Игорь Фролов - ТЕОРИЯ ТАНЦА
— Гриша, — говорила ее подруга, нежно пружиня локтем полную готовность массажиста Х. — Ты плохого мнения о нас. Дело не в величине, а в том, как мужчина себя ведет. Он и вовсе без члена обаять может, если правильно…
— Да какие правила! — уже злобно сказал Гриша. — Правила! Всем одного хочется, так нет, устроили свистопляску — правильно, неправильно! Проститутки честнее, — они рожи корчить не будут. Взяла деньги, отработала, все довольны! А то придумали, понимаешь! Любофф, асисяй!..
Девушки начали вразнобой говорить, пытаясь успокоить, но в ответ хлопнула дверь, и затряслись стены.
Пришлось массажистам провожать подруг.
— Не помню, — говорила неудачливая пассия, — Гриша и тогда был таким нервным, или у него неудачный брак был? Я его бояться начинаю…
На следующий день они не пришли на массаж.
— Вот те на, — расстроился массажист Х. — Я как раз взаимопонимание начал находить с подружкой…
— Да и хрен с ними, — облегченно сказал массажист У. — Еще один сеанс, и Гриша бы тут погром устроил, с надеванием музыкального центра мне на голову. Правда, я начинаю тревожиться, — а вдруг он их под джакузи забетонировал?
Появился Гриша.
— Что, — сказал он, — этих сучек нет? Заебали, честно говоря. Хи-хи, ха-ха! Только деньги переводить зря…
— Гриш, — сказал массажист У. — А они живы вообще?
— На, убедись, — сказал Гриша, снял трубку и набрал номер. — Але… — Он выставил трубку, чтобы массажисты услышали голос отвечающей, и снова приложил к уху. — Да, я… Вы там вот что, предупреждайте массажистов, что на массаж не придете. Да, они ждали… Расстроились? Да нет, в принципе. Просто сказали — ну и пошли эти девки нахуй! Да, так и сказали! На-хуй!..
Массажисты открыли рты и переглянулись. Гриша повесил трубку и сказал:
— Все, отвязался. Надо Лису позвонить, — лучше посидим мужской компанией, выпьем, юность вспомним…
В ЧЕМ СИЛА ЖЕНЩИНЫ
Коллектив стационара осыпался кусками и кусочками. Приходит время распада любой системы, но, как правило, на ее месте образуется другая. Правило работало и здесь. Ушла на пенсию медсестра физкабинета, на ее место взяли веселую пышку — чернявую хохлушку-хохотушку с небольшой косинкой в глазах. Массажист Х. сразу принял с ней шутливый тон, чем неожиданно для себя привязал медсестру. В любую свободную минутку она приходила в массажный кабинет, чтобы поболтать, вернее, послушать болтовню двух массажистов. Она сидела и смотрела на них смеющимися глазами, она ходила за массажистом Х. даже к умывальнику и стояла рядом, пока он мыл руки, гладя его плечо. Это его смущало. Такой объем женского тела подавлял на корню главный позыв тела массажиста, — он даже не мог представить, как это должно происходить, — это все равно, что заниматься любовью с женщиной, одетой в шубу, нет, в две или три. Ему казалось, что такие женщины не почувствуют его прикосновений, а там, где таится главное, он просто затеряется со своим органом чувств, какими бы размерами он ни обладал…
— Понимаешь, — говорил он, когда она, обняв его плечо, смотрела сбоку в его глаза, — сотрудникам вообще не рекомендуется сближаться слишком сильно. С пациентами — пожалуйста. Вон у тебя сколько дядек ходит на процедуры…
— А я тебя хочу… — говорила она и улыбалась.
Она заходила без стука в кабинку, когда Х. массировал, особенно женщин, чем начала возмущать.
— Нельзя, — говорил он. — Пациенты напрягаются.
Однажды она вошла, когда он массировал Э. Хотя две медсестры и успели подружиться, но массажисту вовсе не хотелось, чтобы его застали в таком виде. Халат труженика был расстегнут, штаны тоже. Он успел накинуть на голую Э. простыню, она успела вынуть руку, и он отвернул все расстегнутое от бесшумно вошедшей преследовательницы. Беспорядочно двигая руками по спине пациентки, он прошипел через плечо:
— Сколько раз тебе повторять? Выйди!
Она кивнула, улыбаясь, и погладила его по заду. Рассмотрев пациентку, сказала:
— А, вон кто у тебя тут лежит! А мне еще ни разу массаж не предложил… — и скользнула пальцами по голой ноге Э. под простыню. Он перехватил ее руку, вытащил и подтолкнул ее к выходу.
— Завтра тебя помассирую.
