Джеймс Боуэн - Уличный кот по имени Боб. Как человек и кот обрели надежду на улицах Лондона
Добежав до Камден-Пэсседж, я принялся звать Боба и, естественно, привлек внимание людей, стоявших у пабов, баров и ресторанов.
— Кто-нибудь видел рыжего кота с поводком? — с надеждой обратился я к ним. — Он должен был бежать оттуда… — И я махнул в сторону станции метро.
Но люди лишь пожимали плечами, кто-то равнодушно, кто-то с намеком на сочувствие во взгляде.
Мне оставалось надеяться, что Боб, как и в прошлый раз, попытается укрыться в магазине. К сожалению, рабочий день подходил к концу и почти все они уже были закрыты. По вечерам здесь радовали клиентов только бары, кафе и рестораны. Так что проку от моих поисков пока было немного. Я продолжал расспрашивать прохожих, но безрезультатно. Если Боб прошел Камден-Пэсседж до конца, то, скорее всего, он уже добежал до Эссекс-роуд, которая ведет в Далстон. Рыжий бывал в этих местах прежде, но никогда ночью и сам по себе.
Я уже начал отчаиваться, когда в конце улицы, неподалеку от сада Айлингтон-Грин, встретил женщину, которая вернула мне надежду.
— Да, я видела рыжего кота в той стороне… — Она махнула рукой, и я убедился, что иду в верном направлении. — Мчался со всех ног и останавливаться не собирался. Судя по всему, бежал к главной дороге, той, за которой начинается сад.
Добежав до конца Камден-Пэсседж, я огляделся. Боб обожал Айлингтонский сад и нередко использовал его в качестве туалета. К тому же неподалеку оттуда останавливались знакомые нам ветеринарные фургоны, так что это место стоило тщательно осмотреть. Я быстро перешел дорогу и выбежал на знакомую лужайку: кусты вокруг нее особенно нравились Бобу. Присев на колени, я заглянул в заросли, тщетно пытаясь что-либо рассмотреть: было уже темно, и я свои-то руки с трудом различал. Оставалось надеяться, что в глубине кустов заблестят кошачьи глаза.
— Боб, дружище, ты здесь?
Тишина.
Я дошел до другого конца сада и снова позвал кота. Но, кроме недовольных стенаний пьянчужек, засидевшихся на скамейке, и шума проезжающих мимо машин, не услышал в ответ ничего. Выйдя из сада, я оказался перед большим книжным магазином «Waterstones». Мы с Бобом заглядывали туда время от времени, и продавцы всякий раз приходили от рыжего в полный восторг. Я понимал, что цепляюсь за соломинку, но вдруг Боб и правда решил спрятаться среди книг?
В магазине было тихо; среди стеллажей бродили всего несколько припозднившихся покупателей, и продавцы уже готовились к закрытию. Я узнал даму за прилавком, одну из преданных поклонниц Боба. Поскольку к тому моменту я уже изрядно вспотел, тяжело дышал и выглядел очень взволнованным, она сразу поняла, что случилось что-то плохое.
— Ты в порядке? — спросила она.
— Я потерял Боба. На нас бросилась собака, и он убежал. Он сюда не приходил?
— Нет, я не видела. — Дама обеспокоенно оглянулась. — Хотя была здесь все время. Но давай я спрошу на втором этаже — может, он туда проскользнул?
Дама схватила телефонную трубку и связалась с другим отделом.
— Вы там кота, случайно, не видели? — спросила она и медленно покачала головой в ответ на слова невидимого собеседника. Этот жест был выразительнее всяких слов. — Мне, правда, очень жаль… Но если он вдруг сюда придет, мы за ним обязательно присмотрим.
— Спасибо, — вздохнул я.
Только выйдя из магазина на темную улицу, я наконец осознал, что случилось. Я потерял Боба.
Я был раздавлен. Следующие несколько минут я стоял, глядя в пространство, и никак не мог сообразить, что же делать дальше. Для очистки совести дошел до конца Эссекс-роуд, но уже не заглядывал ни в кафе, ни в рестораны, понимая, что Боб туда не сунется.
Мы ходили этой дорогой каждый день — и каждый вечер возвращались по ней домой. Мимо проехал автобус до Тоттенхэма; в моем измученном мозгу возникла шальная мысль: а вдруг он… Да нет, не может быть! Или может?
На ближайшей остановке стоял дорожный инспектор. Я спросил, не видел ли он кота, садящегося в автобус, поскольку искренне верил, что у меня действительно чрезвычайно умный кот. Но инспектор посмотрел на меня так, будто я спросил, не видел ли он, как в автобус садятся инопланетяне. Покачал головой и отвернулся.
Я знал, что коты обладают великолепно развитым чувством направления и без труда находят дорогу домой. Но отсюда до Тоттэнхема было три с половиной мили, и путь пролегал через не самые благополучные районы Лондона. Вряд ли Боб сумеет добраться до нашей квартиры. К тому же мы никогда не ходили сюда пешком, всегда ездили на автобусе. Поэтому на самостоятельное возвращение кота не стоило и рассчитывать.
