Эн­ни Прул - Корабельные новости

— Да, это я по­ни­маю, — ска­зал Ку­ойл, жад­но гло­тая чай. — Но ме­ня бес­по­ко­ит дру­гое. — Внут­ри не­го все за­дро­жа­ло от на­пря­же­ния. — Я да­же не знаю, как это объ­яс­нить. — Вос­пи­та­тель­ни­ца дет­ско­го са­да ис­поль­зо­ва­ла сло­во­со­че­та­ние «на­ру­ше­ния лич­но­сти», ко­гда го­во­ри­ла о том, что Бан­ни тол­ка­ет де­тей и ло­ма­ет цвет­ные мел­ки.

— При­ве­ди при­мер то­го, что те­бя бес­по­ко­ит.

Над Ку­ой­лом на­вис­ла уны­лая тень.

— Ну, Бан­ни не нра­вит­ся цвет до­ма. Тем­но-зе­ле­ный. — Это зву­ча­ло по-иди­от­ски. Глав­ное бы­ло то, что про­ис­хо­ди­ло на кух­не. На ос­таль­ное мож­но бы­ло не об­ра­щать вни­ма­ния. При­нес­ли трес­ку и бу­лоч­ку с каль­ма­ром. Ку­ойл впил­ся зу­ба­ми в бу­лоч­ку, буд­то от то­го, су­ме­ет ли он ее рас­ку­сить, за­ви­се­ла его жизнь.

— По­том эти ноч­ные кош­ма­ры. И как она пла­чет или кри­чит без ви­ди­мой при­чи­ны. В воз­рас­те шес­ти — шес­ти с по­ло­ви­ной лет де­ти уже не долж­ны так се­бя вес­ти. Пом­нишь, как ей по­ка­за­лось, что она уви­де­ла со­ба­ку в пер­вый день, ко­гда мы подъ­е­ха­ли к до­му? Страш­ная лох­ма­тая бе­лая со­ба­ка с крас­ны­ми гла­за­ми? Пом­нишь, мы обы­ска­ли все и не на­шли ни сле­да?

— Да, ко­неч­но, пом­ню.

Стук вил­ки по та­рел­ке, жар из кух­ни, звон но­жей, смех.

— Па­ру не­дель на­зад бы­ло еще од­но при­клю­че­ние с со­ба­кой. Ты ви­де­ла ма­лень­кий бе­лый ка­мень, ко­то­рый был у ме­ня в са­ду кам­ней? Ко­гда смот­ришь на не­го при­щу­рив­шись, он на­по­ми­на­ет го­ло­ву со­ба­ки. Так вот, она при­бе­жа­ла, ста­ла кри­чать и бить­ся в дверь. Я по­ду­мал, что слу­чи­лось что-то страш­ное. Ни­как не мог ус­по­ко­ить ее, что­бы она пе­ре­ста­ла кри­чать и рас­ска­за­ла мне, что же слу­чи­лось. В кон­це кон­цов, она про­тя­ну­ла ру­ку. На паль­це был малень­кий по­рез, не боль­ше не­сколь­ких мил­ли­мет­ров в дли­ну, и од­на ка­п­ля кро­ви. Я за­кле­ил его пла­сты­рем, и она ус­по­кои­лась. Сна­ча­ла она не хо­те­ла го­во­рить, где по­ре­за­лась. Но по­том, че­рез па­ру дней, она рас­ска­за­ла, что вы­бро­си­ла «ка­мень с со­бачь­им ли­цом», и он за это ее уку­сил. Она ска­за­ла, что на ее паль­це был след от уку­са со­ба­ки.

Те­туш­ка рас­смея­лась, что­бы по­ка­зать, что здесь не о чем бы­ло бес­по­ко­ить­ся.

— Вот что я имею в ви­ду. Она вы­ду­мы­ва­ет вся­кие та­кие ве­щи. Ку­ойл про­гло­тил бу­лоч­ку с каль­ма­ром. Он за­ды­хал­ся. Те­туш­ка не об­ра­ща­ла вни­ма­ния на серь­ез­ные ве­щи, ухо­дя от важ­но­го раз­го­во­ра. Лю­ди по­за­ди них ста­ли к ним при­слу­ши­вать­ся. Он чув­ст­во­вал их вни­ма­ние. За­шеп­тал:

— Слу­шай, я очень бес­по­ко­юсь. Прав­да. Я уже мес­та се­бе не на­хо­жу. В суб­бо­ту ут­ром, ко­гда ты по­еха­ла за сво­ей по­сыл­кой, мы со­би­ра­лись при­го­то­вить обед. Я про­сто хо­тел по­дог­реть суп. Сан­шайн сра­жа­лась со свои­ми бо­тин­ка­ми. Ты зна­ешь, как она хо­чет са­ма их сни­мать. Бан­ни дос­та­ва­ла ко­роб­ку кре­ке­ров для су­па. Она шур­ша­ла бу­ма­гой, ко­гда вдруг все за­тих­ло. Она ус­та­ви­лась на дверь и не­ожи­дан­но за­пла­ка­ла. Кля­нусь, те­туш­ка, она бы­ла на­пу­га­на до смер­ти. Она ска­за­ла: «Па­па, там со­ба­ка скре­бет­ся в дверь. За­при ее!» По­том на­ча­ла кри­чать. Сан­шайн си­де­ла с од­ним бо­тин­ком в ру­ке, за­та­ив ды­ха­ние. Мне на­до бы­ло от­крыть дверь и по­ка­зать ей, что там ни­че­го нет, но вме­сто это­го я ее за­пер. Зна­ешь по­че­му? По­то­му что ис­пу­гал­ся: а вдруг там на са­мом де­ле что-то есть? Си­ла ее стра­ха бы­ла очень ве­ли­ка.

