Владимир Соловьев - Апокалипсис от Владимира
Забегала охрана. Подали машины. Люди с проводками в ушах о чем-то говорили друг с другом, развивая фантастическую деятельность, что ни в коей мере не повышало вероятность выживания охраняемого объекта в случае появления ангела смерти.
ГЛАВА 26
Не следует думать, что апостольский хлеб сладок. Куда там — работаешь на износ! Вредно для здоровья. Одна радость — неограниченные возможности. Но, даже несмотря на это, делать все самому быстро надоедает. Когда я неосторожно брякнул Президенту, что он теперь будет царем-пророком, да еще и не одним, а в окружении одиннадцати счастливцев, то невольно ужаснулся. Поймите меня правильно, я не против дополнительного набора, но ведь не самому же мне теперь ездить и проводить душеспасительные беседы! Допустим, что вместе с Биллом мы поделим эту высокую миссию, все равно на мою долю выпадает еще пять вербовок. А я устал, хочется побыть с женой и друзьями. Хотя, с какими такими друзьями?! С этой работой у меня и времени-то на них нет. Я уже и не вспомню, когда последний раз в компании гулял. Все дела да дела. К маме зайти некогда.
Вру. Нагло вру самому себе. Не могу я к маме зайти. Боюсь. Душа болит. Прямо чувствую, как кто-то хватает меня тяжелой дланью за сердце и начинает из него соки выжимать. Ни вздохнуть, ни выдохнуть. Может, себя я и смог убедить, что был прав, когда людей карал, но мама мне этого точно не простит. Ее не убедить, даже не хочу разговор этот начинать, чувствую, как у нее душа кровоточит, как ночи она не спит, грехи мои замаливая. Не объяснить ей. Сам я не смогу. Может быть, потом, когда Даниил будет в Москве, мы с ним вместе попробуем? А сейчас даже звонить не буду. Ведь тонкая корочка на моих ранах только стала нарастать. С каким трудом мама убедила себя, что все равно ей надо жить, хотя бы ради внуков! Когда она увидела тот прямой эфир с пресс-конференции, чуть у экрана не умерла. Каково это — всю жизнь обожать сына и вдруг увидеть, что вырастила убийцу? Так что, если позвоню или приду, разговор будет эмоциональным. По-другому и не бывает. И чем он закончится, лучше не выяснять.
Не хочу об этом думать. Надо все выбросить из головы. Не я первый, хотя вполне может быть, что последний. Ведь говорил Христос:
Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч, ибо Я пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее. И враги человеку — домашние его. Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто не берет креста своего и не следует за Мною, тот не достоин Меня. Сберегший душу свою потеряет ее; а потерявший душу свою ради Меня сбережет ее.
Все будет по предсказанному, хотя надежда и остается. Может, потом все и образуется. Эх, увлекся я личными переживаниями. Напрасно. Не ко времени все это. В любом случае, жизнь продолжается, господа присяжные заседатели!
Значится, так: вывод один — нельзя повторять ошибки откровенно слабых менеджеров и пытаться все сделать самому. Чушь, бред, детская болезнь левизны в апостольском движении! Лозунг сегодняшнего дня — ни единого отстающего рядом! То есть — делегируем полномочия. Раздаем указания налево и направо. Зона моей ответственности очевидна — Европа и Азия. С меня пять лидеров, и сам я к ним не поеду.
Не хочу.
Следовательно, на повестке дня сразу два вопроса: кого послать и к кому. Подойдем системно — кого я знаю? Ответ лежит на поверхности — знаю многих. Кого послать? Некого. Замечательно, продуктивный подход, ничего не скажешь! Пойдем другим путем. Кого я не знаю? Здесь ответ еще проще. А тогда какой смысл о них думать, если я их даже не знаю?
Результат — ноль целых, ноль десятых.
Хорошо, поставим вопрос по-другому — кто хочет? Думаю, что миллионов так несколько. Особенно из числа бездельников, сидящих на печи и рассуждающих о том, каких идиотов им показывают по телевизору. Стоит ли на них терять время? Конечно. С какой целью? Чтобы безжалостно превратить их в горстки серого пепла! Следовательно, на роль вербовщиков они не годятся — кто из уважаемых политиков согласится беседовать с горсткой пепла? Это вам не куст горящий — вмиг санитаров вызовут. А значит, задание партии и лично дорогого товарища Даниила будет провалено, чего допустить никак нельзя.
Только ведите себя прилично, не надо мне подсказывать и подсовывать ваших любимых политиков! Посудите трезво. Подхожу я, скажем, к Юрию Михайловичу Лужкову. И так по-братски, с чувством, с толком, с расстановкой беру его за пуговицу и начинаю спич:
— Дорогой Юрий Михайлович! Вы, конечно, человек во всех отношениях замечательный — прекрасный мэр, муж, отец. Спортсмен, политик, пчеловод. Писатель, певец, трибун. Химик, строитель, изобретатель.