Следующие полчаса я бродил по Эсскес-роуд и пытался собраться с мыслями. Я убеждал себя, что, даже если Боб убежал далеко, его обязательно кто-нибудь узнает. Ведь он был в некотором роде местной знаменитостью! А даже если рыжего найдет человек, ни разу в жизни о нем не слышавший, то он заметит у кота микрочип, а это значит, что в специальной базе данных есть информация о его хозяине. Правда, не факт, что нашедший Боба станет утруждать себя обращением в национальный центр микрочипирования…
Едва я успокоился, как снова накатил приступ паники. Может, именно это случилось с рыжим два года назад? Может, именно так он оказался в моем подъезде в тот весенний вечер? Вдруг сегодняшние события послужат спусковым крючком и он решит, что пришла пора двигаться дальше? Я чувствовал себя так, будто ротвейлер не руки мои погрыз, а душу. Разум твердил: «С Бобом все будет в порядке, он обязательно вернется», но иррациональная часть сознания предпочитала биться в истерике и отчаянно вопить: «Он пропал, пропал навсегда, ты больше его никогда не увидишь!»
На улице к тому времени окончательно стемнело, а на Айлингтон-Хай-стрит образовалась обычная вечерняя пробка. Так и не решив, что делать, я побрел в сторону Далстона: Бэлль жила неподалеку оттуда, а я уже понял, что не выдержу, если останусь один в тот вечер.
Проходя мимо аллеи, я краем глаза заметил мелькнувший хвост. Худой, черный, он никак не мог принадлежать моему коту, но я дошел до такого состояния, что для меня уже не было никакой разницы.
— Боб! — закричал я, бросаясь в темноту.
Естественно, никакого Боба там не было. Откуда-то донеслось протяжное мяуканье, но мой кот мяукал совсем иначе… Подождав пару минут, я пошел дальше.
К тому времени пробка почти рассосалась, и на улице стало неожиданно тихо. Я обратил внимание на звезды, сиявшие над головой. Конечно, лондонское звездное небо не сравнить с австралийским, но зрелище все равно было впечатляющим. Несколько недель назад я любовался звездами в Тасмании. И всем говорил, что возвращаюсь в Лондон, чтобы заботиться о Бобе. «Молодец, отличная работа!» — ехидно подумал я.
На секунду или две я задумался, не стала ли моя поездка в Австралию косвенной причиной сегодняшних событий. Может, из-за того, что я пропал на шесть недель, Боб отвык от меня? Или во время разлуки кот начал сомневаться в моей преданности? Вдруг, когда ротвейлер сорвался с поводка, Боб решил, что больше не может на меня полагаться? От этих мыслей мне хотелось кричать…
Когда вдали показались окна квартиры Бэлль, я почти плакал. Что я буду делать без Боба? Мне никогда не найти такого друга… И тогда это случилось. Впервые за долгое время я испытал непреодолимую потребность в дозе. Я попытался отогнать мысли о наркотиках, но подсознание уже вступило в игру. Противный голосок внутри твердил, что, если Боб не вернется, я не смогу побороть наркозависимость, поэтому не стоит стараться, лучше сдаться сразу и заглушить боль…
Бэлль, как и я, много лет пыталась освободиться от наркотиков, но я знал, что ее сосед по квартире все еще сидит на игле. Чем ближе я подходил к дому подруги, тем больше меня одолевали мысли о наркотиках. Я был у нее под окнами в десять вечера, значит, бродил по улицам в поисках Боба два-три часа. Издалека доносился вой сирен: полицейские ехали разнимать драчунов в пабе или спасать жертву домашнего насилия. А мне было все равно.
Едва ступив на дорожку, ведущую к слабо освещенному подъезду, я заметил что-то в тени здания. Приглядевшись, я понял, что там сидит кошка, но, поскольку к тому времени уже перестал надеяться, я подумал, что это всего лишь очередное бездомное животное, укрывшееся от холодного ветра. А потом увидел мордочку кота. Очень знакомую мордочку.
— Боб! — ахнул я.
Рыжий укоризненно мяукнул, словно, как и два года назад, хотел сказать: «Ну и где тебя носило? Я тебя тут целую вечность жду!»
Я подбежал к коту и прижал его к себе.
— Если продолжишь вот так убегать, у меня инфаркт случится! — взволнованно произнес я, пытаясь понять, как рыжий здесь оказался.
Вскоре до меня дошло. Мы с Бобом неоднократно навещали Бэлль, а пока я жил в Австралии, она и вовсе приютила его на шесть недель. И вполне логично, что он пришел сюда. Но как он смог добраться? От станции метро до дома Бэлль почти полторы мили. Неужели всю дорогу шел пешком? Тогда сколько он тут сидит?