На следующий день, когда он массировал такую же объемную пациентку, в кабинку вошла Э. Увидев обтянутую короткой юбкой большую попу, она вопросительно вздернула брови. Массажист, подумав, что она просто спрашивает — массируешь? — утвердительно кивнул. Тогда Э. с мстительной улыбкой завела руку под юбку пациентке и, со словами:
— Ну что, сучка, нравится? — пощекотала там пальцами.
Пациентка подняла голову и недоуменно обернулась.
— Ой… — сказала Э. — Извините, обозналась… — и выскочила из кабинки.
— Простите, — сказал массажист, давясь от смеха, — она вас за физиомедсестру приняла.
— Я уж поняла… — засмеялась пациентка. — Да, нас можно спутать…
Но не только массажист Х. страдал от притязаний коллеги. Однажды во время рабочего дня массажист У. зашел в физкабинет, где была маленькая кухонька, — там кипятили чай. Медсестра, открыв сухожаровой шкаф, и подмигнув, достала из него ополовиненную бутылку пива и предложила массажисту. Он отказался, — пахнуть будет. Тогда она расстегнула халат и достала из чаши бюстгальтера одну, но очень большую грудь.
— А это? — сказала она лукаво.
— Прекрати! — сказал массажист У. и быстрым шагом покинул физкабинет.
Медсестра выскочила за ним и крикнула в коридор:
— Импотент!
Больные в коридоре удивленно смотрели на покрасневшего массажиста У. и растрепанную физмедсестру, которая выдвинула столь серьезное обвинение. Это слышала и заведующая Л. Было устроено комсомольское собрание с пропесочиванием.
— Ты пойми, — говорила Л. — Больные могли подумать, что Шамиль тебя домогался, но не удовлетворил. Ты в каком свете его выставила передщ пациентами? И весь стационар заодно, — получается, мы тут черт знает чем занимаемся в рабочее время!
Медсестра покаялась и обещала больше так не обзываться.
Тем временем близилось лето. Массажист Х. собирался в отпуск на море.
— Опять первые дни буду мучиться, — сказал он как-то. — Моя кожа моментально сгорает, потом облазит, и только потом загорать начинаю.
— А хочешь, я тебе помогу? — оживилась физмедсестра. — У нас же кварцевая лампа специально для загара стоит — давай постепенно я тебя пооблучаю, подзагоришь, и южный ультрафиолет не страшен.
Он согласился. Раздевшись до плавок и надев черные очки, он стоял перед искусственным солнцем, а медсестра в черных очках стояла рядом с секундомером. Но она не просто стояла. Она заходила со спины, обнимала его за плечи, прижимаясь грудью, и дышала в ухо:
— Аполлон…
И руки ее мягко ползли вниз.
— Ах, Аполлон, ах, Аполлон, — смеялся он. — Нашла Аполлона. У него таких кривых ног не было. Я, скорее, Гермес, но после курса кавалеристики. Не приставай, а то загорю неравномерно.
Однажды она, включив лампу, вынула из просторного кармана фотоаппарат-мыльницу.
— Ну, можно, я хотя бы сфотографирую? Ты плавки приоткрой на миг, ну что тебе стоит…
— Ладно, — сдался хитрый массажист. — У тебя картинка будет, я в очках-маске, так что… Но больше ты ко мне не пристаешь. Согласна?
Она кивнула.
— И сначала дверь закрой, а то кто-нибудь войдет и поседеет от ужаса — чем тут медперсонал занимается.
Пока закрывала дверь на ключ, загораемый даже возбудился от предстоящего акта эксгибиционизма и от ее желания. И вот она уже целилась в видоискатель через черные очки.
— Ничего не видно, — сказала она и сняла очки.
— Быстрее, глаза испортишь! — крикнул массажист и открыл. — Жми!
Она вскрикнула, всплеснула руками, фотоаппарат выпрыгнул из рук и грохнулся об пол, расколовшись как яйцо.
— Что же ты, — укоризненно сказал массажист, закрываясь. — Надо было психологически подготовиться.
— А зато я не сфоткала, и наш договор не считается, — сказал она, подходя и накрывая своей рукой…
— Все, я уже обгораю, — сказал он, выворачиваясь.
А потом случилось неожиданное. Все таки, женская психика неисчерпаема как ленинский электрон.
Как-то вечером, когда он дежурил, зазвонил телефон.
— Что делаешь? — спросила она. — Один?
— Конечно, один! — сказал он. — А с кем мне быть? Пишу, сижу.
— А вот Э. мне сегодня призналась, что тебя посещает. И вообще… А как же твой принцип — с сотрудницами нельзя?
— Ну… — сказал он, — Я тогда начинал только, правил еще не знал. Но теперь твердо соблюдаю…
— А знаешь, что я сейчас делаю? — сказала она.
— Что? — сказал он, думая, как бы прекратить разговор.
— Просто сижу. На кухне.
— Молодец, — сказал он.
— Газ вот открыла…
— Да еб! — сказал он. — С ума сошла? А ну быстро закрой! А муж твой где?
