Лю Чжэньюнь - Я не Пань Цзиньлянь
— Ну что ж, тогда приступай. Если повезет, мы с тобой в один миг окажемся на вершине, а если нет, то вреда нам от этого никакого не будет.
— Я тоже так думаю.
Расставшись с Цзя Цунмином, Чжао Большеголовый отправился расставлять свои сети для Ли Сюэлянь. Несмотря на то, что Чжао приступил к активным действиям, у Цзя Цунмина все еще не было уверенности, что тот уладит проблему с Ли Сюэлянь. Но, как он уже сказал Чжао, если повезет, он вмиг окажется на вершине, а если нет, то и вреда ему не будет. После того разговора он даже забыл об этом деле, поэтому для него оказалось неожиданным, что раз в день ему стал звонить Чжао Большеголовый, отчитываясь обо всех подвижках в отношениях с Ли Сюэлянь. Как и предполагал Цзя Цунмин, не все шло гладко, едва они касались темы жалобы, как начинали спорить, поэтому к единогласию не приходили. Именно поэтому Цзя Цунмин осторожничал, не решаясь докладывать об этом начальству. Он боялся, что дело сразу возьмут под контроль, и в случае глупого провала их хитроумного замысла все шишки полетят на него. Пока рис не сварился, крышку открывать нельзя. Он же старался, чтобы никто не учуял даже запаха риса. Ведь другие тоже были знакомы с Чжао Большеголовым, поэтому Цзя Цунмина могли обойти. Сначала он не относился к своей задумке серьезно, просто решил попробовать. Действовали они не торопясь, с осторожностью, и для Цзя Цунмина стало сюрпризом, когда Чжао Большеголовый все-таки осилил его поручение. Первая неудача в своем уезде обернулась удачей в соседнем, вторая неудача в родной провинции обернулась удачей в провинции Шаньдун.
Когда Чжао Большеголовый прислал Цзя Цунмину первую эсэмэску о своей победе, тот не до конца поверил, и так же через эсэмэску спросил: «Это правда?»
«Уже переспали, какие тут шутки?» — заверил его Чжао Большеголовый.
Тогда Цзя Цунмин ему поверил. а когда он поверил, в нем от радости забурлила кровь, а когда в нем забурлила кровь, он решил немедленно доложить обо всем начальству. в уезде за Ли Сюэлянь охотились уже три дня, и все тщетно. Руководители всех рангов успели набить себе шишек, так что его докладная будет как нельзя кстати. Однако Цзя Цунмин не мог определиться, кому именно он должен все рассказать. Вообще-то, как член судебной коллегии, он должен отчитываться перед своим прямым начальником. а его прямым начальником был не кто иной, как председатель суда Ван Гундао. Но тут Цзя Цунмин пошел на хитрость, тем более, что Ван Гундао ему не нравился. Когда тот работал начальником отдела, они часто конфликтовали, и теперь Ван Гундао, как человек злопамятный, вел себя соответственно. Именно Ван Гундао оказался для Цзя Цунмина основным камнем преткновения в его попытках пробиться на должность заместителя председателя суда. Цзя Цунмин то и дело баловал Ван Гундао подарками, и все-таки ему никак не удавалось смягчить застарелую ненависть начальника. у этого обрюзглого коротышки и бровей-то не было, о какой там душе могла идти речь? Поэтому Цзя Цунмин решил пойти в обход Ван Гундао и сразу доложить обо всем начальнику уезда Чжэн Чжуну. Во-первых, доклад о своих достижениях перед Чжэн Чжуном принесет пользы намного больше. Доложи он об этом председателю суда, тот сам все передаст начальнику уезда, и тогда все заслуги будут приписаны председателю суда, то есть Ван Гундао. Таких глупостей делать нельзя. Вместе с тем этот ход конем будет все равно что пинок под зад Ван Гундао. То, что оказалось не по зубам председателю суда, сделал Цзя Цунмин. а это наверняка станет дополнительным бонусом для его будущего определения на должность заместителя председателя. Поэтому, преисполненный радости, Цзя Цунмин поспешил в уездную управу на встречу с Чжэн Чжуном.
После побега Ли Сюэлянь прошло три дня, и за эти три дня начальник уезда Чжэн Чжун еще ни разу толком не поел. Он даже голода не чувствовал, только мучился слюноотделением. Однако за прошедшие три дня это никак не помогло ему в поисках Ли Сюэлянь, поэтому он по-прежнему пребывал в печали. в обычное время встреча члена судебной коллегии с самим начальником уезда требовала усилий, поэтому Цзя Цунмину не удалось сразу пройти в его кабинет. Но поскольку ситуация сейчас была нестандартной, едва Цзя Цунмин обмолвился, что пришел по делу Ли Сюэлянь, помощники начальника уезда побоялись пренебречь таким заявлением и тут же доложили об этом Чжэн Чжуну. Чжэн Чжун в свою очередь быстро распорядился пригласить Цзя Цунмина к себе в кабинет. Выслушав от него все подробности про Чжао Большеголового и Ли Сюэлянь, Чжэн Чжун поначалу опешил. Это выходило за рамки всех его предположений. Собравшись с мыслями, он все еще недоверчиво спросил:
— Это правда?
