Сергей Носов - Фигурные скобки
Остается подчиниться условным рефлексам.
Он подчиняется.
Невозможно не видеть две таблички, повешенные над писсуаром: на одной реклама стеклопакетов, на другой — средства от простатита.
Обычным порядком направляется к раковине, включает воду и смотрит на себя в зеркало.
Оторопевает.
На него глядит — нет, не чужое лицо.
Не так. А вот так. — Если бы данную оторопь можно было представить в виде суммы трех составляющих, они соотнеслись бы с последовательностью временных промежутков. — В первое мгновение он видит себя. Во второе, соразмерное такту сердца, — понимает, что он — это не он. В третье — что он (потому что, конечно же, он), но в это мгновенье он знает уже, что конкретно его ужаснуло.
Очки!
Он не носил никогда очков.
На нем очки, и они без стекол.
Он срывает их с носа и швыряет на пол.
Они подпрыгивают и проезжают по синему кафелю — остановились и тупо уставились на его колени.
Он топчет их ногой — эту оправу без стекол. А когда она переломилась по переносице, он ударом ноги сшибает сначала одну половину — в кабинку, а потом с глаз долой и вторую — в другую.
Внезапно ему показалось, что в кабинках кто-то находится и за ним наблюдает.
Не просто кто-то находится, а за ним наблюдает.
Всего четыре кабинки, и он открывает каждую.
Никого нет. Никого.
Капитонов вспоминает ужас Мухина (но ужас ли там был?), это когда тот впервые заметил, что за ним глаз да глаз.
Он умывает лицо.
И выходит.
— Я был в очках? На мне были очки?
— Господи, что случилось?
— Я спрашиваю, на мне были очки?
— Ну конечно — очки.
— Без стекол?
— Почему без стекол?
— Потому что у меня хорошее зрение. Я не ношу очки!
— Ты был весь день в очках.
— Весь день в очках? Ты меня видела утром?
— Я тебя увидела перед обедом. Ты был в очках. И потом, когда вытирала тебе ссадину на подбородке. Я еще подумала: вот задело щитом, а очки не задело. Не расстраивайся, ты одинаково хорош — и в очках, и без очков. Слушай, у тебя бледные губы… Перестань, перестань, Капитонов.
21:43
— Сферы небесные, он так сладко целуется, Капитонов!
— Кто?
— Ты, Капитонов! Я говорю о тебе!
Он всего лишь не отверг ее поцелуй — когда она обволокла его в лифте — всего, вместе с губами. Обнаружил себя отвечающим ей.
И опять отвечает.
Двери лифта повторяют упражнение «открыли-закрыли». С третьей попытки оба выходят.
21:48
…Капитонов, неужели ты правда решил, я тебя брошу в такую минуту?.. Когда тебя бросили все?.. Я не такая… Я вижу, в чем ты нуждаешься… Тебе нужна женщина, тебе нужна теплота, тебе нужна режиссура твоего невообразимого трюка!.. Я решила: ты будешь выступать в серебристом костюме… Нет?.. Почему?.. Ты просто не знаешь цену себе… У тебя занижена самооценка… Капитонов, я верю в тебя, ты можешь отгадать сразу два двузначных числа!.. И четыре!.. И восемь!..
…А расстегнуть замок одним взглядом?.. Врешь, ты умеешь! Ну пожалуйста — взглядом! Одним только взглядом… Ну посмотри на него, ну пожалуйста… вот тут на спине…
…Вот! Расстегнул!.. Ты!.. Только ты!.. Нет, он не сам расстегнулся!.. Что значит «сам»? И не я!.. Капитонов, перестань, не надо меня обижать! Ты умеешь расстегивать взглядом!.. Это твой фокус! Не мой!.. Не хочу знать секрета…
…Сферы небесные, как я люблю молчунов!
…Я должна признаться тебе, Капитонов… Я никогда никому не говорила про это… У меня не было мужчин старше тридцати… Честно!.. Я всегда мечтала о таком, как ты, Капитонов!..
…Капитонов! Ты — мозг. Ты — сила. Ты — мощь. Ты — питон.
…Капитонов, а где мы?.. Я не понимаю, ты меня привел в свой гостиничный номер?
…Капитонов, только я хочу предупредить тебя сразу… Я буду кричать… Можно?.. Ты не боишься, что я тебя скомпрометирую?
……………………………………………………………………………
Когда она обнимает его ногами, почти что вдавливая в себя, и сначала рычит, а потом кричит «Капитонов!», он впервые ловит себя на мысли, Капитонов ли он. Или он некто, замещающий собой Капитонова?
Никогда еще так яростно его не убеждали в том, что он Капитонов, и никогда еще он не сомневался в этом так сильно.
Черные волосы расплескались пятном. Чем не Медуза Горгона? Боги, спасите, — внезапной мыслью о красоте Медузы Горгоны пронзен Капитонов!.. Кто же мог засвидетельствовать ее красоту, если всех очевидцев поубивало, ну, а тот уцелевший, безбашенный, как там его… не Геракл… Персей… что он мог разглядеть, кроме жалкого отражения?..
