Алек Сэй - Тайны столичных предместий

-- Африканер? -- удивился Айвен Вильк. -- С чего Вы это взяли?

-- Ну, я же помню,что Саймус называл его "немчик". -- я пожал плечами.

-- Э, мистер, -- протянул констебль, -- нет. Немчик он натуральный, а не нашенский. Лет десять уже как откуда-то из под Вены перебрался.

-- Что?!! -- ахнул я. -- Австрияк?

-- Да что такое? -- изумился инспектор. -- Ну какая разница, капец он, пруссак, или австриец?

-- Скажите, мистер Вильк, -- медленно произнес я, -- Вы ведь помните, что цель кумпанства -- помощь императору Мексики? Ну, помимо всего прочего.

-- Безусловно. -- кивнул тот.

Я криво улыбнулся.

-- Не припомните, монархи каких стран являются ему ближайшими родичами?

-- Хм... Ну, он Габсбург, значит... Испании и Австрии? Проклятье, да ведь он брат Австрийского императора!

-- Верно. -- тихо ответил я.

-- Политика. Все же политика, черти б меня взяли... -- прошептал Вильк.

-- Господа. -- от порога раздался ломающийся голосок Торлоха. -- Время обедать. Все уже собрались и ожидают только вас.

*средневековый предшественник комикса. Как правило, имел религиозную тематику.

**самоназвание буров, жителей Капских провинций Эрина.

Глава XIX

В которой дворецкий готовится к языческому жертвоприношению, промышленник критикует идеи социалистов, а Донал О`Хара бессовестно лжет и находит упущенное обстоятельство.

-- Порошок от мигрени, м? -- мистер Руперт Гринт прямо таки излучал скепсис. -- Инспектор, голубчик мой, боюсь я, что изрядно Вы опростоволосились.

-- Это с чего бы, позвольте поинтересоваться? -- спросил Айвен Вильк и зачерпнул густой суп ложкой.

Расследование, это очень важно, безусловно, однако если полисмен при его проведении не будет ни есть, ни пить и не спать, подобно тому, как это делал в детской сказочке добрый доктор Эй О`Болен, лучше никому не станет уж точно. Ну, за исключением преступника, наверное.

Опять же, это врачам, возможно, допустимо так себя тиранить -- в конце концов у них пациент умирает, -- а в случаях со следствием клиент, как правило, уже мертв. Ну, или уже обворован.

Таким образом, мы с инспектором благоразумно решили отложить обсуждение новой версии на после обеда, и воздать должное мастерству повара и кухарки. Опять же, как говаривает доктор Уоткинс, "Коли доктор сыт, так и больному легче". Определенно не вижу причин, отчего это правило неприменимо к полисменам.

Ничего удивительного не было, конечно же, в том, что застольная беседа началась с рассказа священника о необычной просьбе Мармадьюка -- освящении жаровни, -- тема ничуть не хуже любой иной. Мистер Вильк, разумеется, поделился резонами дворецкого, ввергнув добрейшего отца Игнация в некоторый ступор и заслужив одобрительно-удивленный взгляд леди Элизабет.

-- Ах, дорогой мой мистер Вильк, -- укоризненно покачал головою магнат, -- ну какие порошки старому рыцарю? Это же, да простят меня дамы Килпатрик, лекарство для институток и прочих взбалмошных барышень. Вот лично я, коли голова болеть начинает, выпиваю рюмочку-другую виски, и все проходит словно и не бывало. Еще царь Соломон утверждал,что вино горячит кровь и веселит душу, и жаль что он наше ирландское виски не пробовал никогда. -- в подтверждение своих слов он сделал глоток из бокала. -- А Вы, доктор, что скажете?

-- Как говорил еще Парацельс, -- флегматично отозвался Роберт Смит, -- все есть яд, и все есть лекарство. Вопрос только в дозировке. Ваша метода, мистер Гринт, насколько я знаю, вполне себе действует, побуждая сосуды расширяться, сердце биться сильнее и тем самым способствуя лучшему кровотоку.

Доктор чуть усмехнулся.

-- Тут главное не переусердствовать, а то на следующий день будете лечить подобное подобным, что может быть чревато. К тому же я вовсе не уверен в состоянии сосудов фамильного призрака сэра Филтиарна, так что и судить о том, насколько поможет такое лечение не решусь.

-- Мужчины. -- насмешливо произнесла миссис Килпатрик. -- Лишить бы вас вашей выпивки и сигар хоть на год, стенать будете почище кузена Арчера.

-- Обычно вы, женщины, лишить и норовите. -- добродушно проворчал эрл Кедах, и повернулся к дворецкому. -- Мармадьюк, голубчик мой, а Вы что же, произвели уже этот э-э-э-э обряд?

-- Нет, сэр. -- ответил тот, обходя стол и наполняя бокалы вином. -- Насколько я понял, там требуются определенного рода облачение и головной убор. Сара сейчас сметывает мне соответствующую тогу, а Рошин делает венок из сухого лаврового листа. Полагаю, что смогу приступить после обеда, если Вы не возражаете, сэр.

