Екатерина Вильмонт - Плевать на все с гигантской секвойи
– Людка, ты приставучая, как репей.
– Мне свою работу жалко, дура ты, не понимаешь? Если б твой роскошный интерьер кто-нибудь загадил, тебе разве не хотелось бы вернуть ему первозданный вид?
– Уговорила! Сейчас приеду!
– Вот и хорошо, съезди проветрись, а то сидишь тут… Смотреть на тебя скучно. Мобильник не забудь! – приговаривала Алюша.
– Да-да, спасибо!
Она отвезла платье Люде и в разговоре заметила, что витрина у нее оставляет желать лучшего.
– Вот-вот, мне тоже она не больно нравится. Да все руки не доходят, да и денег, честно сказать, свободных нет. Слушай, Марик, а что, если мы с тобой провернем бартерную операцию?
– То есть?
– Ты мне оформишь витрину, а я тебе за это сошью два шикарных платья из моей ткани, но по твоему выбору? Хочешь вечерние, хочешь для коктейля или деловые костюмы, а?
– Звучит заманчиво, надо подумать.
– Да чего тут думать? Соглашайся, Марик! Я ведь все равно с тебя теперь не слезу! Дело выгодное для обеих. И потом, мы сможем друг дружке клиентов поставлять, а с каждого клиента станем платить определенный процент. Чем плохо?
– Ну, Людка, ты на ходу подметки режешь! Только не считай меня все-таки полной кретинкой. Не спорю, два платья в обмен на витрину – предложение справедливое, а вот насчет процентов… Даже самое дорогущее платье не стоит столько, сколько, к примеру, оформление большого офиса или шикарной квартиры.
– Молодец, Марик, это ты с виду лохушка, а на самом деле ого-го!
– Нет, Людка, я совсем не ого-го, – вдруг вырвалось у Марины, – ты даже представить себе не можешь, что со мной творится. Все вроде бы у меня хорошо, даже прекрасно, но я живу как сжатая пружина и все время чего-то боюсь… А с тех пор как Мишу встретила, особенно. Вот казалось бы, живи и радуйся, все есть: сын, любовь, успех в работе, – а я живу в ожидании удара, на что это похоже? Я стала противной, злой, чувство юмора утратила… Не знаю, что со мной творится… Вот вчера решила начать новую жизнь, наплевать на все страхи, думаю, надену это сказочное платье, буду царицей бала, как говорится, и на€ тебе…
– Марик, но платье, даже самое сказочное, даже мое, это чепуха! – сочувственно глядя на нее, проговорила Люда. – Расслабься, забудь, наплюй.
– Да не получается, Люда! Вот Миша сегодня еще не позвонил, я умираю от ужаса, что с ним что-то случилось…
– Так позвони ему сама, что за проблемы? У него мобила есть?
– Есть, но я не хочу звонить…
– Почему?
– Боюсь… Боюсь, что попаду в неподходящий момент и он как-нибудь не так мне ответит или не ответит вовсе, и я буду воображать всякие ужасы…
– А когда он не звонит, ты их не воображаешь?
– Воображаю, но так есть надежда, что он еще позвонит…
– Ты его любишь?
– Люблю, но и любви этой боюсь… Понимаешь, он из-за меня бросил семью… вообще все бросил… А прожил с женой двадцать семь лет!
– Подумаешь, большое дело! Марик, у тебя что, подруг нету?
– Нету, Людка, у меня только друг – Севочка Некрасов.
– Да он же «голубой»!
– Ну и что? Знаешь, какой это золотой человек? Сколько он для меня сделал, как помогал… А я, свинья эдакая, от любви к Мише со всеми своими страхами вчера даже не вспомнила о нем, а ведь именно Севка сосватал мне эту работу… Господи, надо ж быть такой неблагодарной скотиной!
– Слушай, Марик, что-то ты мне не нравишься! Может, тебе к врачу сходить, а? Я лично в это все не верю, но мои клиентки некоторые таскаются по психоаналитикам… На мой лично взгляд, самое милое дело – взять бутылочку, обязательно водочки, с хорошим закусончиком, сесть уютненько и поговорить по душам! Не нашенское это дело – психоаналитики. У нас вместо них – подруги! Очень помогает. Ты говоришь, у тебя нет подруг, вот и дошла черт знает до чего! Давай-ка, Марик, поедем сейчас ко мне, посидим, мы хоть и не близкие подруги, а все же давно знаем друг дружку, так почему ж нам не поговорить по душам? Мне тоже есть на что в жизни поплакаться… У меня с мужиками знаешь какая проблема? Вот попадается мне мужик, я в него влюбляюсь как полоумная и начинаю баловать… И ведь знаю, нельзя этого делать, а все равно… Люблю, жалею, хочу от всех неприятностей оградить, помочь чем можно, а они меня за это ногами пинают… Как тут быть? Я начинаю вникать в их жизнь, выслушивать их исповеди, они, сволочи, сначала и рады, вываливают на меня всю свою помойку, а потом спохватываются и меня же начинают ненавидеть… Я решила: все, рожу себе ребеночка и пошлю папашу ко всем чертям…
– И что?
