Борис Пугачев - Школа обмана

— Саш, слушай, ради общего дела верни мне маску, которую я тебе презентовал. Я тебе завтра другую подарю, не хуже. Мне презент надо в банке сделать, чтобы платежки дали.

— Бери. Вон она на столе.

— Не обижайся. Я побежал…

В банке царила непривычная тишина. Управляющий, давний приятель Родика, радушно улыбаясь, вышел из-за массивного стола красного дерева с зеленым сукном. Они обнялись и троекратно поцеловались.

— Ты, банкир хренов, действуешь сообразно своей фамилии! — приняв обиженную позу, заметил Родик. — Меня просто разорил. С каких это пор ты делаешь оплаты, не согласовав со мной? Ты действительно волк, не знающий законов дружбы.

— Родик, ты находишься в банке, но банка нет. Помещение не наше, мебель чужая, даже компьютеры нам не принадлежат, — хитро подмигнув, заявил управляющий. — Радуйся… Хвали меня, а не ругай. Я хоть куда-то отдал твои деньги. У других хуже. Все оплаты прекращены и будут ли вообще — никто не знает. Кстати, я уже не управляющий. Лицензию у нас не отозвали, но… Через два дня сюда придет новый управляющий по фамилии Берия. Не шучу… Можешь закрывать счета. Работы не будет. Я открываю новый банк с поэтическим названием «Глория». Ты для меня самый желанный клиент, обещаю режим благоприятствования.

— Берия, Берия… представь меня ему на всякий случай. Заметь, символично: тогда Ежова на Берию заменили, а теперь Волкова… Не любят у нас диких зверей. Кстати, тот Берия был не таким плохим. Если бы не он, имели бы вместо атомной бомбы третью мировую войну. А вот ты для друга ничего не совершил. Я сегодня твоими благими намерениями, которыми выстлана дорога в ад, беднее конторской крысы. Мне комплектующие купить не на что. Производство стоит. Зарплату не могу заплатить…

— Бери кредит. Я дам. Деньги в новом банке есть. Пока…

— Не привык быть в долгах, но твое предложение учту. Если не выкручусь, непременно попрошу.

— Смотри, опоздаешь. Коньяка хочешь?

— Я за рулем, но рюмку со свиданьицем можно. Скажи, если я попрошу у тебя платежки без оплаты, но с исполнением — сделаешь?

— Сделаю, но цена им грош.

— Я подошлю завтра девушку с бумажками…

— Подсылай. Но если подставишь меня, будешь компенсировать.

— Конечно. Ты меня знаешь… Не беспокойся, не подставлю. Я их только покажу. Почему не спрашиваешь, где?

— Да я и так в курсе. Думаешь, ты самый умный? Я перед твоим приходом наштамповал целую стопку таких платежек.

— Что-то я в последние дни перестал быть первым — к чему бы это? Кстати, тебе сувенирчик из Африки привез. Наливай еще по одной.

— У… Какая страшная маска. Ну, все равно спасибо. Как Африка?

— Солнце радует, а все остальное — через тернии к звездам. Только звезды все больше отдаляются. Где у тебя новый офис?

— Рядом с метро «Октябрьское поле». Ремонт уже заканчивается.

— Хоть ездить удобнее. Девчонки с тобой переходят?

— Кое-кого беру, но в целом коллектив соберется новый. Не все от меня зависит. Я человек маленький и подневольный.

— Не прибедняйся… Наливай еще, по последней — за новый банк…

Прокуренный кабинет Айзинского являл пример истинного английского консерватизма и стабильности. Казалось, что Родик только вчера покинул его, а Григорий Михайлович застыл в позе денди, курящего сигариллу, и ожил лишь сейчас, примеряя величественные гримасы и совершая телодвижения, означающие радость от встречи.

— Ну как? Не жалеешь, что приехал? — спросил Айзинский.

— Твоими стараниями. Хотя не так страшен черт, как ты его малюешь. Думаю, вопросы с производством за два-три месяца я ликвидирую, а там посмотрим. Может быть, что-то заработаем, а может, придется брать кредиты. Хотя не хотелось бы. Как говорили наши предки — займом богат не будешь.

— Весь Запад живет в кредит. Эта твоя очередная пословица придумана нищими. Кредит — двигатель коммерции.

— Возможно, но залезать в долги пока не хочу. Попробую обойтись.

— Попробуй. Тут есть у меня один человечек, поговори с ним. Может, найдете общую тему.

— Ты же сказал, что «правления» нет. Это что, осколок Империи?

— Да нет, он совсем из другой оперы. Тематика, близкая тебе, — оборонка…

— Пусть позвонит завтра утром.

— Хорошо, я ему скажу, но ты тоже запиши его телефон. Ключевский Вадим Николаевич…

— А что он предлагает?

