, — радостно согласился Витя. Ему теперь хотелось соглашаться с Альбиной во всем. А раньше не хотелось.
«Мужчина — подарок. Любой мужчина, если он любит тебя и начинает вить гнездышко, не жалея сил, — подарок», — внушала мама девочке Альбине, заплетая косы, давным-давно.
После замужеств и вдовства, побыв женой магната и оставшись при своих интересах, Альбина вдруг поняла, что ей хотела объяснить мама двадцать лет назад.
«Я сумасшедшая?..» — попыталась остановить свои разлетевшиеся мысли Альбина, а они все летали. Мысли о богатстве и деньгах-деньгах вдруг поднялись стайкой в небо и отлетели в сторону, хотя нет, кое-какие не успели и остались где-то возле гипоталамуса, но их было не больше пяти.
Витя вошел в следственное отделение и спросил у следователя Палкиной:
— Татиана… гм…
— Что?! — отвлеклась от двух папок с надписью «Дело» капитан Палкина.
— Если женщина говорит тебе «Миллион поцелуев!», что это значит? — напрягся Иншаков.
— Мне? — возмутилась старший следователь Татиана.
— Нет! — замахал руками Витя. — Мне!
— Ну-у, — протянула капитан Палкина. — Значит, она тебе дас… то есть — любит… Ми-иллиооон??? Да столько не бывает…
Витя вздохнул, и глаза его затуманились.
— Где ты такую дуру нашел? — вслед ему крикнула Палкина, но старший лейтенант Иншаков шел по коридору очень быстрым шагом и искал глазами выход на волю. Он все узнал, а значит, сегодня в следственном отделении делать ему было нечего. Не с руки.
У них хеппи-энд
Многие женщины грезят об удачном замужестве. Простое им ни к чему. Им кажется — вот оно!
Найдешь — завоюешь принца, и всю жизнь будешь сверкать, как новогодняя елка. Всю жизнь, а не только с первого по четырнадцатое, да.
«Дурочки! Какие вы все дурочки! — разглядывая в старом зеркале свое вытянутое лицо, Альбина вдруг решила завязать с этими выгодными замужествами навсегда. — На-до-е-ло!»
И была права, потому что тот запал, та энергия, которая просто током бьет от молоденьких девочек, стремящихся удачно выйти замуж, у тридцатилетней Альбины остались где-то на дне старой французской туфли на золотой шпильке,
шпильке,
шпильке…
— Дорогой Виктор Иванович, вы все ворчите. Когда же это кончится? — засмеялась Альбина, открывая дверь участковому инспектору.
— Когда? — сварливо переспросил Иншаков. — А вот когда!..
И, схватив Альбину за руку, потащил в полежаевский загс.
— Куда хоть идем? — тормозила на всех углах Альбина, из-под шпилек ее летели искры.
Сны не из моей жизни
Уже три месяца прошло с того часа «икс», когда наша жизнь перевернулась с трагической гибелью Тани Бобровник в кресле кабинета дантиста и моего мужа. Жизнь превратилась в ничто и никогда , все осталось позади, а впереди маячили Димкина тюрьма, вышки, вертухаи и моя нищенская нежизнь.
Нужно было возвращаться в Сапожок, но до конца следствия оставалось несколько недель, потом предъявление обвинения, суд… Я никуда не могла отсюда уехать.
«Пожалей меня, помолись за меня!.. Меня уже нет!»
Я проснулась мокрая от ужаса, мне приснился Октябрик. Глафира посапывала сбоку, как же она тихо спит — ей еще не снятся взрослые сны.
Октябрик вторую ночь снился мне и просил-просил-просил… То он хотел конфет-подушечек, то полосатую майку, то просил познакомить его с девочкой. «От девочек так сладко пахнет…»