– Выполнила программу, все получилось… Только ребеночек дауном оказался и прожил три года всего… Вот такие пироги! А ты говоришь… У тебя все хорошо, так радуйся этому, Марик, радуйся! У тебя сын здоровенький?
– Слава богу! Тьфу, тьфу, тьфу, чтоб не сглазить, – постучала по дереву Марина.
– Так прыгай от счастья, дура! Ленку Заозерскую помнишь?
– Конечно! Только я ее после школы ни разу не видела.
– А я с ней дружила! И знаю, у нее дочка в пятнадцать лет наркоманкой стала, умерла от передоза, а Ленка с собой покончила!
– Боже мой!
– Впечатляет? А Фариду Зарипову помнишь, уж какая красотка была…
– Почему – была? – еле слышно спросила Марина.
– Потому что замуж за алкаша вышла, а тот ее бил смертным боем и однажды все зубы выбил, челюсть сломал…
– Но зубы можно вставить… – испуганно заметила Марина.
– Зубы можно, но душу новую не вставишь, вот Фарида и спилась. В пьяном виде под трамвай попала… Слава богу, насмерть…
Под грузом внезапно обрушившихся на нее чужих несчастий Марина почти физически согнулась. И взмолилась:
– Людочка, хватит, пожалуйста, не надо!
– Впечатляет, да? Ты, Марик, просто с жиру бесишься, понятно тебе?
– Люда, я ведь и сама это понимаю, без всех этих ужасов, но ничего не могу с собой поделать… Может, и вправду надо напиться, чтобы пружина разжалась, а?
– Понимаешь, выпить немножко с подругой – оно хорошо, а вот напиваться, чтобы пружина разжалась… Лучше не надо! А то вдруг она и вправду разожмется?
– Так хорошо же!
– А если потом опять потянет пружину разжать и опять? Так и спиться недолго…
– Тогда я не знаю… Мне иногда кажется, я сойду с ума, а мне нельзя, у меня сын…
– Слушай, а может, у тебя на душе грех какой есть, а?
– Да нет, грехов у меня, наверное, масса, но какого-то рокового…
– А может, тайна? Тайна, которую ты свято хранишь и она тебя мучает? А, я угадала? Ты покраснела? Я умная баба, Марик, согласись.
– Это правда, ты, Людка, умная, а я полная дура… Да, есть у меня тайна, только она не моя. Человек, который мне ее доверил, умер…
– И кроме тебя, никто об этом не знает?
– В том-то и беда, что знают еще два человека. И один из них – та гадина, что мне платье залила…
– Она тебя шантажирует, что ли?
– Да нет… Но намекает, что может рассказать…
– А если расскажет, что будет?
– Это смотря кому расскажет…
– Слушай, Марик, я, конечно, не знаю, что там у тебя за тайна, только ты расскажи о ней хоть одной живой душе, кому-нибудь, в ком ты уверена… Севка Некрасов знает?
– Нет, – покачала головой Марина. – Я никому никогда… как обещала…
– Так нарушь обещание, черт бы тебя побрал! Можешь мне рассказать, я чужие секреты хранить умею, мне как врачу… Помню, в какой-то детской книжке было сказано: врачу рассказать, все равно что в шкаф шепнуть. Так вот считай, что я шкаф!
– Платяной! – грустно улыбнулась Марина.
– О, вот видишь, как хорошо на человека действуют разговоры с подругами, ты уже остришь, а говорила, чувство юмора утратила! Что-то мне, Марик, подсказывает, что мы с тобой теперь станем подругами. Так что можешь вывалить на меня свои страшные тайны…
Марина вдруг ощутила такую острую потребность хоть с кем-то поделиться, что уже открыла рот, но тут запищал мобильник.
– Алло!
– Маричка? Как ты там?
– Миша, наконец-то! Я уже волновалась!
– Поверишь, секунды не было даже позвонить! Но как только, так сразу… Я смертельно соскучился. Как прошел вечер?
– Хорошо, очень хорошо, приедешь, все расскажу. Миша, пожалуйста, приезжай скорее!
– Маленькая моя, здесь так все сложно, такие заморочки, что, раньше чем через дней пять, не получится.
– Миша, ты мне очень нужен, очень…
– Что случилось?
– Нет, ничего, просто…
– Я звонил домой, мне что-то Мишкин голос не понравился, у него все в порядке?
– Да-да, не волнуйся, у нас все хорошо. А Мишка просто соскучился по тебе…
– А уж как я соскучился! Ну все, я тебя целую, мне пора.
Марина спрятала телефон в сумку.
– Ну теперь твоя душенька довольна? – усмехнулась Люда.
– Конечно, мне сразу легче стало, и еще… прости, Люда, но я сейчас поняла: я только ему смогу открыть свою тайну, не обижайся.
– Да ради бога, чем меньше знаешь тайн, тем легче жить.
– И еще я хотела сказать, ну насчет того, что мы можем быть подругами… Мне тоже так кажется…
– Марик! – умилилась Люда. – По такому случаю надо выпить! Поехали ко мне!