— Его интересуют противогазы. Вроде это по твоему столу. Вдруг что-то похожее на военную форму получится. Ведомство одно, связи у тебя сохранились.

— Ладно. Возьму на заметку. А теперь рассказывай, что ты от меня хотел.

— Помнишь, когда мы в бане обсуждали, кто будет генеральным директором в совместном предприятии, ты повесил на меня обязательство получить кредит?

— Конечно. Ты должен был сделать это в месячный срок, но, как обычно, продинамил. Я возникать не стал, поскольку разговор о кредите вел для обоснования твоего директорства. Остальные, вероятно, забыли или считают, что это не их дело. И что?

— Кредит, вернее, кредитную линию я получил. В пересчете на доллары почти триста тысяч.

— Молодец. А какое обеспечение ты дал?

— У меня банкир свой, ты знаешь. Договорились…

— С «правлением». Ну-ну.

— Я пустил деньги в оборот.

— Интересно. А где прибыль?

— Не думай. Я не играл в свой карман. Прибыль была и тратилась на общие нужды. Мы ее проели. Могу показать, если хочешь.

— Не сейчас, хотя это любопытно.

— Так вот, два оборота прошли без проблем, а на третьем деньги исчезли…

— Как это?

— Я работал через офшор. Длинная цепочка, ты ее примерно представляешь… Деньги пришли в Прибалтику, а оттуда в офшор не попали…

— Одновременно и «правление» исчезло?

— В общем это совпало. Исчезло оно, как ты, наверное, уже успел понять, не из-за этого, но возможно, что пропажа денег — следствие. Через месяц кредит надо возвращать либо продлевать.

— Про исчезновение «правления» подробности мне не известны. Не до чтения вчера было. Что за сумма на тебе висит?

— Те же триста. Проценты я отдавал и перевел на третий круг всю сумму.

— А как же все твои гарантии по сохранению наших средств? Свои сохранить не можешь.

— Тот разговор был почти год назад. Времена быстро меняются.

— Ясно. Чем я могу по-твоему помочь?

— Сделай гарантийное письмо от своего таджикского банка. Текст у меня готов. Не бесплатно, конечно.

— Откровенно скажу: не хочется. Однако, несмотря ни на что, мы — партнеры. Попробую, зацепка есть. Мне до сих пор ни «Волг», ни денег не отдали. Сумма там в тех еще рублях, но порядок близкий. Возможно, это сработает. Но прежде я должен знать, каковы последствия. Если я потеряю деньги, ты их обязуешься компенсировать. Если подставишь таджиков, мне следует их предупредить.

— Это понятно. Ты денег потерять не должен, да и таджики практически ничем не рискуют. Объясни им, что на основе этого письма сделают центрбанковское авизо. Кредитные деньги взаимозачтутся, и все будет списано. В банковской системе сейчас полная неразбериха, это пройдет незамеченным. Твой банкир все поймет. Вопрос, сколько он за это запросит. Мой за всю операцию получит десять процентов. Ну а твои эфемерные деньги… Ты их и без того не получишь.

— Не надо гадать. Получу.

— Считай, что я тебе дал очередную гарантию.

— Ладно. Попробую. Давай рыбу письма. Мог бы и вчера об этом рассказать, а то я измучился предположениями.

— Водитель был, жена твоя. Вопрос не для посторонних ушей.

— Проехали. А теперь о танзанийских баранах… Зови Мишу. Я вам поведаю об африканских страстях. Придется поработать, особенно тебе.

15 глава

Заниматься бизнесом — то же самое, что ехать на велосипеде: либо вы движетесь, либо падаете.

Оторвавшись от завтрака, Родик с досадой поднял телефонную трубку.

— Родион Иванович? Доброе утро. Ключевский Вадим Николаевич. Я вас не разбудил? Звоню по рекомендации Григория Михайловича Айзинского… Извините, если не вовремя. Отниму у вас несколько минут…

— Доброе утро. Григорий Михайлович предупредил меня о вашем звонке.

— Не могли бы мы встретиться и переговорить?

— Конечно…

— Когда и где вам было бы удобно?

— Я буду в офисе после тринадцати, подъезжайте. Вы знаете, где мы находимся?

— Это на улице Марины Расковой? Там же, где располагается Григорий Михайлович?

— Совершенно верно.

— Спасибо, буду. Не обессудьте, если опоздаю минут на десять-пятнадцать. Я пользуюсь только городским транспортом, а он, знаете ли, иногда подводит.

— Не беспокойтесь, дождусь.

— До встречи, Родион Иванович. Еще раз простите за ранний звонок.

Родик положил трубку на аппарат и вернулся к завтраку, машинально подумав, что, судя по разговору, этот Ключевский — противный, но, вероятно, образованный человек.