Мартин Уиндроу - Сова, которой нравилось сидеть на Цезаре
Закончив с едой, сова немного успокоилась. Она почистила свой клюв о «край скалы», потом слетела вниз, но садиться на жердочку не стала. Мамбл подлетела прямо к шкафу и улеглась на верхнюю крышку, распластавшись по поверхности, распушив крылья и полностью закрыв свои лапки. Но не прошло и полминуты, как она посмотрела на меня, изобразила крайнюю степень удивления и буквально вытаращилась. Мамбл начала агрессивно ухать, поднялась на лапки, начала переступать с одной на другую, а потом перелетела на мою голову. Когда я протянул руку и пересадил ее вниз, она не стала устраивать традиционных боевых плясок на моем локте, а прижалась к нему, укрылась крыльями и стала изредка ухать. Мамбл позволила мне немного ее поласкать, а потом снова взлетела на шкаф. После недолгого раздумья она вернулась в клетку, забилась в угол и начала монотонно ухать. Судя по всему, такое поведение как-то связано с сезоном гнездования.
Последняя неделя марта
Признаки смятения у совы сохраняются. Она по-прежнему почти каждый вечер припрятывает половину цыпленка. Мамбл часто ухает, а затем принимается за боевые пляски. Она довольно шумно и энергично ведет себя в вольере, когда замечает поблизости движение. Даже если кажется, что она дремлет на солнышке, любое движение мгновенно приводит к крикам и прыжкам.
Я заметил в живой изгороди гнездо зарянки. Птички постоянно снуют туда-сюда, добывая себе пропитание. Интересно, что ни сова не обращает на них внимания, ни они на нее.
11 апреля
Мамбл по-прежнему ведет себя шумно и беспокойно. Но сегодня, впервые за несколько недель, в клетке не оказалось припрятанного цыпленка. Вечером она стремительно влетает в клетку, как только я открываю корзину. Сова забивается в угол и затягивает свои индейские песни. Когда я предлагаю ей ужин, она мгновенно бросается и хватает цыпленка. Приближаясь к пище, Мамбл ухает, а схватив, начинает бормотать что-то невнятное. Когда цыпленок съеден, я слышу, как она довольно долго «поет», перемежая уханье другими звуками. Я уже засыпаю, но сова все еще не успокаивается. На дне ночной клетки я заметил пару маленьких перышек, но пока еще слишком рано делать выводы о приближении линьки. В то же время сова периодически прихорашивается и тщательно ухаживает за собой.
7 мая
За последний месяц Мамбл гораздо реже прятала еду на ночь – сейчас это происходит каждые три дня. Она по-прежнему ведет себя довольно шумно и днем, и ночью. При встрече она радостно ухает, а потом исполняет боевые пляски. Но если я отказываюсь воспринимать ее поведение всерьез, сова бросает все попытки и начинает тереться головой о мое лицо. Впрочем, делает она это неохотно, потому что отвлекаться ей не хочется.
10 мая
За последнюю неделю Мамбл лишь раз припрятала цыпленка на ночь. Обычное уханье и боевые пляски сохраняются. Но сегодня – впервые с конца января – после плясок она глубоко задумалась и долго прихорашивалась на кухонном столе. Сова постоянно прыгала мне на плечо, на колени или просто подходила по столу поближе, чтобы приласкаться. Она терлась о мое лицо, голову и пощипывала мне бороду, а для развлечения периодически покусывала газету.
22 мая
Этим утром Мамбл, как обычно, ухала в углу клетки, когда я вошел в кухню. Но стоило мне открыть клетку, как она прыгнула на порог и моргая затихла. Потом она подняла голову для первой традиционной утренней ласки за последние три месяца. Впрочем, ее поведение нельзя назвать агрессивным. Когда я вхожу в вольер, сова ухает и исполняет боевые пляски, но делает это недолго и не так активно. Создается впечатление, что она ведет себя так, считая, что этого от нее ожидают. Затем, вместо того чтобы метнуться на потолок и изобразить летучую мышь, сова прыгнула прямо в корзинку.
* * *Судя по дневникам, переход от жесткого, суетливого и слегка агрессивного поведения к позитивно-дружелюбному начинался каждый год примерно 22–27 мая. Начавшись, дружелюбное отношение сохранялось. Сова становилась спокойной и приветливой, по утрам терлась о мое лицо, а когда мы по выходным проводили вместе много времени, сова часто прилетала ко мне, требуя внимания. Она перестала припрятывать еду на ночь – после 1 июня такого не случалось. Сова стала требовать целого цыпленка на завтрак и на ужин (в течение пары недель я посыпал ее цыплят витаминной добавкой).