Точно такой же вопрос задал Цзя Цунмин, когда перекидывался эсэмэсками с Чжао Большеголовым. Поэтому он тут же вытащил свой мобильник и показал Чжэн Чжуну свою переписку с Чжао. Он узнал не только об уже состоявшихся постельных делах Чжао с Ли Сюэлянь, но и о том, что произошло буквально час назад: «Мы на горе Тайшань. Сразу по возвращении женимся».
— Начальник, тут все черным по белому, как такому не верить? — сказал Цзя Цунмин и добавил: — Раз Ли Сюэлянь вот-вот собирается замуж, о какой жалобе может идти речь? Хотя она и сбежала, но находится под присмотром в провинции Шаньдун, а не в Пекине. Разве это не доказательство?
Чжэн Чжун все еще никак не мог в это поверить.
— Это дело особой важности, тут нельзя упускать из виду ни одну мелочь.
— Начальник Чжэн, я как партиец вас заверяю, что никаких сбоев здесь не будет. Я два года ждал такого момента, не в моих правилах открывать котел, пока рис не сварился.
Эти слова убедили Чжэн Чжуна, и в этот момент с его сердца свалился огромный камень. Тут же ему стало легко и свободно. за эти три сумасшедших дня он задействовал более четырехсот полицейских, а искали они, оказывается, совсем не там. Все думали, что Ли Сюэлянь отправилась в Пекин, а она оказалась в провинции Шаньдун. Задачу, которую не могли выполнить четыреста с лишним полицейских, в одиночку одолел Цзя Цунмин. Чжэн Чжун знал, что Цзя Цунмин старался не просто так, а ради должности заместителя председателя суда, поэтому сказал:
— Ты сделал для руководства огромное дело. Слышал, что сейчас в суде имеется вакансия на должность заместителя председателя суда. Дождемся финала и тогда на собрании обсудим твою кандидатуру.
От такого заявления Цзя Цунмин совсем растерялся. Сначала у него была мысль замолвить перед Чжэн Чжуном словечко о трудоустройстве сына Чжао Большеголового, который никак не мог попасть в штат сотрудников управления животноводства. Но когда начальник уезда поднял его собственный вопрос о переводе на должность заместителя председателя суда, то просить о чем-то еще было просто неприлично. Цзя Цунмин боялся, что, начни он торговаться, это ослабит его шансы на получение вакансии. Поэтому пока он решил умолчать про Чжао Большеголового. Когда же появится решение по его личному вопросу, он начнет ходатайствовать за сына Чжао. Между тем Чжэн Чжун приказал Цзя Цунмину:
— Ни с кем это дело не обсуждать.
— Я это понимаю, начальник Чжэн, — тут же откликнулся Цзя Цунмин и, пребывая на небесах от счастья, удалился.
Проводив Цзя Цунмина, Чжэн Чжун вдруг почувствовал, что сильно проголодался, и только тут вспомнил, что за эти три дня он еще ни разу толком не поел. Он позвонил и распорядился, чтобы ему принесли тарелку лапши, после чего тут же набрал номер мэра Ма Вэньбиня. Три дня назад, когда Ли Сюэлянь совершила побег, Чжэн Чжун хотел скрыть этот факт перед мэром, решив, что в своем уезде он сможет разобраться с этим сам. Но вскоре Ма Вэньбинь узнал о случившемся и первым позвонил Чжэн Чжуну, приперев того к стенке. Ма Вэньбинь рвал и метал. Он напомнил Чжэн Чжуну сразу три поговорки, которыми тот изначально пренебрег. а его фраза: «Это меня несколько разочаровывает» — бросила Чжэн Чжуна в холодный пот. Три дня он охотился за Ли Сюэлянь, и все напрасно, он орал до пены во рту и уже ни на что хорошее не надеялся. Он думал только о том, что Ма Вэньбинь снова придет в бешенство и, скорее всего, проведет реорганизацию кадров. и тут совершенно неожиданно нашелся выход, после черной полосы появилась белая, и события приняли совершенно иной оборот. Все само собой разрешилось, и Чжэн Чжун спешил доложить об этом Ма Вэньбиню, чтобы хоть как-то смягчить его негативное отношение после побега Ли Сюэлянь. Ма Вэньбинь уже находился в Пекине, именно сегодня состоялось открытие съезда ВСНП. Звонок Чжэн Чжуна застал его как раз во время обеда. Чжэн Чжун по порядку доложил ему обо всем, что произошло. Выслушав его, Ма Вэньбинь сначала тоже удивился. а когда волна удивления спала, он безотносительно к Ли Сюэлянь спросил:
— Кто придумал такую стратегию?
Сначала Чжэн Чжун хотел все заслуги приписать себе, но, опасаясь, что потом правда все равно вылезет наружу и Ма Вэньбинь обо всем узнает, он, Чжэн Чжун, может опозориться. Ведь тоже самое случилось, когда несколько дней назад Ли Сюэлянь устроила побег, а он решил это скрыть. Поэтому он сказал правду.
