Натали Шендель - Перед лицом смерти
– Но почему ты злишься на меня? – растерялась Мария. – Я тут при чём?
Виктория ничего не ответила, только ещё больше расплакалась.
Анна выбежала из кухни и перепугано спросила:
– Что случилось? – подошла она к Виктории и обняла её: – Перестань, моя милая. Слезами ты его не вернёшь. Ты только сделаешь себе хуже. Тебе нельзя так расстраиваться. Подумай о своём здоровье.
– А зачем мне моё здоровье без Кирилла. Без него мне уже ничего не надо.
– Это ты сейчас так думаешь. Всё пройдёт со временем. Поверь, моя девочка, время всё залечит.
– Ты хочешь сказать, что я опять смогу жить ничего не чувствуя…
– Но зачем ты так, – утёрла ей слёзы Анна, – ты просто можешь полюбить снова.
– Но я не хочу новой любви. Мне нужен Кирилл, – в её голосе слышалась такая боль, что Анна не выдержала и тоже расплакалась.
– Ну вот, – беспомощно развела руками Мария. – И что мне теперь с вами делать? Давайте немедленно успокаивайтесь. Слезами вы ничего не решите.
– Она права, – отстранилась от Виктории и постаралась успокоиться Анна, – нашими слезами мы действительно ничего не изменим. – Она ласково посмотрела на Викторию: – Постарайся просто напросто отвлечься и не думать о том, что ты увидишь его в последний раз.
– Да, да, – рассеянно произнесла Виктория, всхлипывая. – Я в полном порядке, – вытирая слёзы, неуверенно произнесла она.
– Это уже намного лучше, – оптимистично воскликнула Мария, хотя и у самой на душе было очень скверно. – Давайте лучше завтракать.
– Я не хочу, я подожду тебя во дворе. Мне нужно на свежий воздух, – промямлила Виктория и выскочила на улицу.
– Ну вот, – развела руками Мария, – я так и знала, что останусь голодной, – шутливо произнесла она и побежала догонять сестру, оставив Анну в полной растерянности.
Виктория нервно ходила из стороны в сторону, выглядывая такси.
– Когда оно уже подъедет? – раздражённо произнесла она.
– Да перестань же ты так нервничать, – поругала её Мария. – Лучше пойдём позавтракаем. А то, когда я голодная, я очень злая.
– Ну иди и завтракай, я же тебе не запрещаю, – раздражённо кинула Виктория.
– Я не хочу одна, – сделала обиженное лицо Мария.
Виктория немного смягчилась и даже попыталась улыбнуться:
– Извини сестричка, я сегодня немного не в себе…
– Я заметила, – примирительно улыбнулась в ответ Мария.
– Пойдём завтракать, – подошла к сестре и взяла её за руку Виктория.
– А если такси подъедет?
– Подождёт, – равнодушно произнесла Виктория и потянула Марию в дом.
Анна, увидев, что сёстры вернулись, поспешно отнесла им поднос с едой в столовую и расставила всё на столе.
Мария с аппетитом принялась за еду, стараясь есть очень быстро, чтобы успеть до прихода такси. Виктория медленно потягивала кофе. Вскоре они услышали шум подъехавшей машины, и почти сразу раздался сигнал. Виктория мгновенно вскочила и вопрошающе посмотрела на сестру.
– Иду, иду, – дожёвывая бутерброд, встала изо стола Мария. – И что так спешить? – недовольно пробурчала она.
Виктория, не обращая внимания на недовольство Марии, направилась к выходу.
– Сейчас спешим, а потом будет сидеть в машине и ждать до обеда, – продолжала бурчать Мария, догоняя сестру. Она совсем не любила ждать.
А ждать действительно пришлось очень долго. Когда они подъехали к зданию аэропорта и припарковались напротив главного входа, было почти десять часов. Григорий же подъехал уже почти в двенадцать, остановившись недалеко от них. Виктория сразу занервничала, ожидая, когда Кирилл выйдет из машины. Увидев его, она просто замерла, схватив Марию за руку.
Только теперь Виктория поняла, что приезжать сюда, было действительно ошибкой. Ей было невыносимо больно видеть его, и не иметь возможности подойти к нему. На нём были джинсовые брюки, такая же, нараспашку рубашка, и облегающая тёмная футболка, под которой красиво выделялась его упругая грудь. Как ей хотелось подойти и прижаться к этой груди, хотелось, чтоб он крепко-крепко обнял её, и всё стало бы по-прежнему. Но она понимала, что это невозможно. Он не сможет любить её по-прежнему, если будет думать о другой. И тем более, ей не хотелось, чтобы он оставался с ней из чувства жалости или благодарности. Поэтому, державшись из последних сил, она всё-таки не вышла из машины, хотя ей до боли этого хотелось. С замиранием сердца наблюдала Виктория, как он взял сумку, которую достал из багажника Григорий, и направился к входу аэропорта. Григорий шёл за ним, неся ещё одну сумку. Уже у самой двери Кирилл остановился и огляделся. Его взгляд показался Виктории каким-то загнанным, словно он чего-то ждал, на что-то надеялся…
– Я догоню его, – вдруг произнесла Виктория, – я только попрощаюсь с ним, – собралась открывать она дверь.
– Нет, – остановила её Мария, сжав её руку. – Не делай этого.