Хотя уханье и боевые пляски периодически случались, они были короткими и довольно вялыми. Я никогда не замечал подобного поведения после 31 мая. В один год я обратил внимание, что 24 мая сова устроилась на кухонном столе, словно насиживая яйца, но просидела так недолго и больше подобного не повторяла. В последние десять дней мая я наблюдал за совой, чтобы не пропустить линьку, но она почти не теряла перьев, а все выпавшие были мелкими кроющими перышками.
Фолликул пера обладает кровотоком. Когда старое перо выпадает, на его месте из того же фолликула начинает расти новое. Так появляются «булавочные перья». Они плотно скручены внутри тонкой трубки, которая со временем раскрывается и дает возможность перу расти и разворачиваться. Первое маховое перо Мамбл потеряла 26 мая – тогда я нашел второстепенное перо в ее ночной клетке. В другой год она потеряла маховое перо 30 мая, а затем пару первостепенных и второстепенных перьев в первую неделю июня.
По справочникам я знал, что серые неясыти линяют очень хитроумным образом. Выпадение и замена маховых перьев начинаются с внутреннего ряда первостепенных и второстепенных перьев. В течение нескольких дней совы теряют одни и те же перья на обоих крыльях, поэтому баланс при полете не страдает. В дикой природе количество выпавших перьев зависит от качества питания птицы, но в любом случае процесс линьки заканчивается к сентябрю. Следующей весной он возобновляется с той самой точки, на которой остановился в прошлом году.
Мамбл часто теряла первое маховое перо в первые три дня июня – однажды пару перьев на обоих крыльях за одну ночь. Иногда это происходило 10–15 июня, а очень жарким летом 1986 года (и я отметил это необычное событие в дневнике) это произошло 25 июня. Чаще всего перья начинали сыпаться к 20 июня – каждые сутки я находил два-четыре пера из крыльев и хвоста и полдюжины перьев с тела птицы.
* * *С началом линьки – сразу же, вне зависимости от того, начался процесс рано или поздно – характер Мамбл резко менялся. Она становилась совершенно другой совой – не только физически, но и эмоционально. Светлыми летними вечерами она вела себя в вольере очень тихо (возможно, такое физическое состояние лишало ее уверенности?). Но как только я вносил ее в дом, она влетала в открытую ночную клетку и сидела там, тихо разговаривая сама с собой. Я заметил, что в это время сова становится не просто очень спокойной, но даже навязчиво ласковой. В один год первого июня я записал: «Очень тихая, неуверенная и очень ласковая – как ребенок, который плохо себя чувствует. Она целых пять минут пощипывала мою бороду. Утром она сразу же старается потереться о мое лицо, а потом делает это каждые несколько минут в течение часа. Рядом со мной Мамбл постоянно издает нежные, тихие звуки».
Такое поведение повторялось каждый год в течение трех месяцев периода линьки. Я давно отказался от циничных подозрений в том, что подобное поведение означает всего лишь желание почесаться из-за зуда, связанного с линькой. Сова прекрасно могла почесаться самостоятельно, без моей помощи. И в доме было много более подходящих для этой цели поверхностей, чем мой нос. Мне кажется, что в долгие недели, когда Мамбл понимала, что находится не в лучшем состоянии, ей требовались поддержка и ласка. Ученые подтверждают мое предположение. Они доказали, что взаимные ласки у птиц приводят к снижению уровня гормонов стресса.
Однако честность заставляет меня отметить, что у натуралистов, наблюдавших за серыми неясытями в дикой природе, я не нашел упоминания о подобном поведении. В июне дикие неясыти все еще продолжают заботиться о птенцах. Здравый смысл подсказывает, что линька не может начаться, когда родители все еще заняты утомительной охотой и добычей пропитания для птенцов, которые приступают к исследованию окрестности гнезда. Когда совята ближе к середине лета покидают родительскую территорию, родители на несколько месяцев расстаются и не находятся рядом друг с другом в момент линьки.
Сове необходимы силы, чтобы наращивать новые перья. Вот почему в один год 3 июня я записал, что Мамбл днем поймала в вольере маленькую мышку, а 6 июня – вторую. Вечером 7 июня я заметил, что она тащит обезглавленного воробья – птица была в полном оперении и, по-видимому, залетела в вольер через отверстие, предназначенное для кормления (природа берет свое). 10 июня я увидел, что Мамбл потеряла пару кроющих перьев. Она очень активно требовала завтрака, а потом не менее активно – ласки и внимания. В тот день я записал: «Либо она слишком долго хранила этого воробья в своей хижине – это маловероятно, учитывая ее отличный аппетит – либо запасла еще одного к чаю. Она начала издавать невнятные звуки с набитым клювом около шести вечера. По вольеру она расхаживала, таская остатки цыпленка по своему традиционному кругу почета». (Об охотничьем поведении Мамбл я расскажу в следующей части.)