[Только он ее уже потерял (Капитонов — внезапную мысль).]
На ней огромные серьги — тонкие, широкие, ажурные пластины, напоминающие ворота алтаря. Серьги ли это? Скорее фрагменты доспехов — последнее, что осталось на ней от одежды.
— Ка-пи-то-нов!.. Ка-пи-то-нов!.. — словно она боится, что даже если и не весь целиком, то утратиться может хотя бы часть существа Капитонова — Ка, или пи, или то, или нов.
Капитонов, и только так, и никак иначе.
……………………………………………………………………………
После этого мнится ему, что это и есть тишина — то, что, если послушать, на самом деле перенасыщено обычными скромными звуками — заоконными, задверными, застенными да и просто этих покоев: где-то щщщ, где-то пцк, где-то скрып, где-то брум, где-то так-тик-так-тик, где-то «третий, тебе говорю» (в конце коридора).
Пространства достаточно, чтобы обоим лежать рядом друг с другом. Он, повернув голову к ней, чуть отстраняется, чтобы лучше разглядеть ее сбоку. Рот у нее приоткрыт, опущены веки. Он без подушки, а ее голова затылком вмялась в подушку, так что острый ее подбородок почти обращен к потолку, а алтарная дверца целится острым углом в глаз Капитонову. Серебро? Но ведь оно же тяжелое… Тогда не доспехи, а вовсе даже — вериги.
Капитонов касается пальцем ювелирной металлоконструкции — аккуратно, чтобы не разбудить, потому что он верит в глубокий отпад этой женщины: нет ее здесь, она в других временах и пространствах.
Он наблюдает за ритмом ее дыхания, выражаемым ее животом, а грудь у нее почти неподвижна.
Грудь ее сбоку похожа на фигурную скобку.
Капитонов поворачивает голову в другую сторону — в двух метрах от него на стене зеркало. Закономерно: голый, костлявый, а за ним она, со скобкой фигурной.
Четверо их человек.
Если обоих Капитоновых считать за одного, Капитонов зажат между фигурными скобками.
Он — вложенность.
Он встает и направляется к мини-бару, вынося за скобки себя.
Она возвращается тут же в себя и, как ни в чем не бывало, залезает ни в чем под одеяло по плечи — и никаких больше скобок.
— Капитонов, у тебя есть дети?
— Дочь. Девятнадцать.
— А у меня сын. Одиннадцать. Что с тобой, Капитонов?
— Тут… муха, — говорит Капитонов.
— В холодильнике?
— Да.
— Мертвая?
— Нет.
— Паркуа бы и не па, Капитонов? — Приподнимается на локтях. — Ты так поражен? Ну и что в том такого?.. Зимняя муха. Отельная. Из мини-бара… Да
что с тобой, Капитонов? Ты боишься мух? Это же не таракан.
— Все хорошо, — овладел собой Капитонов. — Хочешь вина? Или что тут еще? Шнапса на два глотка… Водка «Русский стандарт»… Ого, целых сто грамм!
— Давай пополам. Нет, из горлышка. Чтобы не чокаться.
Она первой глотает, но у нее не получается из горлышка полноценного булька — слишком узкое горлышко. Он отбулькнул свое.
— Ну и как ты с ней, все хорошо?
— С кем хорошо?
— С дочкой — все у тебя хорошо?
— Да, хорошо. А почему плохо?
— Да нет, просто спросила. Мирно живете?
— Мирно, конечно.
— Даже «конечно»? Ну, конечно — она же большая… Еще не замужем?
— Помолвлена.
— Во как! Надо же… А ты? Ты ведь женат?
— Мы сейчас, — говорит Капитонов, — не совсем вместе. Что у тебя в ушах — серебро?
— Нравятся серьги?
— Наверно, тяжелые?
— А по-моему, они мне очень идут.
— Да, конечно, идут.
Предмет, без которого современный человек, где бы он ни был, ощущает по крайней мере тревогу, появился в руках у нее. Она глядит на экранчик:
— Спрашивают, за кого я — за Сметкина или Чичугина? Ни хрена себе!.. Вот это да!.. Забыли избрать
Президента Гильдии. Это все из-за тебя, Капитонов! Правление утвердили, а Президента нет. Прямо там в ресторане выбирают сейчас… А тебе не пришло? Ты что, отключил телефон?
— Мне безразлично, кого они там избирают.
— Было бы здорово, если бы избрали тебя.
— Угу, — сказал Капитонов.
— Что «угу», Капитонов? Из тебя бы получился отличный Президент.
— А разве голосование не тайное?
— Видишь, тебе не безразлично!
— Какое сегодня число? — спросил Капитонов.
— Вот это да! Отгадай.
— Ладно, не важно.
— Не можешь? Потому что оно не двузначное, вот и не можешь!.. А я свое загадала. Ты мое отгадай… Ну? Почему ты молчишь? Я загадала двузначное.