Подчеркните в анкете что-нибудь одно. А впрочем, чего там мелочиться, лучше сразу все подчеркните — единой чертой. Кхм, опять я отвлекаюсь.
— Так вот, дорогой вы мой Юрий Михайлович, у нас к вам дело. Не согласитесь ли вы поехать в Тьмутаракань вербануть одного гражданина на должность царя-пророка?
Откашляется Юрий Михайлович, посмотрит на меня хитро, с прищуром, приподнимет вверх правую ручку и сам за ней потянется, аж на мысочки привстанет. Обведет взором свою свиту, набирая воздух, а те уже в предвкушении и от обожания чуть сознание не теряют, и рубанет правду-матку, вернувшись взором ко мне, а пяточками к земле-матушке:
— Это что же, Владимир, прикажете быть почтовым голубем — весточки разносить?! Нет уж, мы и сами с усами, есть еще порох в пороховницах! Вот вы все с Путиным носитесь, а ведь квартирку вам он не сам справил, а меня попросил! Не забывайте об этом. А впрочем, я на вас не обижаюсь, да и к Президенту отношусь хорошо, просто окружения его не одобряю. Я, знаете ли, и сам хотя и не хочу, но если надо, еще многое могу! А вы тут меня до почтальона низводите. Несолидно.
Вот так-то. Хочешь не хочешь, а должен я учитывать наличие у политических деятелей собственных амбиций, так что гонцами они не поедут. А если и согласятся, то сами себя и завербуют, а зачем нам пророк-голубь? Достаточно апостола-соловья. Шутка! Киргуду. Звезд шоу-бизнеса, писателей, артистов, танцоров балета и прочих пи… э-э, лидеров не предлагать. Не по чину. Это здесь они кумиры, а за границу Московской области на пару километров отъедут, и все — звезды вьетнамской эстрады. Папа, папа, смотри! Такой урод, а поет, да так плохо! Ну надо же!…
Таким посланцам веры нет.
Итак, подведем промежуточный итог — ужас!
От грустных мыслей, которым я предавался на рабочем месте в Апостольском приказе, меня отвлек стук в дверь. Вовремя. В самый раз мне последовать путем русских народных сказок — кто первым войдет, тот и суженый. На пороге кабинета стояли три моих богатыря. Надежа и опора государева, молодцы, мушкетеры — Никита, Илья и Табриз. Я почувствовал, как мой рот сам собой разъезжается в широченной улыбке до ушей. Все правильно! Как это я раньше не догадался?! Вот она, моя птица-тройка! Молодые, ладные, умные, преданные. От добра добра не ищут. Не ребята — огонь! Посланцы из них выйдут замечательные.
Я решил выдержать театральную паузу, дать им возможность сказать первыми. Инициативу на себя взял Никита:
— Дорогой Владимир, как самочувствие?
— Замечательное, — быстро ответил я. — А теперь к делу. Что вы хотели у меня спросить?
— Да мы, понимаешь, не знаем, что делать, — начал Никита. — Нам нужны твои четкие указания, не тыкаться же постоянно по углам как слепые котята. Мы, конечно, в тебя верим, но работать довольно тяжело. Живем как на вулкане — голова от забот раскалывается, родные задают море вопросов…
Нет, молодежь вконец озверела! Дети, блин, цветы жизни! Вопросы им, видите ли, задают?! Я им практически сам предлагаю сумасшедший карьерный рост и невиданные возможности, а они мне тут нюни разводят.
— Хорошо, мои дорогие, — потер я руки. — Указания будут. Думаю, они вам понравятся. Итак, как вы, наверное, знаете, наступили долгожданные последние времена и наша страна дружно готовится встретить светлый день Страшного суда. Даниил, будучи божественно добрым (ха-ха!), решил помочь человечеству, дав ему еще один шанс. В целях помощи были уничтожены злодеи, а всем оставшимся предложено жить строго по Писанию. Система государственной власти меняется, теперь у нас будет что-то вроде наследной монархии. Теократической я ее назвать не могу, зато могу быть до конца уверен в ее суверенности и недемократичности. Правит царь — он же пророк. С ним вы хорошо знакомы по предыдущей работе.
— И это? — наклонил голову мой самый смелый мушкетер.
— Дорогой Никита, конечно же, это ныне действующий Президент.
— Круто! — обрадовались ребята. — А он в курсе?
— Уже да, — ответил я, — а вот его коллеги еще нет.
— А кто будут эти люди? — поинтересовался Табриз.
