Abbi Glines - Упавшие слишком Далеко

- Я не покупал тебе этот телефон, - сказал он, находясь в замешательстве.

- Блэр, возьми телефон. Если ты хочешь уехать, и я не могу удержать тебя здесь. То , пожалуйста, возьми хотя бы телефон. - Раш стоял наверху лестницы.

Это он купил мне телефон. Мой отец никогда не просил его об этом.

Опустошенность поселилась во мне. Я не могла больше чувствовать боли. Не было сожаления из-за того, что мы могли бы иметь.

Я подошла и положила телефон на столик рядом с лестницей.

- Я не могу, - был мой ответ.

Я не оглянулась ни на одного из них.

Хотя я и услышала, как каблуки Джорджинны цокали по мраморному полу, оповещая меня, что она появилась в фойе.

Ухватившись за дверную ручку, я распахнула дверь.

Я никогда больше не увижу их снова. Я только оплакивала потерю одного.

- Ты похожа на нее. - Голос Джорджинны раздался в тишине, что стояла в фойе.

Я поняла, что она имела в виду мою маму. Она не имела никакого права даже вспоминать о ней.

Или говорить о ней. Она оболгала мою маму.

Она оболгала единственную женщину, которой я восхищалась и превозносила выше всех остальных, даже если это звучало эгоистично и грубо.

- Я только надеюсь, что смогу стать хоть на половину, такой же женщиной, какой была она, - сказала я громким ясным голосом.

Я хотела, чтобы это услышали все.

Они должны были знать, что не зародили в моем уме ни капли сомненье, что моя мама была не так уж невинна.

Я вышла на солнечный свет, громко захлопнув дверь позади себя.

Серебристый “спорт-кар” подъезжая развернулся, когда я добралась до своего грузовика.

Я знала, что это была Нан. Я не смогла посмотреть на нее. Не сейчас.

Я даже не дрогнула, когда дверь ее машину захлопнулась.

Я закинула свой чемодан в кузов грузовика и открыла дверь. Я уезжаю отсюда.

- Ты знаешь, - сказала она громким веселым тоном.

Я не буду реагировать на нее. Я не буду больше слушать, как из ее рта сочиться ложь о моей маме.

- Как чувствовать это? Знать, что твой собственный отец оставил тебя ради кого-то другого?

Это чувство онемения.

Для меня это будет последней каплей боли.

Мой отец оставил нас пять лет назад. Я двигаюсь дальше.

- Теперь ты не чувствуешь себя великой и могучей, как чувствую себя я? Твоя мать была дешевой шлюхой, она заслужила то, что получила.

Спокойствие, которое я пыталась сохранить лопнуло.

Никто не будет говорить о моей маме снова.

Никто.

Засунув руку под сиденье, я вытащила свои “девять миллиметров”. Повернувшись, направила его на ее красные лживые губы.

- Если ты, произнесешь хоть одно слово о моей маме, я оставлю в твоем теле еще одну дополнительную дырку, - сказала я, твердым уверенным голосом.

Нан вскрикнула, подняв руки вверх.

Я не опустила пистолет. Я не собиралась ее убивать.

Я смогла бы ранить, только ее руку, если бы она снова открыла свой рот. Я целилась в ее тень.

- Блэр! Опусти пистолет. Нан, не двигайся. Она знает, как использовать эту штуку, лучше, чем большинство мужчин. - Голос моего отца, заставил мои руки задрожать. Он защищал ее. От меня.

Его дочь. Которую он хотел. Ту , что он оставил. Ту которая прожила без него большую часть своей жизни. Я не знала, что я чувствую.

Я услышала панику в голосе Джорджинны.

- Что она делает с этой штукой? Это законно, что она у нее?

- У нее есть разрешение, - ответил мой отец : - И она знает, что делает. Сохраняй спокойствие. - я опустила пистолет.

- Я собираюсь сесть в свой грузовик и убраться из вашей жизни. Навсегда. Просто держите свои роты на замке, когда дело доходит до моей мамы. Я не стану слушать это снова, - предупредила я, прежде чем забралась в грузовик и завела его.

Я засунула свой пистолет обратно под сиденье и вывернула от их дома.

Я не стала смотреть, если они все окружили заботой бедную Наннетт.

Меня это уже не волновало.

Возможно, теперь она подумает дважды, прежде чем будет поносить чужую маму снова.

Потому что, клянусь Богом, ей не стоит снова плохо отзываться о моей маме.

Мне нужно попасть в загородный клуб. Я должна была их предупредить, что я уезжаю.

Дарла имела право знать, что я больше там не появлюсь.

Для Вудса - это тоже имело значение. Я не хотела бы объясняться с ним, хотя вероятно он и так уже все знал.

Все знали, кроме меня. Они все - просто ждали, когда это узнаю я.