— На­до же, — ска­за­ла те­туш­ка.

— Да, — ска­зал Ку­ойл. — И в ту са­мую ми­ну­ту, как я ее за­крыл, она пе­ре­ста­ла кри­чать, взя­ла ко­роб­ку с кре­ке­ра­ми и вы­та­щи­ла от­ту­да не­сколь­ко штук. Спо­кой­ная и не­воз­му­ти­мая. А те­перь ска­жи мне, что это нор­маль­но. Я хо­чу это слы­шать. А по­ка я ду­маю, не по­ка­зать ли ее дет­ско­му пси­хо­ло­гу. Или ко­му-ни­будь еще.

— Зна­ешь, я бы не ста­ла с этим то­ро­пить­ся. Дай ей еще не­мно­го вре­ме­ни. Воз­мож­но, у все­го это­го есть дру­гие объ­яс­не­ния. Мне ка­жет­ся, что она мо­жет об­ла­дать чут­ко­стью к тем ве­щам, ко­то­рые мы с то­бой не ощу­ща­ем. Она мо­жет ви­деть то, че­го не ви­дим мы. Есть та­кие лю­ди. — Она ис­ко­са по­смот­ре­ла на Ку­ой­ла, что­бы по­нять, как он от­нес­ся к ее сло­вам о том, что его дочь мо­жет об­ла­дать спо­соб­но­стя­ми, вы­хо­дя­щи­ми за рам­ки обыч­но­го.

Но Ку­ойл не ве­рил в экс­т­ра­сен­сор­ные спо­соб­но­сти. Он бо­ял­ся, что по­те­ря близ­ких, ис­ко­вер­кан­ное дет­ст­во и его не­спо­соб­ность дать ей дос­та­точ­но люб­ви на­нес­ли Бан­ни не­по­пра­ви­мый вред.

— Да­вай по­ка по­до­ж­дем и по­смот­рим, как все сло­жит­ся даль­ше. В сен­тяб­ре она пой­дет в шко­лу. До это­го вре­ме­ни у нее есть це­лых три ме­ся­ца. А это для ре­бен­ка очень мно­го. Я со­глас­на с тем, что она не та­кая как ос­таль­ные де­ти и ино­гда ве­дет се­бя не­мно­го стран­но, но ты сам зна­ешь, что мы все раз­ные. Хо­тя мы ино­гда пы­та­ем­ся убе­дить всех в об­рат­ном. Со вре­ме­нем мы учим­ся скры­вать свои раз­ли­чия. Бан­ни по­ка это­го не уме­ет.

Ку­ойл вы­дох­нул и мед­лен­но под­нял ру­ку к под­бо­род­ку. У не­го бы­ло та­кое ощу­ще­ние, что они го­во­рят со­всем не о Бан­ни. Но то­гда о ком? Их раз­го­вор рас­пал­ся, как ту­ман в сол­неч­ном све­те.

Те­туш­ка дое­ла свою ры­бу, сло­жи­ла кос­точ­ки в ак­ку­рат­ную гор­ку на спе­ци­аль­ной та­рел­ке. Офи­ци­ант­ка на­зы­ва­ла их «ког­ти дья­во­ла». И от­пра­ви­лась в свою мас­тер­скую. Ко­гда они по­до­шли к ее ок­нам, Ку­ойл уви­дел крае­шек чер­ных во­лос мис­сис Бэнгз, ко­гда она на­гну­лась над си­день­ем для сту­ла, что­бы ста­ме­ской вы­та­щить из не­го скоб­ки.

— Ну что, — ска­за­ла те­туш­ка. — Хо­ро­шо, что мы об этом по­го­во­ри­ли. Мне очень жаль, но я долж­на бу­ду се­го­дня за­дер­жать­ся. Мы долж­ны рас­шить си­де­нья. Нам на­до мно­го сде­лать к сле­дую­ще­му втор­ни­ку. Сшить и за­кре­пить на мес­те. За­бе­ри де­во­чек сам. И не вол­нуй­ся за Бан­ни. Она все-та­ки еще ма­лень­кая.

Ко­гда-то этот факт не ос­та­но­вил Гая. В то вре­мя ей бы­ло столь­ко же, сколь­ко Бан­ни.

— Да, — ска­зал Ку­ойл, чув­ст­вуя об­лег­че­ние и да­же в те­че­ние не­сколь­ких се­кунд ис­пы­ты­вая на­стоя­щее сча­стье. Да, он по­до­ж­дет. Там бу­дет вид­но. Мо­жет про­изой­ти все что угод­но.