-- Это все церемониальная видимость, облачения не обязательны. -- обронила небрежным тоном миссис Килпатрик.

-- Это все язычество и заигрывания с Диаволом. -- одновременно с ней недовольно произнес отец Игнаций.

На миг над столом зависла напряженная тишина, но мистер Дубльмен поспешил разрядить обстановку:

-- Из сухого листа? -- спросил он. -- А у нее это получится?

-- Получится, Ваша Честь. -- ответил Мармадьюк. -- Я дал ей проволоку.

-- О, действительно? -- произнес судья. -- Великолепно. Будет небезынтересно на это действо посмотреть.

Отец Игнаций недовольно поджал губы, но промолчал, я же, представив Мармадьюка в toga trabea* и лавровом венке, едва удержался от хохота.

-- Пожалуй, -- добавил сэр Ивар, -- я склонен согласиться с мистером Гринтом по поводу лекарства. А Вы что скажете, отец?

-- То же самое. -- кивнул мистер О`Раа-старший. -- Добавил бы и добрую сигару, да Арчер не курил.

-- Как Вам будет угодно, сэр. -- кивнул Мармадьюк.

-- Все это занимательно, господа, -- флегматично произнес Томас Фелтон, -- но я тут краем уха слышал, что господа полисмены все утро провели в телеграфной комнате. Неужто восстановилась связь?

-- Нет, разумеется. -- спокойно ответил мистер Вильк, принимаясь за второе блюдо. -- Это было необходимо для нашего расследования.

-- Как? -- воскликнула Орли. -- Но разве оно не закончено? Простите... Я хотела сказать... Но ведь мистер О`Хара схватил злодея, и!..

-- Ах, мисс Килпатрик, мисс Килпатрик. -- инспектор с улыбкой покачал головой. -- Да кабы в полицейской службе самое сложное было преступника поймать -- это-то как раз, обычно, не представляет собой проблему. А вот все документы потом должным образом оформить, не пропустив ничего, вот сие беда из бед.

-- Могу подтвердить. -- кивнул судья Дубльмен. -- Как по мне, головоломнее только вести бухгалтерию.

-- Это смотря как вести. -- усмехнулся Гринт. -- Зависит от искренности желания уплачивать налоги.

-- Руперт, Ваш цинизм меня убивает. -- поморщился мистер Фелтон.

-- Зато мне он помогает вести дела. -- спокойно парировал магнат. -- Да и Вам, признайтесь, тоже -- однако я, хотя бы, не изображаю из себя святого. Помните стачку рабочих несколько лет назад? Помните, как они нас, промышленников, тогда поносили? Называли "кровопийцами, жирующими на крови и поте бедняков", помните? Так я таков и есть! Мои барыши, это тяжелый труд моих работников.

-- То-то Ваши в стачке и не участвовали. -- язвительно усмехнулся его деловой партнер.

-- А я этот труд хорошо оплачиваю. -- Гринт вновь приложился к бокалу. -- Не то что иные прочие, норовящие хоть фартинг из жалования, да удержать. И больница у меня для моих рабочих своя -- бесплатная!

-- Эге, да Вы никак социалист, голубчик? -- сэр Долий Крагг удивленно посмотрел на промышленника.

-- Не говорите глупостей, я прагматик. Производства у меня сложные, учить на станках и прочих механизмах работать -- это долго, так что гораздо выгоднее имеющихся заводских к себе совереном привязать. И чужих, хе-хе, посманивать. А социалисты -- это прожектеры-мечтатели. Равенства они хотят, ну надо же... Да не равенства, его и не бывает в природе, как не бывает абсолютно и совершенно одинаковых людей, а уравниловки, чтоб у всех все было одинаково.

-- Но... разве это так уж плохо? -- спросила мисс Орли. -- Когда у всех все одинаково, когда нет ни бедных, ни богатых и каждому воздается равной долей из общих богатств?

-- Голубушка, Вы что, этого, прости Господи, Маркса читали? Или это в Вашу очаровательною головку такие мысли идеями Мора навеяло? -- в голосе Руперта Гринта слышались явные нотки пренебрежения.

-- И все же, Вы не ответили -- что дурного в идее общего равенства. -- нахмурился сэр Ивар.

-- В идее-то? Да в идее ничего дурного. Как нет ничего дурного в мечте человека летать без крыльев. -- хохотнул магнат. -- Я бы и сам не прочь жить в обществе, где каждый прилагает все усилия на благо каждого... Только где вы таких болванов найдете, а? Человек, суть тварь эгоистичная и неблагодарная, постоянно норовящая урвать кусок у своего ближнего, а у дальнего, так тем более, и наплевать нам, знаете ли, на всеобщее благо, каждый дорожит лишь собой и думает о себе... ну и своей семье, в лучшем случае.

-- Не все же таковы! -- возмутилась Орли.

-- Да все. Кто-то больше, кто-то меньше, но все мы эгоисты. Человек -- суть злая бесхвостая обезьяна! -- отмахнулся Руперт и залпом осушил бокал.