Я не понимаю, почему никто из них не смог рассказать мне правду.

Это не было то, что могло бы круто изменить жизнь Нан.

Все. что она знала, не отправило ее в ад.

Просто теперь моя жизнь - переворачивалась с ног на голову.

Это было не о Нан. Это было обо мне. Обо мне, черт побери.

Почему им было необходимо защищать ее? Почему она нуждалась в защите?

Я припарковала машину около офиса и Дарла встретила меня в дверях.

- Девочка, ты забыла проверить свой график? Сегодня у тебя выходной. - Она улыбнулась мне, но когда ее глаза встретились с моими ее улыбка исчезла.

Она остановилась, схватившись за перила на крыльце офиса. Тогда она закачала головой.

- Ты знаешь, не так ли?

Даже миссис Дарла знала. Я просто кивнула.

Она тихо вздохнула : - Я слышала слухи, как и большинство из нас, но я не знала всей правды. Я и не хотела ее знать, потому что это не мое дело, но если это близко к тому, что я слышала , то я знаю, что это очень больно.

Дарла спускалась с лестницы.

Весь ее командирский запал, который в ней был, испарился.

Она раскинула свои руки для объятий, когда остановилась на последней ступеньке и я прижалась к ней.

Я не думала об этом. Мне просто нужен был тот, кто поддержал бы меня.

Я зарыдала, когда она обняла меня.

- Я знаю, милая, это отстой. Я хотела , чтобы кто нибудь рассказал тебе об этом раньше.

Я не могла говорить. Я просто плакала и цеплялась за нее, а она крепко обнимала меня.

- Блэр? Что случилось? - голос Бэти звучал с беспокойством, я подняла голову и увидела как она бежит к нам вниз по ступенькам.

- Дерьмо. Ты знаешь, - сказала она, застыв на месте.

- Я должна была тебе рассказать, но я боялась. Я не знала всех подробностей. Я знала только то, что Джек слышал от Нан. Я не хотела рассказать тебе что-то не то. Я думала, что Раш расскажет . Он же сделал это, не так ли? Когда я увидела, как он смотрел на тебя вчера вечером , то была уверена , что он это сделает.

Я осторожно убрала руки от Дарлы и вытерла свое лицо.

- Нет. Он не рассказал мне. Я подслушала. Мой отец и Джорджинна вернулись домой.

- Дерьмо, - сказала Бэти, разочарованно вздохнув.

- Ты уезжаешь? - огорчение в ее взгляде говорило мне, что она и так уже знала ответ на этот вопрос.

Я только кивнула в ответ.

- Куда ты поедешь? - спросила Дарла.

- Назад в Алабаму. Вернусь домой. Сейчас у меня есть деньги, которые я сэкономила. Там у меня есть друзья и я смогу найти работу. И там находятся могилы моей мамы и сестры. - Я не закончила. Я не могла произнести это снова.

- Мы будем по тебе скучать, - сказала Дарла, с грустной улыбкой.

Я тоже буду по ним скучать. По всем им. Даже по Вудсу. Я кивнула.

- Я тоже.

Бэти громко всхлипнула и подойдя ко мне обвила свои руки вокруг моей шеи.

- У меня раньше, никогда не было такой подруги как ты. Я не хочу, чтобы ты уезжала.

Мои глаза снова наполнились слезами. Я тоже приобрела здесь друзей.

Не все из них предали меня.

- Возможно ты смогла бы приехать в Баму и навестить меня, - прошептала я, подавляя всхлипы.

Отступив, она фыркнула.

- Ты позволишь мне приехать к тебе в гости?

- Конечно, - ответила я.

- Окей. А, что если на следующей неделе, это слишком рано?

У меня не было сил, чтобы улыбнуться, хотя и очень хотелось. Теперь я сомневалась, смогу ли я когда нибудь улыбаться снова.

- Как только ты будешь готова.

Она кивнула, вытерев свой раскрасневшийся нос рукой.

- Я предупрежу Вудса. Он поймет, - произнесла Дарла, позади нас.

- Спасибо.

- Будь осторожна. Береги себя. И держи нас в курсе.

- Я буду, - ответила я, интересно, что если это было ложью. Смогу ли я поговорить с ними когда нибудь еще?

Отойдя Дарла жестом указала Бэти встать с ней рядом.

Помахав им обоим, я открыла дверь грузовика и забралась в него. Это было время, оставить это место.

Chapter Twenty-Five 25

Долгожданное облегчение, которое я так ждала, даже проехав три светофора в Sumit штата Алабама, так и не наступило.

После семи часов езды за рулем, только онемение преобладало надо мной.

И только слова, сказанные моим отцом о моей маме, звучали в моей голове снова и снова, и сделали меня безразличной ко всему.

На втором светофоре я свернула налево, по направлению к кладбищу.