— Ты по­ужи­на­ешь в го­ро­де, или нам что-ни­будь при­го­то­вить?

— Нет, я пе­ре­ку­шу здесь. Ез­жай. Те­бе на­до бу­дет ку­пить мо­ло­ка и до­ло­жить льда в хо­ло­диль­ник. Не вол­нуй­ся из-за пус­тя­ков.

— Не бу­ду, — ска­зал Ку­ойл. — Он на­кло­нил­ся к мяг­кой ще­ке те­туш­ки и по­чув­ст­во­вал лег­кий за­пах мас­ла аво­ка­до. Она же­ла­ла им до­б­ра, но ни­че­го не зна­ла о де­тях и о той бо­ли, ко­то­рую они ис­пы­ты­ва­ют.

16 Кухня Бити

У до­мо­хо­зяй­ки мно­го нужд, но в боль­шин­ст­ве сво­ем они впол­не обыч­ны. Ча­ще все­го она хо­чет про­стых и из­вест­ных ве­щей.

Для Ку­ой­ла са­мая при­ят­ная часть дня на­ча­лась то­гда, ко­гда он за­брал де­во­чек из до­ма Ден­ни­са и Би­ти. Его роль в жиз­ни ка­за­лась бо­лее зна­чи­тель­ной, он чув­ст­во­вал се­бя от­цом, по­лу­чив воз­мож­ность вы­ра­зить свои ис­тин­ные чув­ст­ва, что про­ис­хо­ди­ло до­воль­но ред­ко.

Холм, на­кло­нив­ший­ся к во­де, бес­по­ря­доч­но во­ткну­тый час­то­кол и стоя­щий за ним дом Ден­ни­са ак­ва­ма­ри­но­во­го цве­та. Он смот­рел на ули­цу ве­не­ци­ан­ским ок­ном. Пе­ред тем как пой­ти к до­му, Ку­ойл вы­та­щил из кар­ма­на ру­баш­ки ав­то­руч­ки и по­ло­жил их на при­бор­ную дос­ку. Руч­ки по­че­му-то ему ме­ша­ли. От­кры­лась дверь на кух­ню. Ку­ойл во­шел, и его тут же ок­ру­жи­ли де­ти. В гос­ти­ной, под кри­во­ва­той фо­то­гра­фи­ей двух пол­ных жен­щин в па­по­рот­ни­ках, на ле­о­пар­до­во­го цве­та по­душ­ках ди­ва­на си­дел, сгор­бив­шись, Ден­нис. Он смот­рел но­во­сти. По обе­им сто­ро­нам от не­го ле­жа­ли по­душ­ки в вя­зан­ных крюч­ком на­во­лоч­ках. «Плот­ник в до­маш­ней об­ста­нов­ке».

В до­ме бы­ло жар­ко. Пах­ло све­жим хле­бом. Ку­ойл обо­жал этот жар, пах­ну­щий дрож­жа­ми, раз­го­во­ры пе­ред те­ле­ви­зо­ром, сме­ши­ваю­щие­ся с дет­ским виз­гом. Ино­гда ему на гла­за на­во­ра­чи­ва­лись сле­зы и ка­за­лось, что Ден­нис и Би­ти бы­ли его ро­ди­те­ля­ми, хо­тя Ден­нис был ему ро­вес­ни­ком, а Би­ти да­же мо­ло­же.

Ден­нис, не от­ры­вая глаз от эк­ра­на, крик­нул на кух­ню: «Мать, за­ва­ри нам чаю».

По­слы­шал­ся звук от­кры­вае­мо­го кра­на и лью­щей­ся в чай­ник во­ды. Ма­лень­кий чай­ник уже ки­пел на бе­лой пли­те. Би­ти вы­тер­ла стол реб­ром ла­до­ни и вы­ло­жи­ла на не­го бу­хан­ку хле­ба. Вин­ни, стар­ший ре­бе­нок Баг­ги­тов, дос­та­ла та­рел­ки. Как толь­ко Ку­ойл сел, Бан­ни бро­си­лась к не­му так, буд­то он толь­ко что прие­хал из да­ле­ко­го и очень опас­но­го пу­те­ше­ст­вия. Она об­ни­ма­ла его, при­жи­ма­лась к не­му го­ло­вой. Она бы­ла со­вер­шен­но нор­маль­на. Аб­со­лют­но. Сан­шайн иг­ра­ла с Мер­чи Баг­ги­том, мед­лен­но про­дви­га­ясь паль­ца­ми по его ру­ке и го­во­ря: «ще­кот­но, ще­кот­но». Си­дя за сто­лом с деть­ми на ко­ле­нях, Ку­ойл ел све­жий хлеб с ягод­ным дже­мом, слу­шал и ки­вал. Ден­нис раз­мыш­лял о но­во­стях, а Би­ти рас­ска­зы­ва­ла су­ма­сшед­шие ис­то­рии, ко­то­рые вы­рас­та­ли од­на из дру­гой, ино­гда не до­хо­дя до кон­ца.