– Я только на минутку…
– Нет, – твёрдо повторила Мария, – ты мне ведь обещала!
– Но, Мария! – посмотрела жалобно на сестру Виктория, – отпусти меня, прошу тебя.
Мария сочувственно покачала головой, не отпуская руку Виктории.
– Прошу тебя… – Виктория замолчала, увидев, как Кирилл зашёл в здание аэропорта. – Ну вот и всё… – слабо произнесла она и закатила глаза, откинувшись на сиденье.
Мария испугалась и похлопала её по лицу:
– Что с тобой, Виктория, – прокричала она. – Открой глаза!
Та не реагировала. Мария ещё несколько раз растерянно похлопала её по щекам. Снова никакой реакции. Тогда она скомандовала, обращаясь к шофёру такси:
– Скорее везите нас в больницу!
Тот без лишних вопросов завёл машину и, насколько это было возможно, быстро погнал в направление центральной больницы.
Мария не переставала пробовать привести в чувство сестру. Вскоре та открыла глаза и слабо произнесла:
– Где я?
– Ну слава Богу! – облегчённо вздохнула Мария. – Как ты меня перепугала.
Виктория огляделась по сторонам и с волнением спросила:
– Куда мы едем?
– В больницу, – растерянно ответила Мария. – Куда же ещё?
– Но как же Кирилл? Зачем ты уехала из аэропорта? – Викторию охватила паника. – Ведь я хотела с ним попрощаться…
– Ты же упала в обморок. Что же я должна была делать? И вообще, мне начинает всё это надоедать. Дурдом какой-то.
– Прошу, давай вернёмся, – умоляюще посмотрела на сестру Виктория. – Мне очень надо…
– Никуда мы не вернёмся, – твёрдо сказала Мария. – Тем более, уже и поздно. Мы поедем в больницу.
– Но мне не надо в больницу, со мной всё в порядке, – почти прокричала Виктория.
– А пять минут назад было не в порядке. И с тобой уже не первый раз такое случается. Так что, мы едем в больницу, – стояла на своём Мария. – И никаких возражений.
Виктория почувствовала себя совершенно разбитой и пустой. Ей стало вдруг всё безразлично: куда её везут, зачем, что с ней будет… Она устало закрыла глаза и постаралась просто отключиться, позволив Марии всё решать самой.
Вскоре они подъехали к зданию больнице, и Мария осторожно спросила:
– Ты дойдёшь сама, или мне позвать кого-нибудь?
Виктория ничего не ответила.
– Я быстренько, – заторопилась Мария, взволнованная отрешённостью сестры. – Ты только посиди так, никуда не уходи, – перепугано протараторила она и выскочила из машины.
Через минут пять она вернулась с женщиной в белом халате, весьма крупного телосложения, которая катила больничное кресло. Открыв дверцу со стороны Виктории, та вежливо поздоровалась. Виктория ничего не ответила, но послушно дала усадить себя в это кресло.
Дальше всё происходило для Виктории, словно в тумане. Её возили из кабинета в кабинет, брали кровь, подключали к ней какие-то приборы, что-то измеряли, с ней о чём-то говорил врач, слушал её, прощупывал, что-то спрашивал, на что она отвечала всё той же отрешённостью и полным молчанием.
Когда её, наконец, завезли в палату и оставили одну, она облегчённо вздохнула. Ей сильно захотелось спать и она устало закрыла глаза.
Первым, что увидела Виктория проснувшись, было улыбающееся лицо Марии.
– Ну наконец-то! – довольно воскликнула та. – Ты проспала почти сутки.
Виктория слабо улыбнулась.
– Ну скажи же ты что-нибудь, – немного обиженно сказала Мария, – я уже так долго не слышала твоего голоса.
После небольшой паузы Виктория слабо произнесла:
– Как хорошо, что ты у меня есть.
Мария смущённо опустила голову:
– Да что ты…
– Нет, нет, я серьёзно, – нежно посмотрела на сестру Виктория. – Это большое счастье иметь рядом человека, которому ты небезразлична, который заботится о тебе не только из-за того, что ему что-то от тебя надо, а только потому, что искренне любит тебя. Но это понимаешь только тогда, когда вдруг оказываешься в беде. – Виктория кинула задумчивый взгляд в сторону окна, потом, нервно сглотнув, продолжила: – Я жила все эти годы, пользуясь любовью своего отца, который выполнял любое моё желание. Я получала от жизни всё, что мне только хотелось и ни в чём не знала нужды. Поэтому я считала, что мне никто не нужен, что я и сама со всем прекрасно справлюсь. Мне не нужна была ничья любовь. Я чувствовала себя свободной и независимой и сильно этим гордилась. И лишь когда я узнала, что скоро умру, и что никакие мои деньги и связи мне не могут помочь, я испугалась. Мне стало страшно и захотелось поддержки. Но рядом не оказалось никого, к кому бы я могла обратиться за этой поддержкой. И я сама была в этом виновата. Всё то, что я считала важным в моей жизни вдруг потеряло всякий смысл и оказалось никчемным и ненужным. Моё разделение людей на первый и второй сорт – оказалось самой большой моей ошибкой. Ведь именно Анна, которую я считала человеком второго сорта, и которую все эти годы унижала и оскорбляла, утешила и поддержала меня. Она искренне переживала за меня и помогла мне. А потом я встретилась с мамой, познакомилась с тобой, с Кириллом…
